определил астрономически 16 пунктов. Изучая бассейн Юкона, он прошел на сто миль вверх от устьев двух главных притоков этой реки. Результаты его исследований были обширны: Загоскин открыл реки, горы, бобровые плотины, богатства недр новой страны, он собрал более 50 видов геологических пород, нашел кости ископаемого слона, мастодонта, составил коллекцию насекомых и в довершение всего произвел топографическую съемку огромных пространств Северо-Западной Америки.
До Л. А. Загоскина никто из русских знатоков Аляски не проводил научного деления туземцев Северо- Западной Америки на народности и племена. Загоскин открыл для науки целый народ ттынай — людей из «собственно американского семейства краснокожих», как писал он потом в своей замечательной книге. Ттынайцы украшали себя перьями орлов и ястребов, разрисовывали лица графитом и охрой, носили ожерелья из бисера и были вооружены длинными копьями и томагавками.
Загоскину удалось установить существование условного языка у торговцев мехами в низовьях Юкона.
Один год шесть месяцев и шестнадцать дней пробыл бесстрашный Загоскин в юконском походе. 21 июня 1844 года он приплыл на лодке к пристани Михайловского редута.
После этого, в 1844 году, Лаврентий Загоскин еще раз побывал в Калифорнии. Некий путешественник, называвший себя «парижанином, ставшим московитом», выпустил книгу, в которой упоминал о встрече с Загоскиным. В отзыве на эту книгу, помещенном в «Библиотеке для чтения» за 1847 год, сообщалось о том, как этот «парижанин» в Калифорнии «обедал» на корабле со знаменитым русским путешественником лейтенантом Загоскиным, который в нашей Русской Америке открыл совсем новую Америку, целые государства с сильной пышной растительностью под широтою Архангельска, с богатыми лугами и долинами, с чудными реками и озерами, настоящий рай Ипорборейский…».
В том же 1847 году журнал «Библиотека для чтения» напечатал «Путешествия и открытия в Северной Америке» Л. А. Загоскина. А вскоре вышла и отдельная книга. «Пешеходная опись части русских владений в Америке, произведенная лейтенантом Л. Загоскиным в 1842, 1844 годах. С меркаторскою картою, гравированной на меди, Санкт-Петербург. Печатано в типографии Карла Крайя, 1847» — было указано на титульном листе книги.
«…В прошлом году журналы наши были особенно богаты замечательными учеными статьями. Назовем здесь главнейшие: в «Библиотеке для чтения» тянулась с лишком полгода любопытная статья под названием «Путешествия и открытия лейтенанта Загоскина в Русской Америке», вышедшая теперь отдельной книгой под другим названием». Эти строки были написаны в деревянном доме на берегу Лиговки Виссарионом Белинским. В год своей смерти он читал книгу Загоскина, развертывая карту его странствий, и приветствовал записки ученого.
Когда-то Белинский мечтал сам совершить поездку в «северо-американские российские владения» и даже поступить на службу в Ново-Архангельск.
После возвращения на родину Загоскин служил в департаменте корабельных лесов. Он состоял членом Русского географического общества.
По сведениям, добытым сотрудником Пензенского областного архива С. Кузнецовым, Л. А. Загоскин в 1847–1853 годах жил в Москве и поддерживал связи с Пензой, где находились его отец и сестра.
Будучи горячим патриотом родины, Л. А Загоскин во время Крымской войны возглавлял рязанское ополчение.
Несколько лет жизни герой Юкона провел в глуши Рязанской губернии, где неутомимо изучал природу Мещерского края.
Умер Лаврентий Алексеевич Загоскин в 1889 году в Рязани.
ЛАВРЕНТИЙ ЗАГОСКИН И ДЕКАБРИСТЫ
Мне удалось разыскать неизвестную рукопись героя моего романа «Юконский ворон» Лаврентия Загоскина о его встречах с декабристами в Сибири.
Это совершенно новая страница из книги жизни Л. А. Загоскина. Рукопись находилась в Пушкинском доме (Ленинград) и была найдена при содействии ученого В. И. Малышева.
