спасение, можно ли ей не верить?.. А в сущности, какая разница, что за идея! Когда-то идея была - борьба с пустыней, потом с болотами, затем овраги... теперь вот - коты... Идея позволяет объединиться, подмять остальных, взять лучшую еду...
- Значит, от них не уйдем ни мы, ни коты... Он вздохнул - 'ну, все-таки, они отвлечены...' Я понял - он хочет в это верить.
Был еще один пустоватый разговор, он как-то предлагает:
- Почему бы вам не написать книгу об этих черных кошках, вы так их любите...
- Во-первых, о котах, о черных котах... а во-вторых - мне запрещено.
- Знаю, знаю, но можно попытаться ведь. Я даже название вам придумал 'Любовь к Черным Котам'. А сокращенно - ЛЧК... ну, не занятно ли? - он захохотал.
О книге я и сам думал, а название мне не понравилось:
- В такой истории должно быть многое, не только любовь, и в названии следовало бы это отразить. А вообще, опасная идея...
- Боитесь, что осудят в будущем?..
- Нет, будут судить в прошлом...
Он засмеялся:
- Неплохо... вы проникаетесь моими идеями, но слишком буквально все восприняли, сеньор литератор...
Так мы болтали о разном, два старика, ничего, конечно, друг другу доказать не могли, да и не хотели, а на деле собирали простые грибы сыроежки, которых было видимо-невидимо, и сколько мы ни говорили, результат был один - шли домой с полными корзинами и жарили грибы на блясовской свининке.
На сене
Рядом с сараем, где жили свиньи, Бляс с Аугустом поставили навес и начали разводить кроликов, тут же на полянке косили для них траву и пропадали целыми днями здесь. Я ходил к ним и помогал чем мог. Через дорогу в ста метрах от нас текла река. Мы лежали на сене и разговаривали. Аугуст рассказывал о своей ссылке:
- В первый рас-с пылл легко, я молодой пылл, а второй ра-с не-ет-стал плохо... Из лагерь вышел - иди на поселение... а я болел - сла-апый пылл... Сто верст ехал на попутках, вечером доехал до развилки - иди туда, говорят, там высокий место, огни видно, не собьешься. Мороз - сорок, пятьдесят?.. Кто знает... Восемь километров всего - я дес-сять часов шел...
- А волки там есть? - поинтересовался Бляс.
- Какие волки... есть-есть... но я шел как во сне, не чувствовал мороз, ветер... я пылл скоро как полено - мертвый... я не па-а-тал даже... засыпал... просыпаюсь - иду, огни сзади... поворачиваю - иду снова, и так много рас-с... Может, меня Бог привел: утром вижу - деревня... Сел у первого дома и заснул. Спас один, тоже бывший, уголовник, ударил ногой вставай... Хороший человек попался. А потом он порезал меня...
- Как?..
- Рука разрезал... нож хороший был - все разрезал, пришлось отрезать совсем. Но он не очень виноват был, ему сказали про меня совсем плохо - он поверил... потом жалел, помогал мне... А в первый рас-с в ссылке легко пылл, второй раз хуже... да-а... Но потом я рапо-о-тал, ничего жил... Отпустили, приехал, Гертруд говорит: 'Мы тепе рапо-оту в жэк найдем (ах са куради райск). В жэк работник нужен, плотник, дворник, сторож... платить пу-у-тем...'
Я спросил: 'Я теперь свопо-отный человек?'
Он говорит: 'Человек свопо-отный от оп-щества пыть не мо-ожет'.
'Я от жэк свопо-отный... или как?..'
Он говорит: 'Ты свопо-отный, если не хочешь от жэк тепло и свет'.
'Я зарапо-о-таю...'
'Это бесплатно'.
'Бесплатно - за что?..'
'Тихо живи, вредных котов не держи-за это'.
'Хорошо, хорошо... Мария здесь, Анна - пу-у-ту жить тихо...'
Мы тихо живем, потом пришел Сергей, потом Крис, а Серый не считаю, это законный кот. Я говорю: 'Мария... это опасно...' Она говорит: 'Если мы котов не спасем - нас никто не спасет...' Что я могу сказать?..
Мы помолчали.
- А ты, Марк, откуда пришел? - спросил меня Бляс.
- Я в разных местах был, последнее время здесь рядом.
- А, особая больница... знаю... И сколько всего?..
- С самого начала...
- О-о... - он сморщился, как от боли.
- И все время лечат?..
- Нет... первые годы-да, а потом признают неизлечимость, первой степени или второй, и уже не лечат, держат - и все...
- А что за степени?
- Первая, когда просто неизлечим,- легкая степень, вторая- когда не хочешь излечиваться, это тяжелая форма... А ты, Роман, всегда, говорят, здесь жил?..
- Даже стыдно сказать... - он вздохнул, - родился под горой, отец конюшней заведовал при графе, то есть профессоре этом, вот и живу до сих пор.
- И на войну не брали?
- Сперва не брали - я никакого цвета не понимаю, только черное с белым не путаю. А потом... как-то убежал, из поезда уже, в другой раз в подвалах отсиделся, суета была, неразбериха... Потом Анемподист пришел - свинина, говорит, нужна. Источник-то источником, а свинина свининой.
Я понял, что он имеет в виду лозунг, который висит у Гертруды.
- Вы с Гертрудой давно знакомы?
- Так мы из одной деревни, но он уехал, учился где-то, а потом объявился - уже начальник.
- Я думаю, этот Гертруда рапо-о-тать не хочет, бегает за кошками, пустой человек. - Аугуст махнул рукой. - Но, Роман, может, согласиться?.. отдай ему, что он хочет...
- Не-е, обойдется, всю жизнь на чьей-то шее висел. Я мальчишкой еще бил его за подлость...
Я вспомнил, как Гертруда подходит к Блясу - с некоторой опаской, хотя гораздо сильней. Что же, может быть. У котов тоже так - боятся того, кто в детстве бил, и только случай может что-то изменить.
Солнце палило вовсю... жара... говорить больше не хотелось. Худосочная река кое-как текла в неразрешенном направлении, брошенные ею берега изнывали от зноя. Хрюшки затихли в полутьме сарая, прорезанной острыми лучами света, пробивающего дощатую крышу. Выгонять или не выгонять свиней в овраг - побегать? Решили, что жарко им будет... и нам жарко, придем к вечеру-доделаем дела.
* * *
Вернулись мы на закате. Сарай был разрушен, сметен до основания, стояла только дверь и жалобно пела, покачиваясь от прилетевшего ветерка. Никто и сказать ничего не мог... Аугуст очнулся первым - 'где свиньи?..' Одну поймали тут же, рядом, ничего ей не сделалось, а другую искали до темноты. Бляс плюнул, махнул рукой - 'жива - завтра найдем...' Но свинья пропала. Роман был мрачен:
- Ну, кто... ясно - кто, а поди докажи...
Аугуст снова стал уговаривать:
- Дай ему свинину, а, Роман?..
- Не-е, я теперь там спать буду, а что?.. тепло, воздух свежий...
Сарай, конечно, отстроили, поросенка одного Бляс привез, купил, и с тех пор стали сторожить свиней. Все долго уламывали упрямого толстяка 'сходи к Анемподисту...' Наконец он пошел.
- Свинины не будет.
- Как не будет?.. - Анемподист чуть пульт не уронил.
- Кто-то разбойничает, сарай разрушили, свинья пропала - значит, плачу тебе половину.
