названия с последними мгновеньями жизни Ермака! Может быть, именно здесь и поднимется к сибирскому небу исполинское изваяние, отлитое из уральского металла.
Поезд приближался к огромной сибирской реке, двигался по пролетам длинного моста. Вдалеке, у самого горизонта, полыхал ярко-розовый неистощимый огонь. Это — пламя какого-то нового индустриального очага, может быть, еще не нанесенного на план нынешнего Омска:
Омск! Неужели это он?
В двадцатых годах с вокзала в город можно было проехать в старом вагончике железнодорожной ветки — мимо пустырей, слободок и пригородов со старинными названиями вроде Волчий Хвост. Немощеные улицы с дощатыми тротуарами, пыльные площади, и — ни деревца вокруг! Так было. Теперь же Омск превратился в один из самых замечательных городов-садов нашей страны. С ним стали соревноваться его старшие сибирские собратья — Иркутск, Томск и другие города. Жители Омска заботятся о его облике. Архитекторы стараются повернуть весь город лицом к великолепному Иртышу, убрать все лишнее, обогатить городской пейзаж новыми чудесными подробностями.
В былые, да уж и не очень древние времена из Омска начинался путь в Западный Китай. Караваны шли на Семипалатинск, Копал и вступали в долину Или, откуда рукой подать было до Кульджи.
Снова заблестели большие озера. Они — золотое дно Барабинской степи. Но наряду с этим издавна замечено, что уровень этих озер подвержен большим колебаниям.
Город на граните
Впереди — новая могучая река, текущая здесь от юго-востока к северо-западу. Огромный город раскинулся по обоим берегам Оби. Это Новосибирск.
Я хорошо знал его в конце двадцатых годов, в нем проходила моя писательская молодость.
Мы сошли с поезда на перроне одного из самых больших в нашей стране вокзалов и вышли на просторную площадь. Недавно ей присвоено название в честь чудесного мечтателя, о котором так тепло писал Максим Горький, — путейского инженера и писателя Николая Гарина-Михайловского. Он делал здесь изыскания трассы Великого Сибирского пути, выбрал место постройки моста через Обь против устья Каменки. Короче говоря, Новониколаевск, впоследствии переименованный в Новосибирск, в какой-то мере обязан своим существованием Николаю Гарину.
Мне удалось отыскать старожилов, своих товарищей по литературному ремеслу. Беседуя о прошлом Новосибирска, мы удивлялись тому, что в те годы мы не знали многого о городе, о природе, его окружавшей. Исследовано ныне Приобское плато, в которое как бы впаян гранитный массив, незыблемый пьедестал Новосибирска. Серо-белый камень, обделанный каменотесами, украшает новые здания, городские ограды, ложится на дно водоемов, превращается в садовые вазы. Жили мы здесь в былые годы и не знали, к примеру, что летом в Новосибирске жарко так же, как в Лиссабоне, а снежные месяцы похожи на вайгачскую зиму. Теперь местный климат подробно изучен. Наблюдения говорят за то, что по количеству часов солнечного сияния город на Оби стоит в одном ряду с городами Кубани или Украины! Поэтому-то на улицах сибирского города продают красивые гладиолусы и другие цветы. В местных садах дают плоды яблони, сливовые и грушевые деревья.
Красный проспект пересекает главную часть города с юга на север, протянувшись на семь километров. Северной части проспекта я не узнал. Здесь, по существу, вырос новый город, не имеющий ничего общего с некоторыми улицами на юге Новосибирска. На севере Красный проспект приводит к воздушному порту, где слышится шум моторов Ту-104. По этому проспекту проходил высокий широкоплечий человек, которого знал тогда весь город. Это был Николай Мартынович Иеске, единственный пилот гражданского воздушного флота Сибири. Он совершал первые полеты над Новосибирском. На изрядно подержанном «юнкерсе» Иеске открыл путь на Алтай, а затем постепенно облетал всю Сибирь.
В мое время в Новосибирске почти не было местных стариков. Датой основания поселка, превратившегося потом в Новониколаевск, а затем в Новосибирск, считают 20 июля 1893 года. В двадцатых годах среди горожан было много свидетелей постройки Обского моста, закладки первых зданий. Прошло еще лет тридцать, и мне приходилось искать тех старожилов, которые помнят Новосибирск 1926 года.
