Приехав в особый отдел Министерства обороны, Сергей и Игорь сдали копии паспортов, редакционных удостоверений, фотографии. Милые, симпатичные девушки, занимавшиеся выдачей «жёлтых папирусов», приветливо улыбаясь, приняли все документы.
– Когда можно будет получить разрешение на съёмки? – спросил Комов.
– Приезжайте завтра, – сказала девушка.
– Раньше нельзя? – спросил Сергей, тоже попытавшись приветливо улыбнуться, но льстивые улыбки девушка видела по нескольку десятков раз за день, сердце её уже окаменело, и такими гримасами завоевать расположение симпатяги было невозможно.
– Нет, – она чуть приподняла брови, видимо, показывая, что искренне хочет, чтобы процедура выдачи документов прошла как можно быстрее, но это не в её силах, ведь она только выдаёт их.
Скорее всего, эти девушки были лишь первым фильтром, через который проходят документы, и уже на этой – начальной – стадии, они могли посоветовать своим коллегам, на кого следует обратить особое внимание. Процедура выдачи не сводилась к простому печатанию «жёлтых папирусов» для любого, изъявившего желание получить вожделенное разрешение. Контрразведчики тщательно проверяли документы всех обратившихся в министерство журналистов. Может, кому-то после таких проверок не то что «папирус» не давали, а вообще приглашали его в следственный кабинет для более тесного общения? Комов, правда, о таких случаях не знал, все русские рано или поздно разрешение получали.
Когда на следующий день Сергей приехал в министерство, выяснилось, что документы всё ещё не готовы. Видать, они с Игорем показался контрразведчикам очень подозрительными личностями. Оператор прежде занимался бодибилдингом, и когда он носил короткую майку, то редко кто из прохожих не бросал заинтересованные взгляды на его накачанные руки.
Проблема разрешилась лишь через пару суток. «Жёлтый папирус» оказался напечатанным на обычной бумаге, а вовсе не на папирусе. Отправляясь в министерство за заветной бумажкой, Сергей решил, что должен ради интереса спросить, отчего всё-таки разрешение называется «жутым папиром», не то этот вопрос будет мучить его не один день, но так и забыл это сделать, обрадованный тем, что получил наконец вожделенную бумагу. У него возникла отчего-то аналогия с «белым билетом», который выдают людям нездоровым, в том числе и психически. «Жёлтый папирус», вероятно, был неким эквивалентом этого документа, ведь нормальные люди не сунутся в те места, куда лезли журналисты. Туда отправиться могли только сумасшедшие, обитающие в «жёлтом доме», – такую мысль высказал оператор.
Вынужденный простой, возникший в связи с ожиданием «папируса», Комов решил использовать с пользой для дела и собрать в своём номере некое подобие «Совета в Филях». Он пригласил в гости коллег из дружественной телекомпании. Они тоже жили в «Москве». Здесь наездами появлялись все российские журналисты. Всё-таки название гостиницы напоминало о Родине.
– Сейчас сюжет отмонтируем, перегоним и заедем, – пообещали коллеги.
Сергей на эту встречу возлагал большие надежды. Информации сербская сторона представляла крайне мало, её приходилось собирать буквально по крупицам, и «сарафанное радио» очень помогало, а кто, как не коллеги, которые провели в Югославии уже дней десять и стали чуть ли старожилами здешних мест, расскажет о том, где стоит снимать, а куда нет смысла ехать?
В запасниках у них была литровая бутылка виски, которую Игорь приобрёл в «Duty Free». Газета, разложенная на столе вместо скатерти, ломти чёрного хлеба, пара банок килек в томатном соусе, варёная картошка, солёные огурцы – как напоминание о родине. С остальной закуской проблему решили в ближайшем продуктовом магазине, купив там мясные и сырные нарезки и банки с консервированными овощами.
– О, смотри, – сказал Сергей, показывая на значок, который продавался в газетном киоске, стоявшем рядом с магазином.
Он приметил его случайно, когда поднял взгляд от пачек газет чуть повыше. На первых полосах газет были фотографии разрушенных мостов, выступающий президент Сербии Слободан Милошевич, ещё что-то – газеты закрывали друг друга, и Комов не мог рассмотреть все фотографии. Он хотел купить одну из газет, пусть они с Игорем почти ничего не понимали по-сербски, но язык этот немного похож на русский, вот Сергей и надеялся, что сможет уловить хотя бы общий смысл написанного в статьях.
