большие кости, более того-выкрашенные в красный цвет! В одной из таких мумий распознали нашего сеттера — собаку охотничью, в другой — рыжего колли. И американцы, народ по-детски восторженный, выставили мумию колли на какой-то собачьей выставке в Бостоне, и она — вроде бы посмертно — была увенчана золотой лентой, о чем нас ставит в известность господин К.В. Керам [7].
Люди поселились на этом континенте так давно, что голова идет кругом от такой пропасти времени! Ведь это было в тот период, когда суша и море еще окончательно не определились, однако существо, которому еще только предстояло стать хомо сапиенс, уже кидается во все тяжкие, спешит всюду поспеть, подгоняемое любопытством, а скорее, голодом или верой, что найдет себе страну намного прекраснее той, где появилось на свет. И собака шла вместе с ним… Значит, в те времена, когда люди двинулись в Америку по той части суши, что много позднее стала Беринговым проливом, собака уже давным-давно была спутником человека и собачья свора вполне органично сроднилась с человечьей стаей. Ни лошадей, ни скота хомо сапиенс еще не знал, а возможно, просто не смог взять с собой, уж слишком далек и многотруден был путь. Сам же человек может выдержать многое, почти как собака!
И коль скоро мы обратились к тем древним временам, то вспомним еще один далекий континент, Австралию. И здесь тоже обитал человек, скорее всего, он появился в тех местах тысяч пятнадцать лет назад, добирался по островам и островкам, где пешком, где на лодках и плотах, и вместе с ним туда добиралась собака. Этому человеку не слишком повезло, он попал в страну столь огромную и пустынную, что потом переселенцы стали ее избегать, а те, кто остался, были позабыты и заброшены. По сей день племена там остаются на очень низком уровне развития. О том, как у них появилась собака, аборигены рассказывают странную сказку, которая свидетельствует об их удивительно древних представлениях о мире животных и людей. Сказка отражает отношение человека к тотемному животному, в котором древний человек видел свой собственный символ и символ своего рода. Извечна страстная мечта стать таким, как зверь, ведь человек завидует его сноровке, которой лишен сам. Он же не умеет бегать, как собака, или прыгать, как кенгуру!…
Вот почему рисунки доисторических охотников отнюдь не иллюстрация. Рисование было скорее действом магическим. Впрочем, колдун из африканского племени, который надел маску льва, в представлении своего племени действительно становится львом. Примитив ведет себя не иначе, чем ведут себя наши дети: напяльте маску, и они станут вас бояться, потому что вы уже не веселый дяденька, а страшный колдун или волк. Отсюда неотразимый успех бородатого Деда Мороза и косматого черта у детворы, которая вообще-то преспокойно смотрит телевизор и слушает сказки в грамзаписи. Одно дело магия, совсем другое — техника.
Мы, однако, не имеем намерения углубляться в истоки человеческой истории, мы лишь хотим посмотреть, какую роль тогда играла собака. И в этой связи нам не удастся обойти вниманием рисунок на кремневом ноже из Южного Египта. Возраст ножа предположительно восемь тысяч лет. Собака на нем изображена необычайно скрупулезно, более того — в ошейнике! Человек надел собаке ошейник — исключительно из любви к ней, — когда она превратилась в незаменимого спутника и стала его собственностью. У европейского шакала в Америке есть родственник-койот. Но ни шакал, ни койот ни в коем случае не собака. Австралийский пес динго, напротив, собака, одичавший потомок тех, что были сюда когда-то завезены, похоже, из Индии. Нигде в целом мире нет дикой собаки. Дикий предок лошади обнаружен, но у собаки такого предка просто нет. Собаку, как и человека, создала цивилизация, создала такой, как она есть. Человека цивилизация сделала прежде всего захватчиком. На территории, уже заселенной какими-нибудь племенами, вторгались новые племена и покоряли их либо сами бывали покорены. Они объединялись в новые племена и создавали новые государства, разорив старые, и принуждали прежних хозяев служить себе. Пришельцы жили уже не только охотой или бортничеством. Они стали разводить скот. И потому собака была им нужна.
Но государства возникали и исчезали, а собака так и осталась с человеком навсегда.
Она жила, пренебрегая границами, всюду, где только могла поселиться. И пока хозяева обременяли себя разбоем и войнами, нарушая границы соседей, собаки преспокойно охраняли стада и дворы тех, кто не отказывался их кормить, по какую бы сторону границы они ни находились. Да и что это такое — граница?
Ну как тут не признать, что уже тогда собаки в чем-то были мудрее человека.
Как появились собака и кенгуру
В те времена, когда кенгуру и собака еще были людьми, они повстречались как-то на лесной тропинке.
— Куда это ты собрался? — спросил один.
— На охоту, — ответил другой.
— Неплохо задумано. Пойду-ка и я с тобой, — сказал один, а другой согласился.
Они взяли копья и метальницы и двинулись в путь.
— Куда пойдем?
— Все прямо, прямо!
Шли они, шли и добрались наконец до речки с глинистыми берегами. Глина была коричневая, белая и красная.
Накопали глины, сложили в кучки, и сказал один:
— Попробуй нарисуй меня. Но так, чтоб я был похож на собаку.
— Можно. Нарисую тебя, и ты будешь похож на собаку.
— Возьми побольше коричневой глины!
Другой рисовал медленно и старательно. Сперва голову, потом тело, брюхо, грудь, хвост и четыре лапы.
— Гляди, ты уже готов! Я очень хорошо тебя нарисовал. Ты настоящая собака.
— Да, ты нарисовал меня прекрасно. Я настоящая собака!
— А теперь ты нарисуй меня! Но так, будто я кенгуру!
— Хорошо, ложись, а я тебя нарисую. Ты будешь кенгуру и поскачешь: гоп-гоп!
И нарисовал голову, две передние лапы, брюхо, Толстый хвост, а потом большие и сильные задние ноги.
— Готово, — сказал он вскоре. — До чего же хорошо ты получился! Настоящий кенгуру!
— Если ты и взаправду нарисовал меня похоже, тогда я стану кенгуру. А ты — если уж ты теперь собака — попробуй залаять.
— И залаю, — ответила собака и залаяла.
— А теперь попробуй догнать меня, — сказал кенгуру.
И потому что они уже были не людьми, а кенгуру и собакой, то побежали один за другим: впереди кенгуру, а за ним собака. Они мчались по долине, перескочили через ручей, вскарабкались по склону холма, и собака все время лаяла. А потом сели отдыхать.
— Как же мы назовем место, где друг друга рисовали? — спросила собака.
— Не знаю, как нам его назвать, — ответил кенгуру.
— Назовем его Барл-Барл, — сказала собака.
И они побежали дальше. Вброд перебрались через реку и очутились у подножия высокой горы.
— Как тут красиво, — сказала собака, — Давай влезем на эту гору!
— Давай, — сказал кенгуру. — Цепляйся зубами за мой хвост, и я дотащу тебя до самой вершины.
Когда они забрались на гору, собака сказала:
— Как мы назовем это место?
— Назовем его Нумилукари, — ответил кенгуру.
