— Подробности в обмен на гарантии платежа, — оборвал его Энке.
— Мне надо посмотреть бумаги. И посоветоваться с партнерами.
— О чем речь, друг мой! Только имей в виду, что товар скоропортящийся и покупателей на него я всегда найду. И не дыши тяжко, как мерин в гору. Это бизнес, друг мой. Не я развалил СЭВ. Тогда была взаимопомощь, а сейчас — бизнес.
— Я перезвоню утром, в одиннадцать.
— Нет. Позвоню я. В восемь. Как там говорится, кто рано встает, тому бог подает?
Он отключил связь. Бросил трубку Брезгливо поморщившись, вытер о колено вспотевшую ладонь.
Тяжело набычившись, уставился в черное стекло перед собой. Неожиданно Энке хрюкнул и всем грузным телом задрожал от смеха.
Спецоперация
От источника «Матвей» получена информация о счетах Садовского Я.К., открытых с нарушением законодательства РФ в банке «БАС» (Лозанна, Швейцария). По предоставленным «Матвеем» документам, в настоящее время на счете — 768992 СИНГ в указанном банке находится сумма в 482 759 долларов США.
Прошу организовать проверку данной информации.
«Матвей» заявил о готовности передать Садовского Я.К. или предоставить достоверную информацию о его местонахождении в обмен на сумму в 200 000 долларов США (наличными).
Прошу разрешения на дальнейшее использование «Матвея» в оперативных мероприятиях для поиска и задержаниям Садовского,
Глава двадцать первая. Домик с привидениями
Черное солнце
Комнатка помещалась под самой крышей. Потолок под углом разрезал ее пополам. В низкой части, где невозможно было выпрямиться в полный рост, всю стену занимала большая кровать. У противоположной разместился старинный шкаф и маленький столик. Единственное оконце находилось на уровне пола, и с порога Карина едва его разглядела.
— Кто здесь живет? — спросила она, озираясь.
— Дом принадлежит моим знакомым. Я здесь бываю редко, но кое-что из вещей храню, так, на всякий случай. Сейчас тебе что-нибудь подберем.
Эрика плотно закрыла дверь, подвела Карину к шкафу. Сама забралась на кровать, поджав под себя ноги.
— Выбирай, не стесняйся. И не торопись. Все равно, пока мужчины не наговорятся, на нас внимание обращать не станут.
— А мне интересно послушать.
— За ними интересно наблюдать, а не слушать. Разве не забавно смотреть, как они примериваются да приглядываются друг к другу, как олени перед турниром. Пока там трещат рога, можно спокойно отдохнуть. — Эрика вытянулась на постели. — Не беспокойся, без нас не обойдутся.
— Ты так уверена?
— А разве бывает иначе? — усмехнулась Эрика.
Карина распахнула створки шкафа.
— О, сколько тут всего! — невольно Вырвалось у нее. — И это ты называешь «кое-что»? Да тут магазин открывать можно.
— Это все тряпки, вышедшие из моды. Сама не заметила, как накопилось. Приезжаешь в одном, переоденешься во что-нибудь попроще, а потом вылетит из головы, да и забудешь здесь.
— Домик меньше всего напоминает охотничий, — обронила Карина.
— Как раз наоборот! Здесь отдыхаешь между охотами или свежуешь добычу. Шкуры, кабаньи головы и рога косуль на стенах остались от прежнего владельца. Если развешивать наши трофеи, то не останется живого места, все займут черепа мужчин и та дребедень, что вываливается из их карманов, когда они вылетают из штанов.
— Наши? Кто-то еще пользуется этим домом? — Карина оглянулась.
— Конечно. Мои подруги, подруги моих подруг. Такое тайное общество амазонок. Ты любишь охотиться?
Карина не ответила, сделав вид, что занята разглядыванием платьев.
— Конечно, после такой удачи тебе еще минимум год не захочется никого затравить. Послушайся моего совета, не отпускай его столько, сколько сможешь. Дважды подряд так не везет.
— Эрика, мы свободные люди и любим друг друга… — начала Карина.
Эрика, издав короткий грудной смешок, откинула голову на подушку.
— Свобода и любовь — это две иллюзии, ради которых люди с радостью расстаются с жизнью, — нараспев произнесла Эрика. — Не помню, кто сказал.
Карина решила сменить тему:
— А Леон немного странный. Ты его хорошо знаешь?
— Чтобы понять таких, как Леон, вовсе не обязательно прожить с ним всю жизнь. Он типичный вуайерист. Ему нравится подглядывать, когда другие совершают дурные поступки. В восемнадцать лет он записался в Иностранный легион, но вместо того, чтобы стрелять, жечь и взрывать самому, предпочел смотреть, как это делают другие, и заделался стрингером. Хорошо, что у него хватает вкуса не страдать морализаторством. Снимает только фактуру войны. С мельчайшими, просто патологоанатомическими подробностями. За это его и ценят. В пресс-бюро сидят еще худшие извращенцы, чем он. Но он своих наклонностей не скрывает. Ему, как я поняла, просто нравится амбре войны.
— Теперь понятно, почему у него такие глаза. Как у контуженного.
— Зато у Макса глаза авантюриста, — вставила Эрика. — Ты не знаешь, он не воевал? В России, как мне кажется, постоянно идет война.
— Не знаю. Он ничего про себя не рассказывает.
— А тебе не интересно? — сыграла удивление Эрика.
— Абсолютно.
— Зря. Ничто так не связывает, как хороший секс и тайна.
Карина сняла с вешалки платье из джерси кофейного цвета, приложила к себе. Вопросительно посмотрела на Эрику.
— Неплохо. Примерь.
Эрика перевернулась на живот, сладко щурясь, стала следить, как Карина сбрасывает свое черное
