Собрание сочинений, том 8

были напечатаны в городе Стокон-Трент. Ее номинальным собственником был Коллет Добсон Коллет, секретарь Общества борьбы за отмену налогов на знания, который стал выпускать газету «в соответствии с практикой Управления гербовыми сборами, разрешившего газетам «Athenaeum», «Builder», «Punch», «Racing Times»[379] и др. печатать без уплаты штемпельного сбора отчеты о текущих событиях и комментарии к ним»; его нескрываемым намерением было вызвать преследование со стороны правительства с целью добиться судебного определения, какие именно сообщения должны быть освобождены от штемпельного сбора в один пенс. Судья, г-н Генри, еще не вынес своего решения. Впрочем, оно не будет иметь большого значения, так как издание указанной газеты было предпринято не в качестве вызова закону о штемпельном сборе, а лишь для того, чтобы использовать все еще существующую двусмысленность в букве закона.

Сегодняшние английские газеты печатают телеграмму из Константинополя от 6 марта, согласно которой Фуад-эфенди, министр иностранных дел, заменен Рифаат-пашой. Эту уступку вынудил у Порты русский чрезвычайный посол князь Меншиков. Спор по поводу святых мест [380] до сих пор еще не улажен между Россией, Францией и Портой, так как Луи-Наполеон, чрезвычайно раздраженный интригами России и Австрии с целью помешать его коронованию папой, намерен взять реванш за счет турок. В ближайшей статье я намереваюсь остановиться на этом вечно вновь всплывающем восточном вопросе, этом pons asini^{52} европейской дипломатии.

Написано К. Марксом 18 марта 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3733, 4 апреля 1853 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Подпись: Карл Маркс

ПРИЛОЖЕНИЯ

ЗАСЕДАНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА ОТ 15 СЕНТЯБРЯ 1850 ГОДА [381]

Присутствуют: Маркс, Энгельс, Шрамм, Пфендер, Бауэр, Эккариус, Шаппер, Виллих, Леман.

Френкель отсутствует по уважительной причине.

Протокола прошлого заседания в наличии не имеется, так как настоящее заседание — чрезвычайное; поэтому он не зачитывается.

Маркс: В пятницу заседание не могло состояться вследствие совпадения с заседанием комиссии Общества[382]. Поскольку Виллих созвал^{53} окружное собрание, вопроса о законности которого я не ставлю, заседание должно состояться сегодня.

Я вношу следующее предложение, распадающееся на три пункта:

1. Центральный комитет переводится из Лондона в Кёльн; его полномочия переходят к тамошнему окружному комитету сразу после закрытия сегодняшнего заседания. Это решение будет сообщено членам Союза в Париже, Бельгии и Швейцарии. В Германии о нем известит сам новый Центральный комитет.

Мотивы: Я был против предложения Шаппера о создании общегерманского окружного комитета в Кёльне, не желая нарушать единство центральной власти. В нашем предложении это отпадает, поскольку возник ряд новых обстоятельств. Меньшинство Центрального комитета подняло открытое восстание против большинства — как при вотуме порицания на последнем заседании, так и теперь в связи с созывом Округом общего собрания, а также в Обществе и в Эмигрантском комитете[383]. Поэтому дальнейшее существование Центрального комитета здесь невозможно. Единство ЦК далее сохранить не удастся, он должен был бы расколоться и образовались бы два союза. Но так как интересы партии — прежде всего, я и предлагаю этот выход.

2. Существовавший доныне устав Союза отменяется. Новому Центральному комитету предлагается выработать новый устав.

Мотивы: Устав, принятый на конгрессе 1847 г., был в 1848 г. изменен лондонским ЦК. Теперь обстановка вновь изменилась. В последнем лондонском уставе ослаблены принципиальные статьи. В некоторых местах действуют оба устава, в других — никакого устава нет, или же действуют уставы, выработанные совершенно самовольно {самостоятельно}. Таким образом, в Союзе — полная анархия. К тому же последний устав обнародован и, следовательно, не может действовать дальше. Итак, мое предложение, по существу, имеет целью заменить отсутствие устава действительным уставом[384].

3. В Лондоне образуются два округа, не поддерживающие друг с другом абсолютно никаких сношений и связанные только тем, что оба состоят в Союзе и переписываются с тем же самым Центральным комитетом.

Мотивы: Именно ради единства Союза и нужно создать здесь два округа. Помимо личных противоречий обнаружились, даже в Обществе, противоречия принципиальные. Как раз в последней дискуссии по вопросу «о позиции немецкого пролетариата в предстоящей революции» членами меньшинства ЦК высказывались взгляды, прямо противоречащие предпоследнему циркулярному письму {Центрального комитета} и даже Манифесту[385]. На место универсальных воззрений Манифеста ставится немецкое национальное воззрение, льстящее национальному чувству немецких ремесленников. Вместо материалистического воззрения Манифеста выдвигается идеалистическое. Вместо действительных отношений главным в революции изображается воля. В то время как мы говорим рабочим: Вам, может быть, придется пережить еще 15, 20, 50 лет гражданской войны для того, чтобы изменить существующие условия и чтобы сделать самих себя способными к господству, — им, вместо этого, говорят: Мы должны тотчас достигнуть власти, или же мы можем лечь спать. Подобно тому как демократы употребляют слово «народ», так употребляется ныне слово «пролетариат», — как пустая фраза. Для того чтобы претворить эту фразу {этот взгляд} в жизнь, пришлось бы объявить всех мелких буржуа пролетариями, то есть de facto представлять мелких буржуа, а не пролетариев. На место действительного революционного развития пришлось бы поставить революционную фразу. Эта дискуссия наконец {Наконец ясно} показала, какие принципиальные разногласия составляют подоплеку личных раздоров, и теперь уж пришло время принять меры. Именно эти противоположные утверждения и стали боевыми лозунгами обеих фракций; некоторые члены Союза называли защитников Манифеста реакционерами, пытаясь таким путем сделать их непопулярными, что, впрочем, им совершенно безразлично, ибо они не стремятся к популярности. После всего этого большинство имеет право распустить Лондонский округ и исключить членов меньшинства {меньшинства Центрального комитета}  как не согласных с принципами Союза. Я не вношу такого предложения, так как оно вызвало бы бесполезную ссору и так как эти люди, по своему убеждению, все же коммунисты, хотя высказываемые ими в настоящее время взгляды являются антикоммунистическими и, в лучшем случае, их можно назвать социально-демократическими. Однако ясно само собой, что оставаться вместе было бы просто вредной тратой времени. Шаппер часто говорил о разрыве — что ж, я отношусь к разрыву серьезно. Я думаю, что нашел путь, на котором мы разойдемся, не вызывая раскола партии.

Я заявляю, что на мой взгляд имеется самое большее 12 человек, а возможно и того меньше, которые были бы желательны в нашем округе, а всю остальную публику я охотно предоставляю меньшинству. Если это предложение будет принято, то мы, разумеется, не сможем оставаться в {одном и том же} Обществе; я и большинство выйдем из Общества на Грейт- Уиндмилл-стрит. В конце концов речь идет не о враждебных отношениях между обеими фракциями, а, напротив, о прекращении раздоров и для этого — прекращении всяких отношений. Мы остаемся вместе в