«Воспоминание о кн. Марии Николаевне Волконской, рожденной Раевской», — так назвал Л А. Загоскин свои заметки, написанные 1 октября 1876 года в Рязани.
По-видимому, незадолго до этого Загоскин прочел в «Русской Старине» за 1875 год заметку «Проводы княгини Марии Волконской» и решил поведать о личных встречах с ней.
Придерживаясь последовательности повествования Загоскина, я расскажу о содержании его записок, дополняя их данными своих последних изысканий.
Осенью 1838 года Л. А. Загоскин получил от главного правителя Русской Америки А. К. Этолина предложение поехать для службы на Аляску, через Сибирь и Охотский порт.
Загоскин оставил Петербург 30 декабря 1838 года. Он задержался в Москве не только потому, что хотел повидаться со своим родственником, писателем М Н. Загоскиным. Еще в Петербурге неизвестный сослуживец по Российско-Американской компании очень просил Лаврентия Загоскина зайти в Москве на Петровку к Екатерине Федоровне Муравьевой — матери двух сосланных декабристов.
Е. Ф. Муравьева (1771–1848) была главным лицом, через которое декабристы поддерживали связь с внешним миром. Она переправляла в Сибирь письма и посылки, находила надежных нарочных и сообщала близким и друзьям декабристов вести, полученные из Сибири. Повидавшись с К. Ф. Муравьевой два раза, Лаврентий Загоскин принял ее просьбы навестить сыновей в Урике.
Вскоре в московский дом Российско-Американской компании, что в Чернышевском переулке, где остановился Л. А. Загоскин, явился человек в форме штаб-офицера Института путей сообщений. В этом ведомстве служили три двоюродных брата Лаврентия Загоскина, которые были товарищами декабриста Павла Бобрищева-Пушкина (1802–1865). Незнакомец оказался его братом. Штаб-офицер просил Загоскина узнать о судьбе брата.
9 февраля 1839 года путешественник заехал в родную Пензу проститься со своим отцом, отставным секунд-майором Алексеем Николаевичем Загоскиным. Из Пензы Лаврентий Алексеевич двинулся в Сибирь.
На пути в Иркутск Загоскин отыскал через одну из сибирских контор Российско-Американской компании поселенца Бобрищева-Пушкина, жившего в Томске «Впервые я увидел человека, безропотно носившего крест, ему посланный», — пишет Л. А, Загоскин об этой встрече
С 17 марта по 9 мая Х839 года путник прожил в Иркутске, часто посещал дом просвещенного и гостеприимного купца Медведникова, променивавшего аляскинскую и сибирскую пушнину на китайские товары. Медведников рассказал о жизни изгнанников в Сибири.
Как только сошел снег, Л. А. Загоскин взял верховых лошадей, нанял проводника и двинулся в село Урик, где жили братья Муравьевы и их товарищи. Оно находилось верстах в двадцати к северо-западу от Иркутска.
На восьмой версте пути Загоскин увидел огромную постройку какого-то необыкновенного вида и узнал, что в этом доме живет старейший ссыльный Новоселов. Загоскин спешил к Муравьевым и поэтому ограничился лишь очень краткой беседой с Новоселовым.
Загоскин пишет, что Новоселов был сослан Павлом I.
(Я установил, что Новоселов жил под вымышленной фамилией, поскольку ссыльнопоселенцам нередко запрещалось называться их подлинными именами. Это оказался не кто иной, как Василий Романович Щегловский (1737–1843). Сослан он был по произволу Г. А. Потемкина-Таврического, но не при Павле I, а при Екатерине II, в 1790 году. Герой турецкого и крымского походов, участник боев за Очаков, Щегловский чем-то пришелся не по душе Потемкину, и всесильный вельможа отправил неугодного ему офицера «по ордеру» в Сибирь. Помилован Щегловский был лишь 22 марта 1839 года, когда ему исполнилось… 102 года. Но, вероятно, он выглядел неплохо для своих лет, потому что Л. А. Загоскин даже не упомянул о древнем возрасте иркутского пленника.
Жаль, что любознательный путешественник не разговорился с Новоселовым-Щегловским: он мог бы
