— Где моя машина? — взглянув на роскошное спортивное авто с открытыми дверцами, спросила Мия и огляделась по сторонам. — Ты же сказал, что подогнал мою машину.
— Что я и сделал, — произнес Итан.
— Так, где же она тогда?
— Стоит у моего дома и распугивает соседей, — ответил Итан. — Ты же не думаешь, что я дал бы тебе самой уехать домой после того, что сказал врач?
— Конечно, нет. Я думала, что ты отвезешь меня…
— Сейчас и поедем, — отрезал Итан.
— Я имела в виду, ко мне домой… — она запнулась, когда Итан невесело усмехнулся.
— Что? Ты действительно думала, что я отвезу тебя в твою лачугу в горах? Извини, дорогая, но я просто не расположен провести два часа за рулем. Мне, между прочим, сейчас необходим стакан чего- нибудь покрепче и горячая ванна. А, я абсолютно уверен, ничего из вышеупомянутого у тебя нет. — Он поднял руку вверх, чтобы предупредить ее возражения. — Дешевое вино и тепленькая вода, подогреваемая солнечной энергией, не совсем то, к чему я привык… — Итан прищурился, глядя на нее в упор. На его лице было выражение мрачной решимости, и Мия знала, что возражать бесполезно. Она знала, что Итан давно все решил за нее. — Давай проясним одну вещь, Мия. Ты вольна рисковать своим собственным здоровьем и, как только родится ребенок, можешь хоть выпрыгнуть из самолета без парашюта. Мне все равно. Но если ты думаешь, что я отпущу тебя в твои горы жить так называемой богемной жизнью, ожидая, когда к тебе в руки приплывут деньги, то сильно ошибаешься. Этот ребенок заслуживает гораздо большего, чем то, что ты можешь ему дать. И он получит все, на что имеет право, а я, уж поверь, приложу для этого все усилия. А теперь садись в машину!
Несмотря на всю наглость этого заявления и на свое абсолютное несогласие, Мия в глубине души немного успокоилась. Два часа езды, пусть даже и в спортивной машине, тоже не были для нее такой уж необходимостью. Внезапно на нее навалилась усталость, накопленная за весь день. Тело молило об отдыхе, и это пересилило желание задавать вопросы. Только чувство того, что Итан был рядом, немного ее успокаивало, пока они мчались по ночной дороге вдоль океана.
Они остановились, вышли из машины, и у них под ногами захрустели гладкие белые камешки на дорожке, ведущей к дому.
Почему она была столь наивна, думая, что они направятся в небольшую квартирку в какой-нибудь из многочисленных высоток? Здание, в которое они сейчас заходили, не имело и намека на простоту или тесноту. Громадный одноэтажный дом расположился на самом краю утеса. Мии даже показалось, что она сможет дотянуться рукой до бушующего внизу океана.
— Я покажу тебе дом… — начал Итан, но Мия покачала головой.
— Мне не нужна экскурсия, Итан. Я просто хочу знать, где буду спать. Завтра утром я поеду в больницу мерить давление, а потом я отсюда уйду. — Итан хотел возразить, но Мия опередила его: — Я знаю, что нам надо поговорить. В конце концов, я знаю, зачем я здесь, но боюсь, придется подождать до утра.
— А что, если это не может ждать? — спросил Итан. — Что, если мне нужны ответы сейчас?
— Тогда тебе просто придется проявить немного терпения, — твердо ответила Мия. — Я думаю сейчас только о малыше. Если ты не забыл, то первую половину дня я провела на похоронах, а вторую на больничной койке, подключенная к капельнице и мониторам. Для одного дня более чем достаточно. — Она стояла посреди огромной гостиной. Усталость взяла над ней верх, каждое слово давалось с огромным трудом. Утомление пропитало тело насквозь, веки налились свинцом, и ей захотелось закрыть глаза, завершить этот изматывающий день. Она хотела, чтобы наступило утро совершенно нового дня. — Мне сейчас это просто не под силу, Итан.
— Вполне справедливо, — уже мягче произнес он. — Но, прежде чем ты отправишься спать, ты должна хоть что-нибудь поесть.
