В июле 1877 года Маклай употребил все старания, чтобы предотвратить угрозу надвигавшейся войны поселян Бонгу и Горенду с горными папуасами. Саул и тот рвался в бой, а старый Туй упрашивал Маклая напустить чародейство на горных жителей, чтобы они все погибли от землетрясения. Но Маклай твердо сказал, что войны не должно быть и не будет никогда, пока он живет здесь. Ретивые вояки поставили копья обратно к стенам хижин.
Как-то на Саула нашли сомнения, и он стал мучительно раздумывать над вопросом: может ли Маклай вообще умереть? Маклай когда-то спас Саулу жизнь, вылечив его от ран после охоты на вепря. Саул пользовался у «тамо-руса» огромным доверием и даже правом сидеть на террасе Маклая, где вступал с хозяином в разговоры на разные, как пишет Маклай, «трансцендентальные сюжеты». Раз в Бонгу Саул прямо задал вопрос «тамо-русу» о его бессмертии.
Мы знаем, что Маклай дал себе слово – никогда и ни в чем не лгать перед папуасами. Что сделал Маклай? Он в раздумье подошел к стене хижины, выбрал самое крепкое и острое копье и передал его Саулу. Тот затрясся от ужаса и не нашел в себе сил, чтобы взять древко. А Маклай спокойно стоял и ждал. Саул не поднял копья, чтобы убедиться в смертности белого человека. Маклай постоял еще и, делая вид, что не случилось ровным счетом ничего, подсел к Саулу.
Так жил Маклай. Все это время он болел, недомогал, – его мучили лихорадка и невралгия, – но никогда не оставлял начатых работ. Время шло, а шкипер «Морской птицы», обещавший прийти за Маклаем, не появлялся.
6 ноября 1877 года в залив Астралейб случайно зашла британская шхуна. Маклай решил отправиться на ней, и скоро вдоль Берега Маклая вновь разнесся грохот барумов. На проводы «тамо-руса» сошли толпы папуасов.
И Маклай произнес перед ними изумительную речь.
Он говорил, что вскоре, не сегодня, не завтра, но обязательно сюда должны будут прийти на кораблях люди, похожие на Маклая лицом, волосами и одеждой. Но они будут не такими, как он. Эти люди, выйдя на берег, начнут стрелять из ружей, грабить папуасов и похищать их в рабство. (Движение в толпе, крики: «Не покидай нас, тамо-рус!») Маклай еще вернется сюда. Но он должен предупредить своих друзей, что страшные белые люди бессердечны и злы. Они схватят Саула, Бонема, выберут самых крепких и здоровых людей и увезут их в плен. Что делать папуасам, когда придут злые люди? Надо посылать женщин и детей в горы, прятаться самим и всячески стараться избегать кровопролития, ибо белые сильнее папуасов и начнут стрелять в них из пушек и ружей. Если хотя бы один из белых будет поражен стрелой папуаса, пришельцы не пощадят никого. Поэтому Маклай сейчас расскажет, как надо отличать белого врага от друга, как предупредить бедствие и рабство. Если Маклай пришлет сюда своих друзей, они подадут знаки и скажут слово «Маклай». Такие белые друзья «тамо-руса» тоже могут когда-нибудь приплыть сюда... Может даже случиться так, что сюда приплывет много-много русских – друзей Маклая. Они не тронут папуасов, а будут им помогать, дружить с ними, как с братьями. И с этими людьми надо жить в мире. Сам «тамо-рус» Маклай еще вернется сюда...
Так говорил Маклай. Он уехал, провожаемый плачем, громом барумов, прощальными криками.
СОЛНЦЕ АВСТРАЛИИ
Сингапурские врачи, осмотрев Маклая, поразились душевной силе этого человека. Знаменитый русский был едва жив. От него остались одни ребра и торчащие ключицы – настолько он исхудал. Мог ли человек быть здоровым после всего пережитого в дальних и опасных походах? Как объяснить врачам все – и переходы по затопленным лесам Малакки, и шум в ушах от новогвинейской лихорадки, и голодовки, и постоянные опасности, и врожденную склонность к нервным заболеваниям?
