Собрание сочинений, том 7

генеральное сражение. Крестьяне долго и мужественно сопротивлялись, пока, наконец, Бёблинген не был сдан Трухзессу в результате предательства бюргеров. Левый фланг крестьян, лишившийся вследствие этого своей опоры, был смят и обойден. Это решило исход сражения. Недисциплинированные крестьяне пришли в расстройство и вскоре обратились в паническое бегство; тот, кто не был убит или взят в плен союзной конницей, бросал оружие и спешил вернуться домой. Светлый христианский отряд был совершенно рассеян, а вместе с ним было подавлено и все вюртембергское повстанческое движение. Тёйс Гербер укрылся в Эслингене, Фёйербахер бежал в Швейцарию, Йеклейна Рорбаха взяли в плен и таскали в цепях до прибытия в Неккаргартах, где по приказанию Трухзесса его привязали к столбу и, обложив дровами, живьем зажарили на медленном огне. Сам Трухзесс, пируя тут же вместе со своими рыцарями, услаждался этим рыцарским зрелищем.

Из Неккаргартаха Трухзесс, вторгнувшись в Крайхгау, поддержал операции курфюрста Пфальцского. Последний, набрав тем временем войска, по получении известий об успехах Трухзесса немедленно нарушил договор с крестьянами, напал 23 мая на Брухрейн, взял после упорного сопротивления Мальш и сжег его, разграбил ряд деревень и занял Брухзаль. В это же время Трухзесс захватил Эппинген, взяв в плен тамошнего вождя движения Антона Эйзенхута, который был по приказу курфюрста немедленно же казнен вместе с дюжиной других крестьянских вожаков. Брухрейн и Крайхгау были, таким образом, усмирены и должны были заплатить около 40000 гульденов контрибуции. Оба войска — отряд Трухзесса, сократившийся в результате предыдущих сражений до 6000 человек, и отряд курфюрста (6500 человек) — соединились и двинулись против оденвальдцев.

Весть о поражении под Бёблингеном вызвала повсюду смятение среди повстанцев. Те вольные имперские города, которые подпали под стеснительную опеку крестьян, неожиданно почувствовали облегчение. Хейльбронн первый сделал шаг к примирению с Швабским союзом. В Хейльбронне находилась крестьянская канцелярия и заседали делегаты различных отрядов, обсуждая предложения, которые должны были быть сделаны императору и империи от имени всех восставших крестьян. Эти совещания, призванные привести к общим, имеющим значение для всей Германии результатам, еще раз показали, что ни одно из сословий, в том числе и крестьянство, не достигло достаточной зрелости, чтобы, исходя из своей собственной позиции, все немецкие порядки перестроить по-новому. Сразу же выяснилось, что для этой цели необходимо было привлечь дворянство и, в особенности, горожан. Благодаря этому руководящая роль в обсуждении этих вопросов перешла в руки Венделя Гиплера. Из всех вождей движения Вендель Гиплер правильнее всего понимал существующее положение вещей. Он не был ни революционером с широким кругозором, как Мюнцер, ни представителем крестьян, как Мецлер и Рорбах. Его многосторонний опыт и практическое знание положения, которое занимали отдельные сословия по отношению друг к другу; не позволяли ему сделаться выразителем интересов какого-либо одного из участвовавших в движении сословий в противовес другим. Подобно тому как Мюнцер — в качестве представителя того класса, который стоял вне всяких существовавших до того времени официальных общественных связей и являлся зародышем пролетариата, — возвысился до предчувствия коммунизма, точно так же и Вендель Гиплер, представитель, так сказать, средней равнодействующей всех прогрессивных элементов нации, пришел к предчувствию современного буржуазного общества. Правда, защищаемые им принципы и выдвигаемые им требования не представляли собой чего-то непосредственно возможного, но они воплотили в себе, хотя и в несколько идеализированном виде, необходимые результаты происходившего разложения феодального общества, и крестьяне, как только они задались целью составить проекты законов для всей империи, неизбежно должны были стать на эту точку зрения. В результате централизация, которую требовали крестьяне, обрела здесь, в Хейльбронне, более определенные очертания, хотя в этом виде она и бесконечно отличалась от представлений о ней крестьян. Так, например, она была значительно уточнена во всем, что касалось установления единства монеты, мер и весов, отмены внутренних таможенных пошлин и т. д., словом, требований, которые гораздо более отвечали интересам городских бюргеров, чем крестьян. Так, и дворянству были сделаны уступки, весьма приближавшиеся к современным выкупам и ведущие в конечном счете к превращению феодальной земельной собственности в буржуазную. Короче говоря, как только крестьянские требования были сведены к проекту «имперской реформы», они неизбежно оказались подчиненными, если не текущим требованиям бюргеров, то их конечным интересам.

