обвиненный во всех смертных грехах. Его привлекли к суду и в 1306 году предали смерти. А через некоторое время два родных брата арестовали самого короля и захватили власть. Выйдя из темницы через четыре года, Биргер, женатый на датской принцессе, вынужден был искать защиты и помощи у Дании. По его приглашению страну наводнили целые толпы немецких наемников, с помощью которых между родственниками разгорелась междоусобная война. Эти чужеземцы опустошили страну как саранча.
Вероятно, когда были разграблены шведские селения, эти разбойники обратили свой взор на восток, на богатые новгородские земли. Как отмечено в древнерусских летописях, «В лето 6821 (1313) выеха посадник ладожьский с ладожаны в войну, и немци изъехаша Ладогу, и пожго-ша». Немцы (как называли на Руси всех других иноземцев от слова немые, т.е. не говорящие на русском языке) вошли по Неве в Ладожское озеро, неожиданно напали на город Ладогу, разграбили его, а затем сожгли. Позже, как отметил Карамзин, обиженная на новгородских правителей корела впустила в Кексгольм шведов, где было перебито много русских. Но как только к городу подошел со своей дружиной новгородский наместник Федор, корелы тут же перешли на сторону новгородцев и старательно помогали им уничтожать шведов-немцев.
В летописях зафиксировано еще одно нападение этих пиратов, только уже на купцов с Обонежья (с берегов Онежского озера): «Приходиша (в 1317) немци в озеро Ладожское и побита много обонижъских купец». Ответная реакция новгородцев была адекватной; выйдя в Финский залив, они произвели ряд набегов на шведские укрепления финского побережья, взяли город Або, где жил епископ, и с большой добычей вернулись обратно. Это произошло в последние годы правления короля Биргера, после чего тот с женой бежал в Данию, чтобы не попасть под острый топор палача.
В 1319 году в Швеции произошло знаменательное событие: королем становится трехлетний Магнус Эрикссон (1316—1374), племянник сбежавшего в Данию Биргера. Более того, одновременно ему досталась и вторая корона соседнего государства, где норвежцы провозгласили его своим королем. Как раз в это время умер его дед по материнской линии — норвежский король Хакон V Длинноногий (1270—1319). Таким образом, оба государства соединились посредством унии. До совершеннолетия короля страной управляли регенты.
А в 1322 году шведы снова предприняли боевой поход к городку Кореле, но не смогли его взять. Для отражения шведской агрессии по просьбе новгородского вече прибыла в карельскую землю дружина московского князя Юрия Даниловича, которая сразу направилась к Выборгу. Осада крепости, длившаяся почти месяц, и даже применение 6 пороков (стенобитных орудий) результатов не дала. Однако, как сообщает С.М. Соловьев, было перебито много шведов и часть их взята в плен, которых отправили в Ни- зовские земли (в Суздаль).
Ожидая ответной реакции со шведской стороны, новгородцы спешно стали готовиться к обороне. В первую очередь укрепили исток Невы, в 1323 году поставили на Ореховом острове городок Орешек (позже Нотебург, затем Шлиссельбург) для предотвращения набегов шведов из Финского залива через Неву на русское побережье Ладожского озера. Но тут шведы неожиданно пошли на мировую, вместо вооруженного войска прибыли их послы и предложили новгородцам заключить мирный договор.
Юный король Магнус Эрикссон прислал своих вельмож и готландских купцов к великому князю Юрию Даниловичу с посланием о мире, и 12 августа 1323 года был заключен вечный Ореховецкий договор между Новгородом и Швецией о разграничении владений. Граница устанавливалась от устья реки Сестры по всему ее течению вверх и далее по реке Вуоксы до Ладожского озера к югу от города Корелы (Кексгольма). По этому договору Швеция обеспечивала новгородцам свободу торговли и плавания в Финском заливе и шведских водах. Но при этом Новгород утратил три карельских округа: Саволакс, Яскис и Эйренпяя (Эврепя).
В правление того же короля Магнуса, который, как уже знаем, являлся одновременно носителем второй короны, в 1326 году новгородцы заключили мирный договор на 10 лет и с норвежцами. По этому договору подтверждались существовавшие границы и устанавливалось право взаимного беспрепятственного проезда новгородских и норвежских купцов для торговых сношений между обоими государствами.