Маклай в Сингапуре слег в постель, но его не покидала бодрость и веселость. Он отшучивался, когда врачи пророчили ему смерть, если он не начнет всерьез лечиться и отдыхать. Но легко врачам говорить о перемене климата, об отдыхе, спокойном образе жизни! Маклай нищий и бездомный человек. Вот уже которое письмо в Петербург остается без ответа. Географическое общество печатает его статьи, письма в своих «Известиях», но палец о палец не ударит для того, чтобы добыть Маклаю денег на продолжение работ. Он живет долгами, на долговые средства снаряжает свои походы. Но так долго не проживешь. Гонорар за статьи смехотворно мал. А доктора велят ехать для отдыха в Европу, Японию или Австралию. Что он будет там делать? Ведь нельзя всю жизнь пользоваться гостеприимством чужих людей, как это было в Бейтензорге у Джеймса Лаудона. Хорошо, Маклай поедет в Австралию и отдохнет там. Кстати, оттуда и до Новой Гвинеи недалеко, стоит только переплыть Торресов пролив. Лучше всего ехать в Сидней, под благоприятные лучи австралийского солнца. Там здоровый морской воздух, зелень, покой. И с жесткой госпитальной койки в Сингапуре «тамо-рус» отправляется на корабль.
Вряд ли Маклай знал о том, что произошло вскоре после его отъезда из Сингапура на маленьком острове Пенанг между Малаккой и Суматрой. В Пенанг пришел русский клипер «Всадник». Командир клипера Андрей Новосильский был немало изумлен неожиданным визитом послов султана Ачинского. Могущественный султан Суматры просил Новосильского принять в русское подданство сначала Ачинский султанат, а потом и всю Суматру. Новосильский растерянно осматривал послов и, не зная, что предпринять, решил прежде всего выиграть время.
После переговоров в капитанской каюте было решено, что султан Ачинский напишет новую бумагу о русском протекторате, соберет подписи князей Суматры и эту петицию перешлет в порт, где к тому времени будет находиться клипер «Всадник».
Слухом земля полнится. О пребывании Маклая на Яве и Малакке знали на Суматре. Титул «русского князя», данный Маклаю, мог сбить с толку султана Ачинского. Прибавьте сюда еще и шум вокруг имени Маклая, поднятый газетами Явы, и тогда совсем не трудно будет предположить, что причиной симпатий обитателей Суматры к далекой России мог быть не кто иной, как Миклухо-Маклай.
Любопытна судьба затеи султана Ачинского. Через год после необычайного свидания с послами Суматры клипер «Всадник» бросил якорь в Неаполитанском заливе. Каким-то путем вдогонку кораблю был доставлен в Неаполь объемистый пакет с Суматры. В нем лежала петиция островных владетелей во главе с Ачинским султаном, украшенная княжескими печатями. Новосильский составил подробный рапорт своему начальству, приложил донесение к петиции, и письмо владетелей Суматры пошло гулять по канцеляриям морского министерства и министерства иностранных дел.
В просьбе князьям и султану было отказано. Новосильскому ничего больше не оставалось, как отправить в Пенанг, к агенту султана Ачинского, телеграмму о состоявшемся в Петербурге решении.
В июле 1878 года Маклай любуется новым городом в новой для очарованного странника части света. Сидней раскинулся перед ним по большому полуострову между двумя заливами. Синие бухты, утесы, яркие кроны деревьев, ярчайший желтый песок на садовых дорожках, цветы и светлые здания оправдывают название, данное Сиднею, – «королева юга».
Чем-то встретит столица Нового Южного Уэльса русского путника? Имя Маклая уже известно всему миру, но он по-прежнему без крова, денег и имущества. Все его вещи оставлены на Берегу Маклая, под
