—
Грохот и крики ворвались в сон Корсакова. Приподнявшись на матрасеон ошалело огляделся.
Сквозь щели в забитых фанерой окнах, пробивались солнечные лучи, на полу от сгоревших свеч остались белесые лужицы, похожие на кляксы. Кто-то орал во дворе начальственным баритоном, не подбирая выражений…
— Я запалю этот змеюшник к чертовой матери с четырех сторон! Чтобы и следа не осталось! Где она?
За ширмой засуетились.
— Кто это разоряется? — спросил Корсаков.
Анюта, в одних трусиках, подбежала к окну и посмотрела сквозь щель во двор.
— Господи, это папа! Как он меня нашел?
— Что, родитель собственной персоной? — усмехнулся Корсаков. — Пришел вызволять дщерь непутевую из цепких лап наркоманов и извращенцев?
В дверь квартиры заколотили ногами.
— Открывай! Открывай, пока дверь не сломали!
— Что же делать, что делать-то? — Владик заметался по комнате, пытаясь на ходу натянуть джинсы.
— В окно прыгай, — посоветовал Корсаков, не вставая с матраса.
— В окно? — Лосев подскочил к окну, подергал фанеру, потом, опомнившись, возмущенно посмотрел на Игоря, — ты что, спятил? Буду я ноги ломать.
— Так и так сломают, — Корсаков пожал плечами.
— Не имеют права, — неуверенно возразил Владик.
— Ха, ты моего папашу не знаешь, — сказала Анюта.
— Что, крутой?
— Что есть, то есть, — вздохнув, подтвердила девушка.
Слышно было, как с грохотом слетела с петель дверь на лестницу.
— Где они?
Дверь в комнату распахнулась, ударив метнувшегося за ширму Лосева. Мужчина лет сорока с красным от ярости лицом, ураганом ворвался внутрь, дико огляделся. Он был в дорогом костюме с измазанным известкой рукавом — видно приложился к стене в подъезде. Очки в тонкой золотой оправе криво висели на мясистом коротком носу. Следом вбежали накачанные ребята — то ли охрана, то боевики, что, в сущности, одно и то же.
Мужчина отшвырнул ширму, она порхнула через всю комнату и накрыла все еще лежавшего на матрасе Корсакова. Лосев, в джинсах и кое-как застегнутой клетчатой рубашке, выступил вперед. Анюта, в трусиках и майке, жалась за его спиной.
— Это возмутительно, — дрожащим голосом начал Владик, — я не позволю…
Мужчина в очках вдруг сник и устало показал на него своим охранникам.
— Разберитесь.
Один из них, похожий на комод парень с татуированной шеей, всадил кулак Лосеву в живот, второй качок тут же огрел Владик по затылку и тот, сложившись пополам, рухнул на пол. Анюта бросилась вперед, вытянув пальцы и визжа, как сумасшедшая.
— Оставьте его, скоты.
Ее схватили за руки, стараясь держать крепко, но не причинять боли. Она извивалась, пыталась пнуть коленом, ударить головой.
— Прекрати немедленно, — сурово сказал мужчина, морщась от ее криков, — посмотри, на кого ты похожа, как ты себя ведешь?
— Это ты как себя ведешь? — завизжала Анюта, — ты думаешь, если денег вагон, то все можно?
— Не все, но почти, — назидательно подняв палец отозвался мужчина. — Уведите ее, а с этими я сейчас разберусь.
Анюта видимо хорошо знала, что в устах папочки значило обещание разобраться.