В то время как в Хейльбронне еще обсуждалась эта имперская реформа, автор «Объяснения двенадцати статей» Ганс Берлин уже выехал навстречу Трухзессу, чтобы от имени патрициата и бюргерства начать переговоры о сдаче города. Измена была поддержана происками реакции в самом городе; Вендель Гиплер и крестьяне должны были бежать. Гиплер отправился в Вейнсберг, где попытался собрать остатки вюртембержцев и тех немногих гайль-дорфцев, которые находились еще в боевой готовности. Но приближение курфюрста Пфальцского и Трухзесса заставило его уйти и отсюда, и он должен был отправиться в Вюрцбург, чтобы всколыхнуть Лучезарно-светлый отряд. Тем временем союзные и курфюршеские войска покорили всю область Неккара, заставили крестьян вновь принести присягу, сожгли множество деревень, перебили и перевешали всех попавших им в руки беглых крестьян. В отмщение за казнь Хельфенштейна Вейнсберг был сожжен дотла.

Между тем соединившиеся у Вюрцбурга крестьянские отряды осадили Фрауэнберг; 15 мая, еще прежде чем была пробита брешь, они произвели храбрый, но оказавшийся безрезультатным штурм крепости. 400 лучших воинов, принадлежавших большей частью к отряду Флориана Гейера, полегли во рвах мертвыми или ранеными. Два дня спустя, 17 мая, прибыл Вендель Гиплер и созвал военный совет. Он предложил оставить под Фрауэнбергом только 4000 человек, а со всеми главными силами, численностью до 20000 человек, расположиться на глазах у Трухзесса лагерем у Краутгейма на Ягсте, куда могли быть стянуты все подкрепления. План был превосходен: лишь собрав всю массу повстанцев и опираясь на численное превосходство, можно было надеяться разбить княжеское войско, численность которого достигла теперь 13000 человек. Но деморализация и упадок духа у крестьян были уже слишком велики, чтобы можно было предпринять какие-либо решительные действия. Гёц фон Берлихинген, который вскоре открыто повел себя как предатель, также, повидимому, немало сделал для того, чтобы удержать отряд на месте; в результате план Гиплера так и не был приведен в исполнение. Вместо этого отряды, как и прежде, остались разобщенными. Лучезарно-светлый отряд двинулся лишь 23 мая, после того как франконцы обещали возможно скорее последовать за ним. 26 числа весть о том, что маркграф {Казимир Бранденбургский, владевший княжествами Ансбах и Байрёйт. Ред.} начал военные действия против крестьян, заставила возвратиться домой стоявший у Вюрцбурга небольшой ансбахский отряд. Оставшаяся часть осадного войска вместе с Черным отрядом Флориана Гейера заняла позиции у Хейдингсфельда, недалеко от Вюрцбурга.

Лучезарно-светлый отряд прибыл в Краутгейм 24 мая в малобоеспособном состоянии. Здесь многие крестьяне, узнав, что их деревни тем временем принесли присягу Трухзессу, разошлись под этим предлогом по домам. Отряд двинулся дальше к Неккарсульму и здесь вступил 28 мая в переговоры с Трухзессом. В то же время были разосланы гонцы к франконцам, эльзасцам и шварцвальд-хегауским крестьянам с призывом немедленно прислать подкрепления. Из Неккарсульма Гёц двинулся обратно к Эрингену. Отряд таял с каждым днем; во время этого перехода исчез и сам Гёц фон Берлихинген; он ускакал домой, вступив еще раньше через посредство своего старого товарища по оружию Дитриха Шпета в переговоры с Трухзессом относительно своего перехода к последнему. У Эрингена ложные известия о приближении врага в одно мгновение привели беспомощную и упавшую духом массу в состояние панического страха; отряд разбежался в полном беспорядке, и лишь с большим трудом Мецлеру и Венделю Гиплеру удалось удержать около 2000 человек, которых они повели снова к Краутгейму. Тем временем появилось и франконское ополчение, числом в 5000 человек. Но, продвигаясь через Лёвенштейн к Эрингену обходным путем, указанным Гёцом, очевидно, в предательских целях, оно разошлось со Светлым отрядом и направилось к Неккарсульму. Этот городок, занятый несколькими подразделениями Лучезарно-светлого отряда, был осажден Трухзессом. Франконцы подошли к нему ночью и увидели огни союзного лагеря; но у их предводителей не хватило мужества отважиться на нападение, и они отступили обратно к Краутгейму, где, наконец, и застали остатки Лучезарно-светлого отряда. Не дождавшись помощи, Неккарсульм сдался 29 мая союзным войскам. Трухзесс приказал немедленно казнить тринадцать крестьян и двинулся навстречу Светлому отряду, подвергая всю местность огню и мечу, грабежам и убийствам. Его путь в долинах Неккара, Кохера и Ягста повсюду был отмечен пепелищами и повешенными на деревьях крестьянами.