Главное, знать, кому звонить и что сказать.
Вместе с телефоном он достал крохотную записную книжку, сразу же раскрыл на нужной букве.
— Вот он, друг любезный, — пробормотал, набирая номер. — Сеня? — он перешел на бодрый тенорок. — Миша Барышников тебя беспокоит. Не тот, что болерун, а тот, что старый пердун. Ха-ха-ха! Как дела, дружище?.. И мои потихоньку. Вот, кстати, сейчас проверю, какой ты мне друг. Скажи, только честно, но по секрету, лично мне… Шеф твой на месте или в нетях затерялся?.. Ага, на месте, но приказал считать, что в нетях. — Барышников подмигнул Злобину. — И я, Сеня, дружбой дорожу. Сейчас поймешь, в каком смысле. Понимаешь, пипетка безмозглая, что в приемной твоего шефа сидит, к телефону его не зовет… Ага, хоть ты тресни, не зовет! И так это одного человека достало, что он уже кипятком исходит… Ага, сидит рядом со мной и весь «жигуль» кипятком залил. Скоро мне ноги ошпарит. Спасай, братка. Глянь в телевизор. Там кино про белый «жигуль» показывают. Вот я в нем сижу и страдаю. Значит, подойдешь? Ай молодец. Настоящий друг!
Барышников отключил связь, повернулся к Злобину.
— Сеня Дорохов, в Шестом главке[19] служил. В экономике сечет поболее моего, вот ему и доверили кабана этого пасти. Жирок нагуляет, Сеня его на бойню и отконвоирует. А кому еще как не шефу службы безопасности такое доверят?
— Надежный контакт? — спросил Злобин.
— Как Феликса с площади сковырнули, я никому не верю. Да и раньше особо не доверял. — Барышников на секунду задумался. — Но Сеня не дурак. И своя задница ему дороже любого оклада. На том и бери. За услугу, само собой, полагается заплатить информашкой. В пределах допустимого, конечно.
— Понял, не дурак, — кивнул Злобин. Семен Дорохов уже появился на парадном крыльце. Мужчиной он оказался под стать опекаемой фирме — крупный, солидный, неспешный. Не торопясь обошел клумбу, пошептался о чем-то с охранником. Отворил кованую калитку. Барышников успел сдать задом на десяток метров, чтобы выйти из поля зрения камеры наблюдения. Дорохов, заметив это, кивнул одобрительно и враскачку пошел к «жигуленку».
Когда он пролез сел в салон, воздух сразу же наполнился ароматом дорогого табака и одеколона. Он критически осмотрел обшарпанное нутро «жигуленка» и сел, не касаясь спиной спинки заднего сиденья.
— Знакомься, Сеня. — Барышников сразу же переадресовал его Злобину. — Андрей Ильич Злобин. Генеральная прокуратура.
Дорохову представляться нужды не было, на лацкане хорошо сшитого костюма болталась пластиковая визитка с указанием фамилии и должности.
— Слушаю вас, Андрей Ильич. — Дорохов в отличие от дурочки секретарши сразу же взял нужный тон. — В чем проблема?
Злобин развернулся, чтобы лучше видеть собеседника. Считал его отчество по визитке.
— Проблема в том, Семен Леонидович, что мне так нужно увидеть вашего шефа, что через десять минут я бы вызвал группу силового обеспечения и снес бы эти ворота к чертовой матери. Холеное лицо Дорохова сразу же напряглось. От носа к уголкам губ проступили острые морщинки.
— Так все серьезно? — спросил он, тщательно контролируя голос.
— Генеральная прокуратура само по себе серьезно, — дожал Злобин.
Дорохов почему-то посмотрел на фирменные штандарты, весело хлопающие на осеннем ветру. Как показалось Злобину, в его глазах на секунду мелькнула смертная тоска.
— Есть шанс разрулить ситуацию? — собравшись, спросил он.
— Лишней крови мне не надо. Но в воспитательных целях отшлепать вашего шефа придется. — Злобин достал из кармана повестку, неудобно скрючившись, черкнул на ней несколько строчек. — Передайте шефу лично в руки. Через сорок минут жду в Останкинской прокуратуре. А на словах можете передать…
— Я догадываюсь, — остановил его Дорохов. Повестку убрал в нагрудный карман. — Что-нибудь лично для меня будет? В порядке взаимной информации.
