содрогнулся.
– Это что? Абордаж? – Мич поднял голову, прислушиваясь.
– Нет еще. Хотя до нас вот-вот доберутся. Я активировал системы корабля и могу его увести. В маршевом режиме нас никто не догонит – даже при потере хода из-за «пиявки». Теперь решайте: идем или остаемся?
– И куда пойдем? – подал голос Люка.
– Какая разница? – Мия приняла решение. – Уходим. Что нам для тебя сделать?
– Обеспечьте мою безопасность. – Пилот уже старался слиться с кораблем, насколько это позволял примитивный алгоритм общения и посредническая работа установленного компьютера. – Вы не забыли, что тут, помимо нас, полно народа?
Корабль еще раз содрогнулся и затих.
– Так, ребятки, работаем! – Девушка повернулась к товарищам. – Давайте-ка на «пиявку». Занять там мостик, чтобы никому не пришло в голову нас перетащить. Выполнение доложите. Работаем в открытом эфире. Жертв избегать по возможности. Вперед!
Словно спущенные бультерьеры, бойцы устремились прочь из рубки.
– Эй! Не забудьте, что система искусственной коррекции сил ускорения этого корабля на «пиявку» не распространяется. Мы через несколько минут выйдем на крейсерскую скорость и перестанем ускоряться. А пока там перегрузочки… Так что поаккуратнее.
– Хорошо, братэла. Будь спок, не облажаемся! – Мич шутливо козырнул и унесся догонять Люку.
– А я прослежу, чтобы тебя тут не беспокоили, если кто на корабле есть, – пообещала Мия, отходя к дверям. – Знаешь, если бы я не знала, что ты пытался сначала слить все данные, подумала бы, что ты давно запланировал увести этот корабль.
– Знаешь, если бы я не знал, что специальная команда Дика состоит из отчаянных отморозков, подумал бы, что вы только и ждали, когда я уведу этот корабль. Никто из вас даже бровью не повел. – Амосу вдруг стало легко на душе, как человеку, измученному проблемой и наконец нашедшему путь ее решения. Он управлял кораблем и радостно, словно тихий идиот, улыбался!
– Итак, господа. Вы, наверное, уже догадались, зачем я вас собрал здесь сегодня… – Бергштайн мрачно улыбнулся, вспомнив, что когда-то давно все было почти точно ia> же, только происходило на Атмелькане и народу тогда собралось побольше. – Невеселое время настало. Вы получили запись вероломного нападения командора Тингдта. Кстати, он до сих пор не попытался прокомментировать произошедшее. Странно, что он не нанес удар по Фениксу. Видимо, его целью было именно уничтожение командора Дикаева.
– Дикаева? – заговорил, сверкая глазами, командор Раггар. – Но все – от свободных пиратов, до имперских спецслужб – знают, что у нас заключен союз. И нельзя без весомых причин и разъяснений напасть только на одного из нас.
– Не расстраивайся, друг! – Халил Амат горестно покачал головой. – Я все еще надеюсь, что разъяснения последуют и причины будут весомы. Оправдывающе весомы. Хотя ничто не вернет вам верного боевого товарища, а мне почти сына.
– А я считаю, что нужно пойти и самим спросить Тингдта о причинах! – подал голос командор Аттардт. – Если мы будем ждать, Тингдт может воспринять это как проявление слабости.
– Я уважаю вас всех и люблю, Аттардт. – Генетик обвел присутствующих печальным взглядом. – Но признайся среди своих: с мощью командора Тингдта никому из вас не сравниться.
– Да, вы правы! – Аттардт еще больше завелся. – И что, теперь нам глотать плевки Тингдта? Да, по отдельности наши флоты слабее. Много слабее. Но все вместе мы сильнее, чем он. К тому же после обнародования вопиющего факта он не найдет помощи ни у кого.
– Не горячись, Аттардт, – вступил в разговор командор Торн. – Все это надо хорошенько обдумать и взвесить. В деле, где могут погибнуть сотни или даже тысячи разумян, нельзя рубить сплеча. Подождем хоть немного. Быть может, Тингдт все объяснит. Возможно, мы поймем и примем его объяснения.
– Ты вспомнил свою веру, друг? – обратился к нему Раггар – Ты предлагаешь нам подставить под удар вторую щеку? Ты советуешь ждать, когда выколют второй глаз и выбьют второй зуб? А наш великий Тогрдодт не простит нам слабости. Он отдаст нас в услужение Ахгару.
– Я не предлагаю вам ничего такого. И не стоит раз-, говаривать со мной, как с трусливым недомерком! – Взгляд Торна не сулил ничего хорошего.
– Тише, тише вы. Не хватает только нам тут друг другу глотки перегрызть. – Молчавший до этого Инь Огыюк заговорил, успокаивая. – Никто тебя, Торн, трусливым не считает. Иначе не были бы мы твоими друзьями. А ты, Раггар, не забывай, что слишком болтливый язык – не повод для гордости. Тем более у воина. Сейчас, как никогда, давайте следить за своими словами. Я согласен с Торном. Нельзя пороть горячку. Хотя никто не призывает прощать. Но первое, что я для себя усвоил, – в бою надо быть спокойным. У людей есть хорошая поговорка: семь раз отмерь, лишь потом отрежь. У нас говорят: выстрелив, не передумаешь'. Так что не пылите понапрасну. Нам следует немедленно начать подготовку к войне. Надеюсь, никто из вас не считает, что разборкой с Тингдтом все и закончится? Как ни крути, мы с ним все равно будем примерно равными противниками. А это значит, что, кто бы ни победил, обе стороны будут предельно истощены. Наверняка еще до конца нашей войны начнется борьба за передел сфер влияния. Найдутся и те, кто захочет занять наши места. И я не уверен, что тогда нам хватит сил выжить. Так что святая месть может стать приговором для нас самих.
– Но промедление не спасет нас. Видимо, Тингдт уже принял решение, – вновь заговорил Аттардт. – Я не удивлюсь, если завтра мы узнаем, что уже есть претенденты на наши места.
– Возможно, друг, – продолжил Инь Огыюк. – Потому и призываю немедленно начать готовиться. А вдруг придет разъяснение от Тингдта – кто знает? Спешить не стоит.
– Господин. – В дверях возник слуга Бергштайна.
– Что тебе? – Халил Амат знал, какую весть принес киборг, но изобразил раздраженное удивление.
– Простите, господин. Экстренное известие от командора Дикаева.