Так называемый вечный мирный договор действительно оправдал свое определение и просуществовал долгое время в течение нескольких веков. Это соглашение между Новгородской республикой и Шведским государством фактически действовало 155 лет (1323—1478), а затем был признан как сохраняющий силу мирный договор между Московским царством (Русским государством) и Швецией еще в течение 117 лет (1478—1595). В общей сложности Ореховецкий мирный договор действовал, продлеваясь на разные сроки, в течение 272 лет, т.е. действительно оказался вечным. Он был аннулирован (заменен) лишь Тяв-зинским договором 1595 года.
Но в 1337 году шведы, как позднее выяснилось, без ведома правителей страны нарушили мир. Как писал Карамзин, свей укрыли в Выборге мятежных корел, восставших против новгородцев; помогли им «умертвить купцов ладожских, новгородских и многих христиан греческой веры, бывших в Корелии»; грабили на берегах Онежского озера, сожгли предместье Ладоги и хотели захватить Копорье. Новгородский посадник Федор Данилович со своим войском пытался облагоразумить пришельцев, и в конце концов те ушли из Копорья. Но тем менее, узнав о бесчинствах, обозленные новгородцы преследовали шведов до самого Выборга, где новгородская дружина в окрестностях города все порушила огнем и мечом. Вскоре комендант крепости взмолился, чтобы не трогали их, объясняя это тем, что его предшественник сам затеял эту войну, а шведский король желает мира. После чего пришлось снова подписывать договор, «согласный» Ореховецкому.
Однако в годы своего правления в Швеции и Норвегии его нарушил сам же инициатор первого мирного договора, причем это случилось дважды. После смерти регента Мат-са Кетильмундсена, много сделавшего для устроения шведского государства, с 1337 года повзрослевший король Магнус Эрикссон стал править государством самостоятельно. По натуре он был слабохарактерным, расточительным и развратным человеком. Содержание его пышного двора очень дорого обходилось шведам, постоянные пиры на широкую ногу этого баловня вызывал ропот у народа. А тут еще произошло сильное землетрясение в Норвегии, потрясшее страну. Народ соседнего государства также возмущался бездействием и равнодушием своего правителя. Для обеих стран наступили недобрые времена.
Более того, Магнус, являясь приверженцем католической веры, вспомнил своих предшественников и решил устроить новые Крестовые походы на новгородские земли, которые совершил дважды — в 1346 и 1348 годах. Как писал Карамзин, король Магнус, «легкомысленный и надменный, вздумал загладить грехи своего нескромного сластолюбия, услужить папе и прославиться подвигом благочестивым». Для этого он собрал в Стокгольме государственный совет и предложил силой обратить русинов в католическую веру, требуя для похода денег и людей. Но Магнус получил только людей, наняв вдобавок за счет тощего шведского кошелька немецких воинов (датчан). Это было продолжением той же внешней агрессивной политики XIII века, только в отличие от прошлых лет уже не сильного государства, а значительно ослабленного за годы его правления. Экспедиции оказались неудачными.
Прибыв второй раз в 1348 году к острову Березовому на реке Неве, Магнус послал гонцов к новгородцам, чтобы поспорить, чья вера лучше — «римская ли греческая»; и пообещал, что жители Новгорода пускай лучше добровольно примут их веру, в противном случае он заставит это сделать силой. Не ожидая такой наглости, новгородцы, естественно, взялись за оружие. А тем временем Магнус со своим многочисленным войском подошел к стенам крепости Орешек, предлагая жителям городка переменить веру или принять смерть. Хотя Орешек и сдался Магнусу, подоспевшие дружины, прибывшие через Ладогу, ударили по врагу, нанеся ему ощутимые потери. На берегах Ижо-ры новгородцы сумели уничтожить более 500 шведских воинов. Имея недостаток в съестных припасах, видя множество больных и раненых и зная, что новгородцы окружают со всех сторон его флот на реке Неве, легкомысленный король бросил на произвол судьбы свое воинство. В последние минуты он оставил в Невской крепости часть войска, а сам возвратился на родину «с одним стыдом» и десятью пленниками, взятыми в Орешке. При отступлении шведского короля произошло еще одно происшествие, описание которого не найти в трудах наших великих историков. Об этом можно узнать из Новгородской Карамзинс-кой летописи, где приводится рукописание свейского короля Магнуса о днях пребывания его в Гардарики: «И яз, того не радя, пошол есмъ за год к Орехову съ всею Свеис-кою землею. И срете мя весть, оже новгородци под Орехов-цемъ, и аз пошол под Копорью, и под