— Я хочу спать… Мне дали несколько бутербродов в больнице.
— Которые так и остались в целлофане, когда мы ушли, — заметил Итан. — Если ты действительно думаешь о ребенке, тебе надо поесть.
Она неохотно согласилась. Итан отодвинул массивную стеклянную дверь и вышел на балкон. После минутного колебания она последовала за ним, закусив губу. Потрясающий вид, открывшийся перед ее усталым взором, настолько был схож с тем, который открылся им, когда они впервые встретились, что ее глазам стало больно. Огромный бассейн сверкал перед ними на самом краю утеса. Благодаря удачной задумке архитектора, казалось, что он сливается с океаном.
Итан подвел ее к столу, пододвинул тяжелый кованый стул и подождал, пока она села.
— Постарайся расслабиться, я недолго. Сумрак позволил свободно наблюдать за Итаном. Он снял пиджак, с нетерпением освободился от галстука, закатал рукава белоснежной рубашки и отправился на кухню.
Он действительно вернулся быстро, поставил перед ней тарелку с омлетом и большой стакан сока. Сел за стол напротив. В воздухе повисло молчание. Он задумчиво смотрел на воду, а потом повернулся к Мии, и ее передышка на этом завершилась, так как снова продолжился допрос.
— Ты слишком худая, — произнес он для начала, как будто его мнение имело хоть маломальское значение, будто он имел право на такое замечание. — Могу поспорить, что ты теперь вегетарианка.
— Что?
— Наверное, мяса не ешь, — ухмыльнулся Итан.
— Ты просто неподражаем, — вздохнула Мия. — Ты действительно думаешь, что знаешь меня, ведь так? Считаешь, раз я принадлежу к миру искусства, раз я решила стать матерью одиночкой, то ты можешь смеяться надо мной. Что ж, к твоему сведению, я не вегетарианка, не участвую в маршах мира, не курю опиум…
— Мия, мне не нужно твое резюме, — раздраженно ответил Итан. — Я лишь отметил, что ты худая.
— Я знаю, — согласилась Мия, ковыряя омлет вилкой. — Но, если не брать в расчет сегодняшний день, я питаюсь вполне прилично. Просто…
— Просто что?
— Последние несколько недель мне пришлось слишком понервничать. Я старалась не бросать дела и навещала каждый день Ричарда.
— И как шли дела? — спросил Итан, внимательно глядя на нее.
— Хорошо. — Мия была рада, что разговор зашел об этом. — Мне надо было написать картины для одного клиента из Японии, а теперь из-за всего этого галерея недосчитается крупной суммы…
— Ты теперь больше не работаешь… там? — В его голосе послышалась легкая неуверенность. — Я имею в виду студию.
— Она слишком мала. — Мия отправила в рот довольно большой, изрядно поджаренный кусок омлета. — Вот почему я уехала из Кэрнса. Не могла снимать большую студию поблизости. Так что я купила дом в горах, правда, изрядно обветшавший, зато с конюшней. Теперь это мое рабочее место. Там очень просторно. — Она не упомянула о том, что студия хранила слишком много воспоминаний и работать в ней стало практически невозможно, так как ее разум все время возвращался к воспоминаниям. — Но я сохранила старую студию.
— Почему?
— С ней многое связано…
— Что именно? — Было темно, и Мии показалось, что на его щеках выступил румянец. И то, что Итан Карвелл почувствовал себя неловко, доставило ей некое странное удовольствие.
— Со студией было нелегко расстаться, если учесть, что ее купил мой отец. — Мия не обманывала. Это было одной из причин, по которой она не продала студию.
Время, которое они провели там вместе, их первая ночь и все те волнующие ночи и дни, что последовали за этим, вот что оказалось главным и решающим в ее желании оставить студию. Воспоминания, причиняющие боль, но слишком для нее дорогие, чтобы отказаться от них. Но этого она не собиралась говорить Итану.
— Мой новый дом очень старый, с побитыми стеклами, но район вполне приличный. Рядом есть
