Черное солнце
Энке оказался слишком грузным, чтобы подхватить его на руки. Поэтому Сакура прижал его спиной к дереву и придерживал, позволяя телу скользить вниз по стволу. Энке оседал на ослабевших ногах, яд еще не сделал мышцы каменными, он лишь сжал в комок сердце и сдавил горло.
Уложив Энке на траву, Сакура первым делом вытащил из его скрюченных пальцев мобильный телефон. Отщелкнул заднюю крышку, отсоединил пластинку сим-карты. Все, что хранилось в памяти телефона, теперь стало трофеем. Сакура пошарил по внутренним карманам одежды убитого. Нашел записную книжку. Вместе с сим-картой спрятал за пазухой комбинезона.
Опустился на колено, пошарил рукой в траве. Нашел визитную карточку, прочел надпись на ней. На секунду замер. Приняв решение, спрятал карточку в свой карман.
Напоследок дунул на веки Энке. Тонкая кожа не дрогнула.
Сакура выпрямился. Встал лицом туда, где в темноте чувствовал движение. Вытянул руки с загнутыми вверх ладонями.
«Раз. Два. Три… Еще двое. Еще… Всего — девять человек».
Сакура взмахнул руками, резкими ударами ладоней прочертив в воздухе иероглиф «невидимость».[48] Упав на одно колено, Сакура замер.
Через несколько секунд луч лунного света вынырнул из-за ствола. Серебристый свет залил траву, четким контуром высветил безжизненное тело Энке. Только Сакуры уже не было. Он растворился во влажном воздухе, ничем не потревожив ночной тишины.
Глава двадцать вторая. Удар хвостом дракона
Странник
Звонок среди ночи — к беде. Люди спят, а лихо ходит тихо только ему ведомыми тропками, на крысиных лапках вползает в тихий дом и режет тишину по живому телефонным звонком. Даже если ошиблись номером, все равно еще долго екает сердце, лежишь и перебираешь в голове, что же могло случиться, если бы не пронесло.
На лицах Эрики и Леона застыло немое удивление.
Телефон продолжал пиликать в полной тишине. Было слышно, как потрескивают дрова в камине.
Карина потянулась, опершись на плечо Максимова, достала из его куртки, висевшей на спинке кресла, мобильный. Вложила в подставленную Максимовым ладонь.
Он кивком поблагодарил ее.
— Слушаю, — со сдержанным раздражением бросил в трубку.
Связь была отличной, но абонент говорил тихим шепотом, и Максимов, поморщившись, плотнее прижал трубку к уху
— Дружище, ты не в курсе, как я понял. Между прочим, я сейчас в Германии. И давно сплю. Вот-вот… Буду в Москве, позвоню. Пока!
Он отключил связь. Усмехнулся и покачал головой.
— Извините. В Москве, оказывается, тоже пьют и не спят.
Зная, что находится в перекрестье двух настороженных взглядов, Максимов удержался и не посмотрел на стеллаж с оружием за спиной Леона.
«Конечно, радиомаяк в фляжке Энке! Мог и раньше догадаться. Черт возьми, как не вовремя!»
Недрожащей рукой он поднес рюмку к губам. Сделал глоток. Слизнул с губ липкую горечь. Вернулся к прерванному разговору.
— Итак, вам решать. Но учтите, у верблюда больше шансов дойти до Антарктиды, чем у вас — оказаться в Мертвом городе.
— Образно. Но хотелось бы конкретнее. — Эрика теперь вела переговоры, не оглядываясь на Леона.
— Детали обсудим в Москве.
— Почему в Москве? — вклинился Леон.
— Во-первых, из Москвы ближе. Или ты горишь желанием еще раз переправиться через Пяндж? Если считаешь, что братья-талибы встретят тебя с распростертыми объятьями, можешь рискнуть. Но мне кажется, что они давно на тебя ножи точат.
Леон зло чиркнул зажигалкой. Закурив, шумно отвалился в кресле.
— А во-вторых, — продолжил Максимов, — здесь становится слишком опасно жить. В Москве не лучше, но там вы еще не успели наследить.
Максимов нащупал пальцы Карины, лежавшие на его плече, погладил. Накрыл ладонью запястье.
Эрика не спускала с него взгляда. Ему вновь показалось, что из ее глаз в его мозг пытается пробиться холодный синий лучик.
Но луч вспыхнул не между ними, а наискосок пересек разделявшее их пространство. И был он ярко- рубинового цвета. В клубе табачного дыма, выпущенном Леоном, отчетливо, как раскаленная струна, загорелся луч лазерного прицела.
«А вот теперь и проверим, кто чего стоит!»
Максимов щелкнул пальцами, привлекая общее внимание, указательным ткнул в луч.
Леон Нуаре не врал, на войне он бывал, реакция оказалась молниеносной.
Он толкнул в плечо Эрику, заставляя пригнуться. Сам опрокинулся назад вместе с креслом, кувырком прокатился к стеллажу с оружием.
Максимов резко рванул Карину за руку, швырнул на пол. В последнюю секунду подстраховал, чтобы не так сильно ударилась о доски. Карина даже не вскрикнула от неожиданности, мягко сгруппировалась, кувырком ушла в темный угол.
Леон распахнул шкаф. Развернувшись, бросил Максимову карабин.
Максимов поймал его в прыжке, упал, перевернувшись на спину Поднял голову Эрика все еще сидела в кресле, сжавшись в комок.
— Леон! — крикнул Максимов.
Леон в этот момент загонял патроны в помповое ружье. Понял без лишних слов: Мощным пинком опрокинул кресло вместе с Эрикой.
Максимов откатился в угол к Карине. Теперь они с Леоном держали под прицелом дверь и оба окна.
Леон тихо свистнул. Показал Максимову неизвестно откуда взявшийся пистолет. Бросил по высокой дуге.
Максимов поймал пистолет, быстро проверил магазин, передернул затвор и протянул пистолет Карине.
— Галчонок, это просто: наводишь и нажимаешь на спуск. Стреляй и ни о чем не думай.
Лицо Карины пылало ярким пятном, глаза лихорадочно блестели, губы сжала в ниточку, через расширившиеся ноздри шумно втягивала воздух.
«Неплохо, — про себя отметил Максимов. — Кровь закипела от адреналина. Хуже, если бы она зажалась в комок. Нервный ступор — стопроцентная смерть».
