Глава шестнадцатая. Арест на рабочем месте
Дождь уже припустил во всю осеннюю мощь. Ветер нагнал туч, серый рваный вид которых сразу же навевал унылые мысли. Злобин поднял воротник куртки и бросился к машине, неграциозно прыгая через лужи.
Барышников распахнул перед ним дверь.
— Ну ты танцуешь, Ильич! Прямо как мой однофамилец.
— Ладно, не подкалывай, — отмахнулся Злобин.
— Подколю, когда начальству заложу о твоих талантах. Оно самодеятельность, знаешь как любит! Вот и будешь на всех праздниках па-де-де из «Лебединого» нам плясать. — Барышников дал газ, резко бросив машину вперед. — Так, Андрей Ильич, докладываю. Ребята сообщили, Шевцов в адрес не вернулся. Прибежал, помылся-побрился, запер троглодита своего и умотал в неизвестном направлении. Наружка его не удержала. Машину обнаружили позже. На стоянке у Курского.
— Обыск в квартире учинили? — спросил Злобин.
— Само собой, согласно выданному тобой поручению. — Барышников бросил неуверенный взгляд на Злобина. — Бультерьера пришлось пулей усыпить. Никак, кобелюка, ордер читать не хотел. И в квартиру никого не пускал.
— Да и черт с ним! — отмахнулся Злобин.
— Ну а остальное, как в книжках пишут, — оживился Барышников. — Нагнали понятых, обшмонали квартиру сверху донизу. Зажигалочку, само собой, изъяли. Там еще пару стволов, боеприпасы, финки разные. Все армейское, нелицензированное. Короче, Шевцова можно спокойно в розыск давать за незаконное хранение оружия. А как дела на финансовом фронте? Я думал, ты Самсонова в кандалах сейчас выведешь.
— Успеем. Этот Хряк, представляешь, всех сдал! — Злобин пристроил на коленях папку. — Сейчас мне нужен Пак.
— Андрей Ильич, ты Пака сам раскручивать будешь? Или как?
Злобин недоуменно посмотрел на Барышникова.
— В каком смысле, Миша?
— Подсказываю: лучше — «или как».
— Уточни, будь любезен. Барышников нажал на газ и на малой скорости покатил машину по переулку.
— Леша Пак, как выяснилось, опер легендарный. Крут, профессионален и ни черта не боится. Нахрапом его не взять. Это тебе не мелкий фарцовщик, вырядившийся банкиром. И не оперишка, на героине сидящий. Кстати, об этом Леше. Ночью у него случилась форменная ломка и, как всякий порядочный наркоша, за укол сдал всех. Включая своего благодетеля Пака. — Он повернулся к Злобину. — Готов дать тебе наводку, но пообещай, что не побежишь впереди собственного визга арестовывать Пака.
— Клянусь! — усмехнулся Злобин.
Барышников остался серьезным.
— На квартире Шевцова мы стволы изъяли, я уже говорил. А что за стволы? Ну, один еще пробивать надо. А вот «ТТ» числится за ОВД «Останкинский» как изъятый по делу ОПГ некоего Матоянца. Дело ушло в суд еще в прошлом году. Дело, как догадываешься, вел Пак.
Злобин крякнул от неожиданности. Столь прямая связь Пака, подбросившего документы Шаповалова, и Шевцова, возможного соучастника убийства, которое расследовал Шаповалов, не могла не обрадовать. У менее опытного следователя голова пошла бы кругом и фантазия разыгралась до предела. Но Злобин подавил в себе приступ охотничьего азарта и заставил себя мыслить профессионально и рассудительно.
— Это не есть доказательство факта незаконного сбыта оружия лично Паком, — заметил он. — По факту сбыта тебя обрадует Леша. Сучонок просто горит желанием искупить вину сотрудничеством со следствием. — Глаза Барышникова на секунду вспыхнули холодным огнем. — Он готов добровольно выдать ствол, который Пак ему передал для реализации.
— А на разговор с Паком под микрофон он пойдет? — спросил Злобин.
— А куда он, голубь сизый, денется! — хохотнул Барышников.
— Уже кое-что. — Злобин расслабленно откинулся на спинку сиденья.
Переулок кончился. Впереди — проспект, плотно забитый машинами.
Барышников чертыхнулся и нажал на тормоза.
— Мое дело — информашку сбросить, а ты думай, Ильич, думай! — попросил он Злобина. — Паку я «момент истины» устрою. Но только на
Злобин закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.
Барышников ждал, когда в плотном потоке машин, ползущих по проспекту, образуется зазор, достаточный, чтобы вклинить в него «жигуленок». Время от времени бросал на Злобина тревожные взгляды. Но не торопил, не беспокоил. Очевидно, знал, чего стоит такая работа мысли. Семь потов сойдет, бессонницу заработаешь, пока не решишь на вид такую простую задачку: как заставить человека покаяться в грехах.
Глава семнадцатая. Честь мундира
Злобин вошел в кабинет, кивком приветствовал Колю.
— День добрый, Андрей Ильич. Как прописались у нас, ей-богу.
Молодой следователь стоял у окна и сосредоточенно поливал себя из дезодоранта пахучей струей.
— Приятный запах, — похвалил Злобин, потянув носом. — Как называется?
Коля заразительно улыбнулся.
— «Труп в канализации» он называется. — Продолжил тоном парфюмера, рекламирующего свой товар. — Основа — классический аромат «Олд Спайс», тонкая линия запаха молодого тела после ночного дежурства, тяжелые нотки «обезьянника» Алексеевскою ОВД и мощный аккорд запахов бомжа, извлеченного из канализационного колодца. Плюс акцент неповторимого напитка «Пшеничная», распитого на брудершафт с судмедэкспертом.
— «Олд Спайс» подогнали спонсоры? — спросил Злобин.
— Не-а. Подарок от девушки. — Коля немного смутился.
— Молодец, всюду успеваешь. Злобин поставил портфель на стол, снял промокший плащ, бросил на спинку стула.
— Ты уже в курсе, что служебное расследование по Вальке закрыто?
— Да. Но розыск-то идет, — глухо отозвался Коля.
Злобин стал возиться с замками портфеля. Не оборачиваясь, спросил:
— Коль, тебе какой поступок Вальки больше всего запомнился? Ну, бывает, работаете, работаете, глаз уже замылен, а потом — бац — и все рты раскрыли.
— Из геройских, что ли?
— Нет, из человеческих. Коля потер подбородок.
— Был такой случай. Не знаю, как другие, а я удивился.
— Ну? — поторопил его Злобин, присаживаясь на угол стола.
— Валька дело одно вел по «сто пятой». Плевое на первый взгляд. Подозреваемого менты чуть ли не
