— Прикрой меня!.. Первый, пошел! — звенели детские голоса.
Максимов профессиональным взглядом оценил их действия. Играли детки по-взрослому. Группа двигалась змейкой, каждый отслеживал свой сектор обстрела и страховал соседа. Перебежки делали по одному, от укрытия к укрытию.
«Дожили…» — поморщился Максимов. В годы его детства играли в нормальную окопную войну по сценарию киноэпопеи «Освобождение». «Наши» против «немцев». А здесь — не разберешь, чей спецназ в чьем разбомбленном городе. Баку, Сухуми, Грозный?
Детский спецназ нарвался-таки на засаду. Из окна на лестничном пролете вылетели литровые бутылки из-под пепси-колы, взорвались, окатив опешивших бойцов водой с головы до ног. Следом с грохотом распахнулась дверь подъезда, и наружу высыпала команда визжащих боевиков. Воздух наполнился электронной трелью игрушечных автоматов, щелчками пневматических пистолетов и классическим «тра-та- та, ты убит!».
— Гаси их! — закричал кто-то срывающимся командирским фальцетом.
Над головой Максимова свистнула пулька. Рефлекс войны тут же выстрелил в кровь удвоенную дозу адреналина. Мышцы сделались тугими. Максимов поймал себя на, том, что глазами инстинктивно ищет укрытие.
— Тихо, тихо, — прошептал он, успокаивая себя, как. наездник осаживает разыгравшегося коня. — Это детки балуются. Смена растет.
Через кусты, чтобы не идти мимо окон, срезал по тропинке к подвалу.
Первым делом отметил, что следов протекторов на земле нет. Значит, либо Карина отсыпается, либо оставила мотоцикл в подвале. Последнее было худшим вариантом.
Бросив взгляд по сторонам, быстро спустился по лестнице вниз. Вспомнил, что предпоследняя ступенька подломлена, и вовремя сбавил ход.
Металлическая дверь толчку не поддалась. Пришлось стучать. Сначала тихо, потом так, чтобы поднять спящего мертвым сном.
— Ну и чо ты долдонишь, дятел? — раздалось сверху.
Темная фигура заслонила свет.
Максимову сразу же не понравилась приблатненная манера растягивать гласные. Но сейчас так говорят практически все школьники, менты, челноки и эстрадные юмористы.
— Кошелек потерял, — ответил Максимов.
— Чо ты гонишь, какой кошелек? — прогнусавила тень.
«Сам думай», — усмехнулся Максимов, поднимаясь наверх.
Пока неизвестный размышлял о кошельке, Максимов успел подняться, став на одном уровне с его ногами кроссовки. Выше виднелись темно-зеленые адидасовские штаны.
Максимов поднялся еще на одну ступеньку и, подняв голову, встретился взглядом с молодым, накачанным, как бычок, парнем с коротким бобриком светлых волос. Утренний любитель пива, оказалось, успел протрезветь и прийти в себя.
Процесс узнавания занял у него больше времени, и Максимов успел приготовиться.
— Так это ты, падла! — выдохнул парень.
И кроссовка пришла в движение, метя в лицо Максимову.
Максимов плавно отступил в сторону, позволив кроссовке просвистеть в сантиметре от носа. Двумя пальцами подхватил ногу противника под пятку и потянул на себя и вверх. Слабого импульса хватило, чтобы у нападавшего сместился центр тяжести и он ногами вперед влетел в подвал. Максимову пришлось вцепиться в штаны и рубашку противника и плавно опустить его на ступени, иначе парень сломал бы себе позвоночник минимум в трех местах. Хлопком ладони в солнечное сплетение Максимов отправил его в нокаут.
Поднялся наверх. Осмотрел окрестности. Напарников нападавшего не обнаружил. А двор был поглощен рукопашной схваткой малолетних бойцов и ее комментированием из распахнутых окон.
Максимов снова быстро спустился вниз. Склонился над сипло дышащим парнем, с силой растер ему твердые бугорки за ушами. Едва веки у парня задрожали и кровь прихлынула к бледному лицу, Максимов рывком поставил его на ноги. Прижал спиной к стене. Едва не задохнулся от запаха кислого пота, выползшего из-под спортивного костюма.
— Открой глаза! — приказал Максимов, словно ударил кнутом.
Парень уставился на него мутным взглядом.
— Как зовут?
— Леня, — прочел Максимов по вялым губам.
— Идешь со мной. Шаг в шаг. Ты мне полностью доверяешь, Леня. Да?!
Леня безвольно кивнул.
Максимов убедился, что моментальный гипноз сработал. Хлопнул Леню по плечу.
— Пошли!
Двор не обратил внимания на мужчину в светлом пиджаке, ведущего под локоть парня в спортивном костюме. Голосистые бабки никак не могли унять развоевавшихся детишек.
Город остался в трех километрах за спиной. По шоссе изредка проносились грузовики. А здесь пахло зеленью и болотистой землей. Ветер шелестел листвой придорожной рощи, почему-то солидно обозначенной на карте как Цветковский лес. Лучшего места для приватного разговора Максимов второпях вспомнить не смог.
Максимов вышел из машины, снял пиджак. Критически осмотрел бурое пятно на локте и темно- зеленую полосу на правом плече. Светлые брюки тоже несли следы быстрой схватки в сыром полумраке подвальной лестницы.
«Придется ехать в гостиницу переодеваться», — решил Максимов и бросил пиджак в салон.
В салоне раздалось глухое урчание, перешедшее в нечленораздельный мат.
Максимов открыл заднюю дверь, и наружу вывалился Леня.
Руки его были связаны особым способом: кисти сходились в промежности, а большие пальцы были прикручены друг к другу шелковым шнурком. Боль в нежном месте едва позволяла сидеть, а бежать лучше и не пытаться. Леня побрыкался немного, поскреб щекой по земле, но потом затих, поджав под себя одну ногу. Дышал тяжело и сипло, как бычок, заваленный на родео.
— Ты почему документов с собой не носишь? — спросил Максимов.
Леня конвульсивно дернулся, но, задохнувшись от боли, замер.
— Повторить вопрос? — Максимов присел на корточки, ладонь положил на горячую потную шею Лени, не давая его поднять голову
— Ты чо — мент? — прошипел Леня.
— Нет.
— Тогда обзовись как полагается, фраер.
Максимов легко шлепнул его по щеке. Достал из нагрудного кармана рубашки шариковую ручку в металлическом корпусе. Прикоснулся острием к уху Лени.
— Еще раз откроешь пасть без разрешения — продырявлю мозги, — ровным голосом пообещал Максимов.
По выпученным глазам, полным страха, понял, что разговор состоится.
— Повторяю последний раз, где документы?
— А на кой они мне? Меня все знают. — Леня до отказа скосил глаза, пытаясь разглядеть, что холодом жжет ему ухо.
— Кто тебя поставил пасти Карину?
Пришлось немного вдавить острие, Леня слишком медлил с ответом.
— Га-а-рик.
— Кто он?
— Ты чо, в натуре, залетный? Кто же Гарика не знает!
— Подробнее. — Максимов подумал, что такие слова в лексикон Лени не входят, и добавил: — Колись, гад!
— Гарик — типа погоняло, а зовут его Игорем Яновским. Крутой перец по недвижимости. Я у него типа
