еще одну пачку банкнот. — Вы можете получить и эти деньги, если согласитесь продать мне дневник Фулканелли.
23
— Интересно?
— Да, довольно интересно, — рассеянно ответил Бен, оторвавшись от чтения дневника.
Роберта сидела у окна, лениво попивая кофе. Она явно скучала от безделья. Бен вернулся к дневнику и, осторожно перевернув пожелтевшую от времени страницу, вчитался в строки, написанные витиеватым и элегантным почерком алхимика.
— Это стоит тридцати штук?
Бен не ответил. Возможно, текст стоил тех денег, которые он отдал Клеману, а может быть, и нет. Многих страниц не хватало, другие были сильно повреждены и надорваны. Он надеялся найти в дневнике какие-то сведения о волшебном эликсире или даже рецепт зелья, но после беглого просмотра понял, что это были наивные ожидания. Рукопись оказалась обычным дневником с повседневными записями о прожитой жизни. Взгляд Бена вернулся на открытую страницу, и он начал читать.
Подъем в горы оказался долгим и опасным. Я слишком стар для таких путешествий. Много раз я едва не падал в пропасть. На последнем отрезке пути мне пришлось карабкаться по почти вертикальному откосу, цепляясь окоченевшими пальцами за трещины в голых скалах. Густой снегопад перешел в бурю. Я с трудом добрался до вершины горы и несколько минут лежал в сугробе, успокаивая дрожь усталого тела и боль в сведенных мышцах. В какое-то мгновение я вытер снег с лица, поднял голову и увидел перед собой разрушенный замок.
Бег веков не был милостив для некогда гордой крепости Амори де Леви. Чума и войны сменяли друг друга, династии воинов расцветали и угасали, страна переходила от одного правителя к другому. Прошло более пяти веков с тех пор, как замок, к тому времени уже древний и наполовину развалившийся, подвергся осаде и в ходе какой-то давно забытой клановой вражды был полностью разрушен. Его крепкие округлые башни превратились в насыпи из гальки; иссеченные битвами стены покрылись мхом и лишайником. Случайный пожар опустошил интерьер и обрушил крышу. Время, ветер, дождь и солнце довершили остальное.
Большая часть руин поросла утесником и куманикой, и я был вынужден прорубать себе путь, чтобы пройти через готический свод главного входа. Деревянные ворота сгнили, от них остались только почерневшие железные петли, подвешенные на ржавых заклепках к пилонам раскрошившейся каменной арки. Когда я вступил на территорию крепости, кладбищенская тишина повисла над серым остовом замка. При виде этой картины я отчаялся найти то сокровище, за которым шел сюда.
Пройдя через заснеженный двор, я осмотрел остатки стен и крепостного вала. У подножия изогнутой широкой лестницы, украшавшей некогда фасад, я нашел вход в старое складское помещение, где можно было укрыться от ветра, зажечь небольшой костер и согреться.
Снежная буря держала меня в плену руин два дня. Скудного запаса хлеба и сыра, купленных в одной из деревень, хватило, чтобы поддержать мои силы. У меня имелось одеяло и небольшой котелок, в котором я грел воду из растопленного снега. Большую часть времени я посвящал осмотру развалин, страстно надеясь найти подтверждение тому, на что намекали недавно обнаруженные мной документы.
Я знал, что искомое сокровище, если оно действительно существует, может находиться не выше уровня земли (поскольку от замка остались лишь крепостные валы и развалины башен). Святыню следовало искать где-то внизу, в сети тоннелей и пещер, высеченных в скале под руинами крепости. За прошедшие столетия многие подземные ходы успели обрушиться, но другие сохранились в первозданном виде. На нижних уровнях я находил сырые темницы и кости их несчастных обитателей, истлевшие почти до пыли. Шагая по сырым черным проходам, спускаясь по узким винтовым лестницам, я сжимал в руках масляную лампу и молча молился Господу.
После многих неудач и горького разочарования я пробрался через полуразрушенный тоннель и оказался в квадратном зале, расположенном глубоко под землей. Я поднял фонарь и увидел на сводчатом потолке раскрошившиеся деревянные фрески. Там изображались древние гербы и символы, которые я находил в Париже. В тот миг мне стало ясно, что мой долгий поиск подошел к концу, и возликовавшее сердце затрепетало от радости.
Я обошел зал по кругу и обнаружил на стене небольшое темное пятно. Смахнув густую паутину, я сдул слой пыли, и на каменном блоке передо мной появилась сглаженная временем разметка. Расшифровав несложную схему, я определил расположение особой плиты на каменном полу. Мне пришлось очистить ее от слоя грязи и земли. Наконец, просунув пальцы под плиту, я с огромным усилием поднял ее на ребро. Она прикрывала отверстие. Увидев его, я понял, что достиг цели всей своей жизни. И тогда я рухнул на колени и зарыдал от облегчения и восторга.
Мое сердце стучало, как молот, пока я вытаскивал из отверстия тяжелый сверток. Дрожащими руками я отчистил грязь, удалил остатки полуразложившейся овечьей шкуры. Внутри оказалась хорошо сохранившаяся металлическая шкатулка. Когда я вскрыл ножом нехитрый замок, послышалось шипение выходившего воздуха. Приподняв крышку, я осветил масляной лампой содержимое шкатулки и задохнулся от счастья при виде столь невероятного сокровища.
За последние семьсот лет ничей взгляд не касался этих бесценных предметов. О, какая радость!
Я знал, что найденные артефакты принадлежали моим предкам — катарам. Это были шедевры величайшего мастерства, доселе скрытые от времени и людей. Собранные вместе, они могли дать мне ключ к тайне тайн, приблизить меня к цели долгих поисков. Значение этой чудесной святыни было настолько огромным, что я боялся думать о ее безграничной силе…»
Бен пропустил несколько страниц. Ему не терпелось узнать, что случилось дальше.
Все соответствовало моим ожиданиям. Расшифровать древний свиток оказалось труднее, чем я думал вначале. Многие месяцы я переводил рукопись с древних языков и разгадывал хитро закодированные сообщения, обходил многочисленные ловушки и игнорировал преднамеренный обман. Но сегодня мы с Клеманом были вознаграждены за долгие труды. Превратив субстанции в соли, подвергнув их особой обработке и дистилляции, мы поместили ингредиенты в тигель, установленный над очагом. Послышалось пугающее шипение, и зеленоватый пар наполнил лабораторию. Мы с Клеманом поразились запаху свежей земли и сладко пахнувших цветов. Жидкость окрасилась в золотистый цвет. Мы добавили к ней немного ртути и дали составу остыть. Когда я открыл тигель…»
Оставшаяся часть страницы пострадала от сырости и мышиных зубов.
— Черт, — прошептал Бен.
Возможно, там и не было ничего полезного. Он продолжил чтение, вглядываясь в размытые и потускневшие строки, порой едва проступавшие сквозь пятна сырости.
…оставалось проверить воздействие эликсира. Следуя подробным инструкциям моих предков, мы приготовили смесь. Клеман, этот славный, но осторожный человек, побоялся опробовать ее на себе. Я
