идолопоклонников Помаре II. И тогда на «счастливых» островах Полинезии грянула война таитян с войсками Луи-Филиппа. Судьба Таити решилась 17 декабря 1846 года, когда французы силою оружия заставили сдаться два отряда повстанцев в лагерях при Нунавиа и на горе Тагеваи. Таитяне дали присягу французскому протекторату...
Вскоре на Таити появились учреждения цивилизованных стран в виде корпуса жандармов, полицейских бюро, тюрьмы, кабаков и домов терпимости. Отсюда французские миссионеры и торговцы распространяли свое владычество и на другие острова Океании, – например, на Маркизские. Здесь подвизался такой прожженный делец от религии, как миссионер Крук, знакомый Океании с 1797 года. В 40-х годах XIX века Крук на Таити открыл нечто вроде школы туземных проповедников христианской религии, он разъезжал с этими «таитскими учителями» по Полинезии.
Наконец нить чудесного странствования русского человека, уводя его на берег Новой Гвинеи, зацепилась за базальтовые скалы архипелага Самоа – сердца Океании. Здесь те же люди, что и на Таити. Они говорят на наречии, которое состоит почти из одних гласных.
«Витязь» зашел в главный порт и город архипелага – Аниа. Здесь Маклай увидел подневольный труд океанийцев на хлопковых и кофейных плантациях, жителей Меланезии, насильно привезенных сюда для отдачи в рабство европейцам.
Аниа была в то время поделена между Германией, Англией и Америкой, и консулы этих государств правили ею. Для приличия острова Самоа считались конституционным королевством Тау, но все дела вершились в Аниа тремя консулами.
На Самоа Маклай занялся важным делом. Он искал себе помощников и слуг для жизни в Новой Гвинее. И хотя Маклай хорошо знал людей, но в Аниа он совершил большую ошибку, наняв шведского матроса с китобойного корабля – Ульсена.
Ленивый, трусливый лежебока Ульсен принадлежал к тем матросам, которые поныне называются на всех морях мира «бичкомберами» – «чесателями берегов». Отправляясь в Новую Гвинею, Ульсен, очевидно, думал о жизни там как о веселом и обычном пребывании тихоокеанских китобоев на Гаваях, среди туземок. Неизвестно, какие мысли теснились в длинном черепе Ульсена при его сборах в Новую Гвинею, но Маклаю пришлось не раз потом свидетельствовать, что люди с меланезийской формой черепа оказались в тысячу раз благороднее, смелее и предприимчивей Ульсена. Маклай в своих дневниках не жалел чернил, чтобы очертить трусость, жадность и леность Ульсена.
Так или иначе, Маклай был рад тому, что нашел людей, согласившихся ехать с ним на далекий берег. Ульсену, очевидно, отставшему от судна или списанному с него, на первых порах было все равно.
Вторым спутником Маклая был Бой, полинезиец с острова Ниуэ близ королевства Тонга. Остров этот славился во всей Океании обилием плодов и свободолюбивыми людьми.
После Самоа русский корабль посетил остров Ротума, причисляемый к архипелагу Фиджи, хотя Ротума лежит километрах в пятистах от Фиджийских островов. Люди на Ротуме живут только на побережьях, у кольца пальмовых лесов, а внутри острова вряд ли кто отваживался бывать – там бродили огромные стада диких свиней. Ротумцы считались хорошими знатоками Океании, смелыми мореплавателями, и много морских дорог сходилось к их хижинам на берегах острова.
Корабль идет вперед, и вот с борта его Маклай жадно разглядывает острова Меланезии. На острове Томбара (Новая Ирландия), в порту Праслин, Маклай видит меланезийские села у подножья высоких гор, слышит рассказы о меловых статуях в общественных зданиях островитян и узнает, что жители Томбара похожи на обитателей Новой Гвинеи.
Маклай еще вернется сюда!
Он горит желанием скорее ступить на землю Новой Гвинеи, и в сентябре 1871 года взору очарованного странника наконец открывается закрытый наполовину облаками берег желанного острова.
ШКОЛА ЧЕЛОВЕЧНОСТИ
В 1819 году молодой французский мореплаватель был послан исследовать берег и острова Эгейского моря. Во время стоянки фрегата у берегов острова Милос моряк случайно увидел грека-земледельца, склонившегося над выкопанной из земли прекрасной статуей древней богини. Потрясенный красотой мраморного тела, моряк сообщил о находке безвестного грека.
Вскоре Венера Милосская явилась миру с палубы фрегата. Одного лишь этого открытия было бы достаточно для бессмертия Дюмона Дюрвилля. Но человек, нашедший Венеру Милосскую, преисполнился жаждой новых открытий.
В 1822-1825 годы Дюмон Дюрвилль совершил свой первый кругосветный поход и вскоре после него – второй. Дюрвилль решил идти к Южному полюсу. Знаменитый русский путешественник-мореплаватель Иван Крузенштерн горячо напутствовал его, и Дюрвилль устремился во льды Южного полушария. Но на 64° южной широты встретились айсберги, заставившие Дюрвилля вернуться в Чили. Во второй раз он доходил до 66°30' южной широты и водрузил французский флаг на земле Адели и берегу Клари. Он умер за три года до того, как родился Миклухо-Маклай.
Во время второго кругосветного похода Дюмон Дюрвилль, проходя на фрегате северо-восточный берег Новой Гвинеи, открыл бухту Астралейб. Не сходя на берег, он сделал съемку бухты с борта фрегата. К заливу Астралейб и пришел русский корабль «Витязь» после последней стоянки у острова Томбара.
Офицеры корвета осматривали через подзорные трубы зеленые берега залива, холмы, увенчанные столбами дыма. Маклай спокойно разглядывал места, где он будет жить. «Витязь» лежал в дрейфе посредине лазурной гавани. Командир корвета Назимов советовался с Маклаем, куда лучше высадить его, Ульсена и Боя. Вдруг один из офицеров корвета увидел бегущих папуасов. Они промчались по песчаному берегу и скрылись в густом лесу. Взгляд Маклая остановился на мысе, скрывавшем небольшую бухту. Он показал на нее Назимову, и корвет вскоре стал на якорь. И тут снова из леса вышли папуасы. Они несли в дар неведомым гостям кокосовые орехи. Маклай велел Ульсену и Бою собираться и первым спустился в шлюпку.
Целый день потратил Маклай на первые встречи с папуасами. Он храбро углубился в лес по неведомой тропинке, зашел в деревню и долго искал в ней присутствия какого-нибудь живого существа. В кустах возле деревни Маклай встретил своего будущего друга – Туя. Маклай взял за руку Туя, онемевшего от ужаса, и привел его в деревню. На деревенской площади вокруг Маклая и его спутников скоро собралось восемь папуасов с черепаховыми серьгами в ушах, каменными топорами в смуглых руках, увешанных плетеными браслетами. Маклай щедро одарил папуасов и к вечеру вернулся на корвет. В следующий раз, когда Маклай вновь съехал на берег, Туй вышел к нему навстречу. С этого момента Маклай решил прочно обосноваться в Новой Гвинее. Он выбрал место для постройки хижины возле ручья, близ самого моря.
Матросы и корабельные плотники с «Витязя» помогали Маклаю, Ульсену и Бою строить хижину из досок,
