Опять всплывает все тот же вопрос: в чем моя цель? И что для меня важнее? Какой из двух стульев (прости, дорогой, за то, что я тебя стулом обозвала)?
Ладно. Я прекратила лихорадку мозга волевым решением. Разберемся. С чего я взяла, что он собирается со мной в отношения какие-то вступать? И вообще, проблемы решаем по мере их поступления.
Одно волнует – мне срочно нужно с кем-то обсудить сложившуюся ситуацию и желательно, как можно более эмоционально. Немедленно! Иначе меня порвет на сто пятьдесят восемь мелких кусочков. Мне срочно нужна для этого женщина, иначе я вынесу мозги какому-нибудь первому попавшемуся, ни в чем не повинному мужчине.
Ужас какой! Как можно оставлять все эти эмоции в себе, я – убей не понимаю! Ведь это вредно. Вот, кстати, одна из причин того, почему я не хочу быть крупным бизнесменом – там же все такие уравновешенные, непроницаемые. Бизнес – не место для эмоций, ибо так правят мужчины. Им это не нужно.
Интересно, я действительно три дня назад вернулась из отпуска или пространственно-временной континуум исказился и время теперь меряется совсем другими единицами? Или в нем единица протекает не так как раньше. Или все единицы прежние, но вмещают больше событий? Куда меня опять зашвырнуло? Почему все кувырком? И так концентрированно?
Юра вдруг не пришел домой ночевать, и я разнервничалась. С одной стороны, вроде все нормально, по крайней мере, логикой я это понимаю. Мы же не договаривались о том, что ночуем дома, не изменяем друг другу, в гости ходим вместе и все такое. С другой стороны, все равно обидно. Я, кажется, неожиданно начала относиться к нему как к своей собственности.
«Но это не так, ты же понимаешь, что никто никому не принадлежит в этом мире и ты не имеешь права обижаться. Он тебе ничем не обязан, и вообще у вас деловые отношения, не подразумевающие никакой повышенной степени близости», – начала я воспитывать себя и делала это до тех пор, пока меня саму не затошнило от своей правильности.
«Сука, – обозлилась я в конце концов на Юру, – мог бы позвонить хоть, предупредить». После этого я коротко всплакнула и мирно легла спать.
Снились мне, вероятно, какие-нибудь сладкие до отвращения розовые сердечки, намазанные медом и даже еще с прилипшими сверху кусочками сахара.
Лю-бовь.
Ах, вот оно что!
Вот интересно, почему утром все беды кажутся такими мелкими и незначительными? То, что вечером казалось концом света, вдруг оборачивается всего лишь закатом. Или даже восходом. Хочется, как в детстве, залезть на подоконник, выглянуть на улицу и зажмуриться на солнце. Эх! Жаль, в Москве солнца почти не бывает, приходится жмуриться на автомобильные пробки.
Юрик мой вернулся неведомо когда, сидит на кухне, пьет чай. В галстуке.
Пахнет чабрецом – это травка такая чайная.
Я села рядышком, обняла его и промурлыкала:
– Мурзик, как прошла ночь?
И мы начали целоваться, конечно. Остановиться, понятное дело, не смогли. Да не очень-то и хотелось.
– Ну что? – спросила я после переведенного духа и выкуренной на пару сигаретки. Кстати, выяснилось, что мы находимся все на том же светлом пушистом ковре, на котором придумывали нашу свадьбу.
– В смысле?
– Что делать дальше будем?
– С чем?
Ах да, я и забыла, что секс – не повод для знакомства. А так хотелось услышать что-то типа «милая моя, ты самая лучшая, выходи за меня замуж». Только после первого секса так не бывает. К тому же я замужем.
– С журналом, – окрысилась я.
– Ты на что-то обиделась? – Юра чуть отодвинулся и заглянул мне в глаза.
– Да нет, – вздохнула я и обняла его покрепче. Не хотелось мне никаким журналом идти заниматься, честное слово. Хотелось остаться дома, сварить там, не знаю, курицу какую-нибудь. Или пожарить котлеты, например. Сидеть напротив, смотреть, как он их ест, отламывает кусочки вилкой, без всяких там ножей, закидывает их в рот. Крошит пальцами хлеб, отламывая кусочки. Улыбается, хвалит котлетки и меня, их пожарившую…
– Пошли на работу, – предложил Юра, и я отогнала видение. Какие котлеты, Господи? Я уже забыла, из чего их делают.
Полетав немного по офису надутым от эмоций шариком, я решила позаморачиваться. Для разнообразия, видно.
