чудеснейшие времена мы живем. Сегодня наши старцы живут самостоятельно в Кампос-де-Отоньо и в других подобных городах, они не только не нуждаются в социальном обеспечении, но и сами приносят пользу обществу. А если сами «пожилые» начинают возмущаться, то слышат в ответ: «Неблагодарные старики! Наука позволяет вам жить дольше, чем мечтали деды, а вместо благодарности от вас слышишь одни жалобы!». Конечно, и вы так думаете и наверняка вначале жадно наброситесь на ЛГ, а в конце концов будете сожалеть об этом, как и я…
Да-да, я уже продолжаю.
Мы осмотрели место преступления, а потом нас сменили эксперты лаборатории. Честно говоря, я начал беспокоиться: четыре убийства — это много, и я уже не был уверен, что справлюсь с таким количеством трупов. Моя помощница оторвала меня от неприятных мыслей.
— Между жертвами нет никакой очевидной связи, — принялась она озвучивать текст, который, должно быть, появился на ее наручном экранчике. — Судя по базе данных, все четверо жили в разных районах города, не были знакомы и не имели общих друзей… Эй, вы меня слышите?
Если я и слышал ее, то смутно: я уже слишком устал. Ночами-то я почти не сплю, знаете ли, а потом весь день клюю носом. Однако я сумел уловить суть ее слов: отсутствие связи между жертвами. Мы куда-то плелись по Серому кварталу. По взгляду своей спутницы я понял, что она вот-вот подумает, будто я уже ни к чему не пригоден, и испугался. Вы ведь тоже так думаете о стариках, не правда ли?
Однако ко мне это не относится. К счастью или несчастью, я всегда знаю, где нахожусь. И как себя чувствую.
Я ответил ей:
— Вы сказали, что четыре жертвы не имеют между собой ничего общего.
— Именно, так. Единственное связующее звено тот тип, который их прикончил. Боюсь, что мы имеем дело с серийным убийцей.
То есть с психом. Единственное, чего нам в Кампос-де-Отоньо не хватало…
Бреннан продолжала:
— Как представляется, у него нет мотива. Он убивает просто потому, что ему нравится сам «процесс». Или потому, что слышит голоса, ну, все в таком роде, вы знаете… И у него есть свой стиль: он перерезает жертвам горло. Классический убийца-маньяк. Если мы продолжим изучение его действий, то найдем критерий, по которому он выбирает свои жертвы… Простите, Торрес, а куда мы идем?
Я осознал, что не имею ни малейшего понятия, где мы находимся.
— Не знаю… Послушай, Бреннан, я пойду домой, чтобы немного вздремнуть. У меня голова тяжелая, а после сиесты думается намного лучше.
Она ошалело взглянула на меня:
— Но этот тип убил за пять часов уже двоих!..
Наверное, она все-таки разглядела усталость в моих глазах. Или в моих морщинах — кто его знает? Девушка вздохнула и продолжала уже более заботливым, почти материнским тоном:
— Согласна, идите отдыхать, а я попытаюсь раздобыть свежую информацию. Вот, возьмите… Тут записан номер моего телефона. Когда проснетесь, позвоните, и мы продолжим работу.
Я добрался до ближайшей остановки, и дребезжащий трамвай довез меня до дома. Мне отчаянно хотелось прилечь.
Что ж, в моем распоряжении была тридцатилетняя дурочка с персональным компьютером на запястье, которая собиралась учить меня расследовать убийства — вот пусть и работает! Мне-то какое дело? Пусть она даже найдет своего серийного убийцу, а потом похлопает меня снисходительно по плечу… но я лягу спать.
Я включил телевизор и устроился в кресле перед экраном. Не было сил добраться до постели.
Вы когда-нибудь смотрели телевизор в Кампос-де-Отоньо? Конечно, если у вас есть кабельное телевидение, это другое дело, но я-то имею в виду местные передачи — они просто невыносимы! Хотя идеально подходят как снотворное.