Злобин покосился на Барышникова, индифферентно барабанящего по рулю.
— Ваш шеф проходит свидетелем по делу о смерти гражданина Мещерякова. На допросы являться отказывается, чем портит кровь мне, а себе осложняет жизнь.
— Это для меня не новость. Новое, что в дело вмешалась Генеральная.
Плата за дружбу показалась Дорохову мизерной, чего он и не собирался скрывать.
Барышников завозился, с трудом развернулся.
— С твоего разрешения, Андрей Ильич, — обронил он. И, не дождавшись разрешения, сразу же обратился к Дорохову: — Мы с тобой старые друганы, Сеня. Чисто по дружбе, без протокола ответь: ты для шефа грязную работу не делал?
— Что я, идиот? — неподдельно возмутился Дорохов.
Злобин, сначала опешивший от неожиданности, быстро сориентировался и подхватил:
— Тогда по дружбе, Семен, советую: узнай, кто ее делает. Рано или поздно вопрос этот я задам под протокол. Со всеми вытекающими последствиями. Хотелось бы, чтобы ответ ты знал заранее.
Румянец сытой, бесхлопотной жизни медленно. сошел с лица Дорохова.
— Вот, значит, как, — прошептал он.
— Кандидаты есть? — тут же влепил вопрос Злобин.
— Иными словами, кого я подозреваю в совершении особо тяжких преступлений? — криво усмехнулся Дорохов. — Такими данными не располагаю, иначе давно бы проинформировал все заинтересованные ведомства.
— Сеня, тут все свои, — осадил его Барышников. — Что ежом топорщиться? Верю, что из твоих качков никто не подпишется. Да и не допустил бы ты такого. А на стороне у него контакты Должны быть. С мафией же связан наверняка.
Дорохов на несколько секунд закрыл глаза, так, очевидно, ему было легче прокачивать информацию.
— С отморозками связываться себе дороже. Потом не откупишься. А шеф жадный до безумия, — тихо начал он. — Присмотрюсь-ка я получше к его личному телохранителю. Он не в моем штате, шеф платит ему из своего кармана.
— Значит, к тебе никаких претензий, — подсказал Злобин. — Как зовут личного?
— Шевцов Иван. Для своих — Доктор.
— Из блатных? — уточнил Злобин.
— Нет, что ты! Шеф синих на нюх не переваривает. Боится. Он же из фарцы в люди выбился, а воры таких ни во что не ставят. Из спецназовцев Шевцов. Позывной у него такой был — «Доктор».
— После Чечни не оклемался? — спросил Барышников.
— Хуже. Ровесник шефа, тридцать с хвостиком, и полжизни провоевал.
— Ну, ежели он себя до сих пор Доктором величает… — Барышников покачал головой. — Тяжелый случай.
— Не то слово, — тяжко вздохнул Дорохов. — Ладно, разберемся. Пойду я, мужики. Злобин первым протянул ему руку:
— Рад был познакомиться, Семен.
— Взаимно, Андрей. — Дорохов наскоро пожал руку Барышникову. — А с тебя, злыдень, стакан!
— Что мы, нищета, пьем, вам и предлагать-то совестно, — отшутился Барышников. — Перемрете с отвычки, кто деньги для страны зарабатывать будет?
Дорохов коротко хохотнул и выбрался из машины.
Барышников проводил взглядом его крепко сбитую фигуру, пока Дорохов не скрылся в калитке.
— Вот она, жизнь, Андрей Ильич. Кого приблизил, тот и сдаст, — философски изрек он.
Повернул ключ зажигания. Двигатель «жигуленка» недовольно заскрежетал, чихнул, но завелся.
В переулке показался серый «опель», сбавив скорость, проехал мимо.
— Опоздали, ребятки! Совсем мышей не ловите, — с усмешкой послал вслед «опелю» Барышников.
— Думаешь, по наши души? — насторожился Злобин.
— Уверен. Мои ребятки пасут их бригаду с утра и ни разу не засветились. А эти даже номера не меняют. Вот они, гаврики, все здесь.