На значке был нарисован американский флаг, но вместо звёзд на нем была свастика, а под флагом шла надпись: «Kolombo, ebem tya za radoznale». Первое слово никаких трудностей в переводе не вызвало, второе – тоже, оно ведь по-русски звучало точно так же, только последнее было совсем непонятно. Сергей полез в сумку, достал справочник, на последних страницах которого был словарь. Оказалось, что «radoznale» – это любознательность. Теперь он мог перевести всю фразу. Звучала она примерно так: «Колумб, трахали мы тебя за твою любознательность».
– Ого! – сказал Игорь, прокрутив в голове то, что было написано на значке.
– Берём?
– Конечно. Дайте два.
Зубцов произнёс это с таким же выражением, с каким Киса Воробьянинов, решивший поразить своей щедростью молоденькую девушку, заказал в ресторане два солёных огурца.
Сергей хотел сразу же нацепить значок на майку, потом почему-то передумал и положил его в сумку, но пока они дошли до гостиницы, то дважды встретили людей с такими же значками – видимо, они продавались по всему городу.
Приехавшие коллеги, уставшие и немного возбуждённые, ввалившись в номер, критически осмотрели накрытый стол.
– Виски, конечно, хорошо, – сказал корреспондент, которого звали Глебом. – Но у нас есть кое-что получше, чем это натовское пойло.
Он вытащил из сумки огромный пузырь со сливовицей и водрузил его на стол.
– Вот, – объявил Глеб и испытующе посмотрел на хозяев номера.
– Отлично! – в один голос сказали Сергей и Игорь.
С этим напитком Сергей был хорошо знаком. В Москве несколько дней назад он записывал интервью с послом Югославии в России Бориславом Милошевичем. Тот приходился родным братом местному президенту Слободану, но внешне на него совсем не походил. Глядя на посла, на его великолепные густые седоватые усы, Комов подумал, что именно так должен был выглядеть средневековый славянский витязь. Чтобы сыграть такую роль в историческом фильме, Бориславу не надо гримироваться, ему достаточно надеть кольчугу, остроконечный шлем, взять в руки щит и меч и можно отправляться крушить крестоносцев, потомки которых до сих пор несут его соплеменникам смерть.
После интервью посол подарил Сергею бутылку сливовицы, сказав, что такой в магазине не купишь, её он сам делал. Сливовица действительно оказалась отличной, но впоследствии выяснилось, что почти все спиртные напитки местного производства хороши.
Перед приездом гостей Сергей и Игорь приняли более пристойный вид: натянули джинсы и майки, вот только носки надевать не стали, ходили по номеру босиком. За приобщение к цивилизации пришлось расплачиваться: через несколько минут они стали испытывать сильнейший дискомфорт, точно оказались в подводной лодке, у которой разладилась система очистки воздуха.
Впрочем, гости чиниться не стали, да и знали они друг друга не первый год, и через несколько минут все сняли майки, побросав их на спинку дивана.
Сказать, что встреча оказалась полезна, значит вообще ничего не сказать, потому что через пару часов Комову показалось, что он пробыл в Сербии бог знает сколько времени и знает здесь все ходы и выходы.
Накануне поездки Сергей, чтобы хоть как-то проникнуться местным колоритом, помимо того, что следил за сообщениями информационных лент из зоны конфликта, купил кассеты с фильмами Эмира Кустурицы и просмотрел «Андеграунд», «Время цыган» и «Чёрная кошка, белый кот», который уже видел полгода назад, но решил освежить воспоминания. На всякий случай он взял ещё и «Аризонскую мечту», пусть дело там происходит и в Америке, зато лишний раз можно полюбоваться игрой Джонни Деппа. Из музыки удалось добыть только Горана Брэговича, его произведений Комов наслушался до одурения. Правда, оказалось, что Брэгович босниец, то есть враг тех, кто живёт в Белграде, но для Сергея он всё равно был югославом, как «индеец» Гойко Митич и хорват Иосип Броз Тито. В местных взаимоотношениях вообще черт ногу сломит. Во время Второй мировой войны здесь воевали друг с другом четники, усташи, титовские