Я проспал два часа.
Однако это был неспокойный сон: мой мозг полицейского ни на секунду не переставал трудиться. И, проснувшись, я первым делом вспомнил о трупах. Было нечто общее, хотя это и не бросалось в глаза: нечто такое, что дразнило мое подсознание. Должно быть, сработал инстинкт полицейского. Я знаю, что это глупости, но другое объяснение в голову не приходит. Мне было что-то известно, но я не понимал, что именно.
Я отправился в туалет, все еще размышляя. Любопытно: когда не думаешь о мочеиспускании, то все получается гораздо лучше. В данном случае я убил двух зайцев: помочился на славу и наконец-то осознал, что же меня так тревожило во сне. Я спал прямо в плаще, поэтому достал из кармана телефон и набрал номер, который мне дала Бреннан.
— Кто говорит? — Ее голос заглушал грохот поездов на железнодорожной станции.
У меня очень чуткий слух, и я могу узнать любой район Кампоса даже по телефону. Слух — единственный орган восприятия, который у меня сохранился в отличном состоянии.
— Это Торрес. Есть идея.
— Надеюсь, хорошая! — завопила она в трубку, пытаясь перекричать шум. — Потому что у нас появился еще один труп.
— Так быстро?!
За один день три трупа — такое не приснится даже в кошмаре.
— Да нет, — пояснила Бреннан. — По данным экспертизы, это убийство произошло три дня назад. Жертву звали Карлотта Грулл, она работала кассиршей на вокзале…
Вот оно! От волнения я сам тее заметил, как тоже закричал в трубку:.
— Постой, Бреннан, а сколько ей лет?!
— Секунду! — Она что-то сказала кому-то и вновь обратилась ко мне. — Двести двадцать семь!
— Так я и думал!
— Что? — Наверное, она разговаривала с кем-то на вокзале, но мне надо было поведать ей о своей догадке.
— Связь есть! Подожди секунду. — Я застегнул ширинку, взял шляпу и вышел из дома. — Знаешь, сколько человек старше двухсот проживает в Кампос-де-Отоньо?
— Я могу посмотреть…
— Очень мало. Продление жизни с помощью ЛГ предусматривает всего лишь сто девяносто лет. А теперь скажи мне, каков возраст жертв? У тебя под рукой есть эти. данные?
— Да… Вот, пожалуйста: Гомес — двести пятнадцать. лет, Уоллес — сто девяносто семь, Пеллхем — сто двадцать восемь, Сойер — двести тридцать один и Грулл — двести двадцать семь.
Пока она перечисляла, я успел добраться до трамвайной остановки.
— Ну вот, все они были слишком старыми даже для Кампоса. Всем им около двухсот лет, и убиты они почти одновременно— вот тебе и связь!
— За исключением Пеллхема, — уточнила она.
Ничто не совершенно, но моя версия пока оставалась единственно возможной.
— Согласен, — продолжал я. — Но четыре из пяти — это неплохое процентное соотношение… Можешь, выяснить по компьютеру, кто из долгожителей живет в Кампосе? Выбери десятку самых старых, и я готов поспорить на что угодно — наша четверка окажется в их числе.
— Ага… Да, верно: Гомес, Сойер и Грулл — в этом списке.
Ну, что вы на это скажете? Первым наткнулся на верный след старый полицейский, а не последнее слово детективной науки, которое послали ему в подмогу!
В трамвае я почувствовал такую радость, что даже перестал ощущать голодные спазмы в желудке. Ничего, через пару часов я заявлюсь в кабинет Калеро, притащив с собой убийцу в наручниках, и тогда мы с Бреннан закатим банкет за счет мэра!
Я вновь достал телефон:
— Бреннан, ты слышишь меня? — Да.
— Найди мне адрес самого старого из обитателей Кампоса. Ты все еще на вокзале?
— Да, мы только что отправили в морг труп Грулл. Я не звонила вам, потому что… потому что…