Подлинная история города создана лишь в последние годы. Писатель Савва Кожевников, вплотную изучая новосибирские летописи, написал один из первых очерков по истории Новосибирска. Он протягивает нам книжку, в которой напечатан его «Город на Оби».
Мы едем в городок науки, следовательно, увидим не только эту новостройку, но и Обское море и Новосибирскую ГЭС. Движемся мы на юго-восток от города, и по левую руку от нас проходит, пересекая сланцевые гряды, линия железной дороги на Алма-Ату и Ташкент, та самая, что уже связала Великий Сибирский путь с Дорогой Дружбы.
Дня два у нас ушло на знакомство со стройкой. В красивом бору, где лишь недавно видели косуль, возводились здания четырнадцати институтов Сибирского отделения Академии наук СССР. Один из них уже начал свою работу. Это — институт гидродинамики. Мы встретились здесь с некоторыми учеными. Георгий Сергеевич Мигиренко рассказал нам об исследованиях озера Иссык-куль, проведенных там летом. Не менее замечательны работы по изучению так называемой Енисейской ледовой перемычки, мешающей кораблевождению в районе острова Диксон. Ученые, побывав близ устья Енисея, предложили убрать перемычку путем особого взрыва.
Вот Золотая долина при ручье Зыряновке — месте, где положено начало строительству городка науки. Здесь, в самой глуби континента, идет исследование природы Тихого океана. Молодой ученый, работающий под руководством академика М. А. Лаврентьева, склонившись над бетонным бассейном, терпеливо наблюдал явление «цунами». Эта гигантская волна, возникающая в просторах океана, обрушиваясь на берега, нередко уничтожает все живое и смывает с лица земли целые города. Цунами воспроизведен в миниатюре, но в полном подобии. Здесь ставятся опыты по изучению морских подводных течений, разгадываются причины возникновения ветровых волн. В двух шагах от ручья Золотой долины живет, дышит пребывающий в вечном движении Мировой океан.
Много увлекательных вопросов решали ученые в стенах института гидродинамики. Изучался вопрос о возможности получения даровой тепловой энергии из земных глубин. В глубочайших недрах устраивается искусственная полость, в нее подают воду, быстро превращающуюся в пар. Он используется для отопления зданий и подогрева теплиц, превращается в дешевую электроэнергию, с помощью этого пара изменяется микроклимат. Это — взгляд в будущее.
А вот одна из самых насущных местных работ, проделанная А. А. Дерибасом. Он лишь недавно закончил обследование скалы в черте Новосибирского речного порта. Гранит мешает судам подойти к причалам. Дерибас все прикинул, рассчитал и предложил новый надежный способ уборки подводной глыбищи.
Из Золотой долины мы направились к Обскому морю и вскоре увидели его с высоты, в треугольнике между склонами холмов.
Море было как море. Оно лежало за щитами высокой плотины. Когда мы ехали к ней, нам показали на вершины деревьев, кое-где выступавшие из воды. Здесь, неподалеку от бора, был затопленный город Бердск. На горизонте, как бы пересекая молодое море наискось, дымя, двигался пароход, спешивший в Камень. Обская вода кипела под плотиной ГЭС, а у перил были видны рыболовы, забросившие многосаженные лесы с блеснами в речные пучины. Большие серебряные рыбы играли в мощных струях Оби. Неподалеку был виден шлюз, через который пропускали суда из реки в море и обратно. Бетон и металл теперь сроднились здесь с вечным движением воды; они вместе рождают электрический свет. За спиной у нас — море, впереди — богатырский город, под ногами — кипящее русло одной из величайших рек.
В те дни, когда мы были на постройке городка науки, там работало двенадцать тысяч человек. В этом сосновом бору, бок о бок с Золотой долиной, на одном из будущих проспектов должно было разместиться второе по величине во всем Советском Союзе книгохранилище — Научно-техническая библиотека в 10 миллионов томов.
Нам надо было узнать, как в Новосибирске проходила работа по проектированию Дороги Дружбы. Без особого труда мы разыскали «Сибгипротранс» на Серебрянниковской улице. Инженер Сосновский
