Зафиру оставалось только проститься с Кьюзи. Обойти дворец, посмотреть еще раз на портреты голубоглазых предков и, наконец, понять, почему он всегда чувствовал себя здесь чужим.
— Ты еще вернешься, — заверила его Стефани. — В Кьюзи тебе всегда будут рады.
— Я знаю.
— И ты вскоре приедешь в Калисту, правда? — спросил Закари, со слезами глядя на брата, которого так долго искал и с которым теперь вновь расставался.
— Конечно, — сказал Зафир. — Я должен встретиться с братьями, вернуть себе потерянные годы… Но надо сделать еще коечто. — Он взглянул на Лейлу, которая стояла гордая и спокойная, хотя он знал, что внутри у нее все дрожит. — Мы еще не знаем, что думают о нас люди в Хейдаре. Нехорошо будет, если Лейла вернется одна.
Он обнял брата и невестку, поцеловал малютку Зафира, который получил свое имя в память о нем. Расставаться было трудно, хотя он и знал, что это ненадолго. Но труднее всего ему было сказать «прощай» своему верному визирю. Когдато он его недолюбливал. А тот принял его сторону, помог ему и предложил помогать и дальше.
— Ты нужен здесь, Акмаль, — сказал Зафир. — Тебе предстоит учить короля Карифа быть королем. — Он достал великолепное изумрудное ожерелье и протянул Акмалю. — Когда время при дет…
Больше ему нечего было делать в Кьюзи — пока, по крайней мере. Он поднялся по трапу в королевский самолет Хейдара и сел рядом со своей женой. А потом наблюдал в иллюминатор, как слабеют и исчезают вдали огни Кьюзи, и молился о том, чтобы люди этой земли были счастливы под управлением Карифа. Он был благодарен Лейле за ее спокойное молчание, но ему нужно было тепло ее руки.
К ним подошла Бейджа:
— Ваше величество, капитан просит простить его. Мы очень огорчены…
Зафир нахмурился, потому что Бейджа отнюдь не выглядела огорченной.
— Возникли мелкие технические неполадки. Мы не сможем во время полета следить за новостями из Хейдара.
— Как же я узнаю реакцию моего народа? — сердито сказала Лейла. И отпустила Бейджу, потому что слишком устала, чтобы возражать.
И тут же пожалела, что отпустила: она осталась наедине с Зафиром, впервые после выступления по телевидению, и не была уверена, что ей будет приятно узнать ответы на свои вопросы.
Он заговорил первым:
— Я растерялся. — Услышав из уст этого властного, уверенного в себе человека признание в слабости, она в изумлении повернулась к нему. — Растерялся, как никогда в жизни. У меня ничего не осталось, Лейла.
— У тебя есть братья, королевство, где ты можешь играть в поло…
— У меня не осталось ни возраста, ни имени, ни титула. Я даже не был уверен, осталась ли у меня жена.
— Мы стояли перед судьей…
— Это был не я.
— В ту ночь со мной в постели был ты, — сказала Лейла. — Ты, а не имя или титул. Это ты взял у меня гораздо больше, чем девственность. Ты показал мне, как это могло быть. А потом, при первых же неприятностях, забрал все обратно.
— Я хотел дать тебе право выбора, — сказал Зафир.
И Лейла вдруг осознала, что получила это право впервые в жизни. Конечно, ей много раз приходилось принимать решения, но личный выбор? Перед ней никогда не вставал вопрос о выборе собственного жизненного пути. Она с детства знала, что будет королевой, хотя даже это она потеряла бы, если бы у нее вдруг появился, например, брат. Ей было назначено выйти замуж за человека, которого она никогда не видела, произвести на свет наследника, править Хейдаром — нет, у нее никогда не было личного выбора. А Зафир посвоему, но предоставил ей выбор. Она хотела рассмеяться, но вдруг расплакалась.
— Мне не надо смотреть, на что ты ставишь свою подпись, не надо читать тексты твоих выступлений. Я знаю, что ты со мной заодно. Но я обманула тебя, Зафир. — Она нервно сглотнула.
— Я знаю, — ответил он. — Я слышал, как ты говорила Бейдже, что порой твоя ноша слишком тяжела для тебя…
— Не в этом дело. — Она покачала головой. — Мне нужна не только твоя любовь, не только твое тело. Мне нужна твоя мудрость.
Он обнял ее, прижал к себе и сказал, что знает и это.
— Я слишком устала, я не могу быть сильной, но дело не в этом…
— Тогда скажи в чем. — Зафир улыбнулся. Она больше не боялась. Ну, самую малость…
— Когда мы вернулись из пустыни и ты уехал в Калисту… — Она вздохнула. — Я обманула тебя.
— Не понимаю.
— Когда ты спросил меня, беременна ли я… — Он стал бледен как мел, но в уголках его губ появилась улыбка, и Лейла продолжала: — Когда я сказала, что никакого ребенка нет, я сказала неправду.
Это было потрясающе, и всетаки он не совсем понимал.
— Зачем? Ты же была уверена, что я скоро узнаю. И все эти разговоры о центрах семьи и брака…
— Я никогда не отреклась бы от своего титула добровольно, но если бы я его потеряла… — Ей было трудно объяснить ему. — Или если бы это землетрясение действительно было сильным и я летела бы сегодня навстречу бедам и разорению… Зафир, я хотела, чтобы ты точно знал, что ты даешь, и ясно видел, что ты отдаешь. Все или ничего — я хотела, чтобы ты это понял. У меня хватит сил справиться с чем угодно, если ночью я смогу отдохнуть рядом с тобой.
— Значит, у нас есть все.
Страхи, одиночество, место, где он прожил столько лет, больше не имели значения. Ее сладостные слова омыли его душу, его сердце забилось свободно.
Она носит в себе его ребенка!
Обдумывая эту новость, он не был ни королем, ни принцемконсортом, а Лейла не была королевой. Они были просто мужчина и женщина в ожидании чуда. Дело было не в наследственности, не в наследнике. Возникала новая королевская семья, которая будет править, полностью понимая, что в этом мире действительно имеет значение.
— Я немного волнуюсь, — призналась Лейла, глядя на экран телевизора. Перед ее глазами проносились лица Карифа, нового правителя Кьюзи, его братьев, Рафика и Тахира, лица людей на улицах. Люди все еще были растерянны, все еще не до конца осознают случившееся. — Очень многое изменилось…
— Очень многое удалось исправить, — уточнил Зафир.
Экран телевизора погас, освещение кабины ослабло.
Самолет пошел на снижение.
Лейла мучилась, стараясь предугадать реакцию своего народа. Королевадевственница уехала, чтобы Хейдар и Кьюзи объединились. Она обещала привезти с собой нового короля…
Но когда его теплая рука сжала ее руку, она поняла, что ее муж, ее король гораздо лучше, чем его образ, созданный прессой и слухами. Она надеялась, что ее народ тоже поймет это, и очень скоро.
У людей будет король, которого так долго ждали. Хотя, возможно, им потребуется время, чтобы принять его.
— Что это за огни? — Зафир смотрел в иллюминатор на свою новую землю, которая готовилась его встретить.
— Наверное, дворец, — сказала Лейла, глядя прямо перед собой. Она всегда плохо переносила посадку.
— Нет, вдоль улиц, — начал Зафир, но, почувствовав ее напряжение, просто взял ее за руку.
Шасси коснулось земли, еще несколько мгновений — и самолет остановился. Лампы снова ярко разгорелись. Подошла Бейджа и привела визажистку.
— Не сейчас. — Лейла отрицательно мотнула головой. — Уже два часа ночи.
