Собрание сочинений, том 9

Наконец, министр возвращает проект ответа либо одобрив его, либо видоизменив, после чего его направляют для рассмотрения и обсуждения вместе со всей относящейся к нему документацией в тот комитет Совета директоров, под чьим контролем находится канцелярия, ведающая этим делом; комитет принимает или изменяет его, и он передается далее на пленарное заседание Совета директоров, чтобы подвергнуться там такой же процедуре. И только после этого он впервые посылается министру уже в порядке официального уведомления, а затем снова проходит те же инстанции в обратном порядке»[168].

Кэмпбелл свидетельствует:

«Когда в Индии обсуждается вопрос о каком-нибудь мероприятии, то известие о его передаче в Совет директоров расценивается как откладывание решения вопроса на неопределенный срок»[169].

Затхлая и отвратительная атмосфера, созданная этой бюрократией, стоит того, чтобы заклеймить все это знаменитыми словами Бёрка:

«Эта порода пошлых политиканов — настоящие подонки рода человеческого. Правительственная работа вырождается в их руках в самое низменное, механическое ремесло. Добродетель не в их нравах. Они выходят из себя от всякого поступка, продиктованного только совестью и честью. Широкие, либеральные, дальновидные взгляды на интересы государства они считают романтикой, а соответствующие этим взглядам принципы — бредом расстроенного воображения. Расчеты калькуляторов лишают их способности мыслить. Насмешки шутов и фигляров заставляют их стыдиться всего великого и возвышенного. Убожество в целях и средствах представляется им здравомыслием и трезвостью»[170].

Канцелярские учреждения на Леденхолл-стрит и на Каннон-роу стоят индийскому народу пустяки — каких-нибудь 160000 ф. ст. в год. Олигархия вовлекает Индию в войны, чтобы дать занятие своим младшим сыновьям; плутократия распродает ее как на торгах, а бюрократия более низкого ранга парализует ее систему управления и увековечивает злоупотребления, как самое необходимое условие для увековечивания своего собственного существования.

Билль сэра Чарлза Вуда ни в чем не изменяет существующей системы. Он расширяет полномочия министерства, нисколько не увеличивая его ответственности.

Написано К. Марксом 5 июля 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3824. 20 июля 1853 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке полностью публикуется впервые

К. МАРКС ЗАПРОС ЛЕЙАРДА. — БОРЬБА ВОКРУГ БИЛЛЯ О ДЕСЯТИЧАСОВОМ РАБОЧЕМ ДНЕ

Лондон, пятница, 8 июля 1853 г.

Фактическое занятие Дунайских княжеств и приближение давно ожидавшегося кризиса заставили английскую прессу заметно сбавить свой воинственный тон; поэтому и не встретило серьезных возражений высказанное «Times» подряд в двух его передовицах мнение, что «раз русские не могут сдержать своей наклонности к цивилизаторской деятельности в варварских странах, то для Англии лучше всего предоставить им свободу действий и не допускать нарушения мира в результате бесполезного упорства».

Горячее стремление правительства воздерживаться от какой-либо информации по турецкому вопросу, стоящему на повестке дня, проявилось в смехотворнейшем фарсе, который разыгрался одновременно в обеих палатах парламента. В палате общин г-н Лейард, знаменитый реставратор древней Ниневии[171], сделал заявление о своем намерении внести сегодня вечером предложение о том, чтобы палате была предоставлена исчерпывающая информация относительно Турции и России. После того как это заявление было сделано, в нижней палате произошла следующая сцена.

Г-н Лейард. — Было объявлено, что мой запрос будет сделан завтра. Вчера днем я получил извещение с просьбой отложить его до понедельника, 11-го сего месяца. Я не имел возможности дать ответ тогда же, — и фактически я не мог этого сделать до сегодняшнего утра. К моему изумлению оказывается, что я, сам того не зная, присутствовал вчера в палате, ибо в объявлениях о вносимых предложениях, напечатанных вместе с результатами голосования, я прочел, что г-н Лейард отложил свое выступление с пятницы, 8-го сего месяца, на понедельник, 11-го сего месяца! Подобное обращение с независимыми депутатами мне представляется едва ли достойным.

Г-н Гладстон. — Я не знаю, кто дал распоряжение или полномочие напечатать в информационном бюллетене палаты заявление об отсрочке выступления. Я могу лишь заверить многоуважаемого депутата в одном: все, что было сделано, было сделано абсолютно bona fide {с добрыми намерениями. Ред.}.

Г-н Лейард. — Я хотел бы знать, кто внес в бюллетень объявление об отсрочке. Что заставило вас отложить мое выступление на понедельник?

Г-н Гладстон. — Недомогание лорда Дж. Рассела.

Г-н Лейард тогда согласился отложить внесение своего предложения до понедельника.

Г-н Дизраэли. — Я считаю, что это дело требует объяснения со стороны правительства, тем более, что и обсуждение билля об Индии отнесено в объявлениях, вопреки договоренности, на завтра.

После паузы сэр Ч. Вуд скромно признался, что он повинен в обоих прегрешениях, но, воспользовавшись подсказкой Гладстона, он тут же заявил, что действовал по отношению к г-ну Лейарду с самыми благими намерениями.

Оборотная сторона медали раскрылась в палате лордов, где физическое недомогание бедняги Рассела уж во всяком случае не имело никакого отношения к предложению маркиза Кланрикарда, аналогичному предложению Лейарда. Внесение предложения маркиза было также назначено на пятницу после неоднократных отсрочек по требованию министров.

Лорд Брум выступил с заверением, что он не обсуждал этого вопроса ни с одним из членов министерства, но он считает предложение лорда Кланрикарда, внесение которого назначено на завтра, крайне неуместным при настоящем положении дел. Он обратится по этому вопросу к министру иностранных дел.

Лорд Кларендон заявил, что он не может, разумеется, утверждать, что подробное обсуждение вопроса в данный момент не причинит вреда или не создаст затруднений. Переговоры еще продолжаются, но после повторных отсрочек он не чувствует себя вправе снова просить своего благородного друга взять назад свое предложение. Но он оставляет за собой право в своем ответе сообщить ему не больше того, что позволяет ему сознание его общественного долга. Тем не менее он хотел бы спросить своего благородного Друга, не согласится ли он, по крайней мере, отложить внесение своего предложения до будущего понедельника, поскольку было бы удобнее, чтобы прения по этому вопросу происходили в обеих «палатах одновременно, а лорд Дж. Рассел чувствует себя сейчас очень плохо.

Граф Элленборо. — Благородный маркиз, сидящий напротив, проявил бы только здравое благоразумие, если бы он не только отложил внесение своего предложения, назначенное на завтра, до понедельника, но и вообще не указывал в данный момент для этого какого-либо срока.

Лорд Дерби выразил свое удивление по поводу того, что благородный маркиз поднял настоящий вопрос, и заявил, что целиком присоединяется к мнению благородного графа (Элленборо).

Граф Грей. — После заявления лорда Кларендона целесообразность отсрочки прений должна быть очевидна для всякого.

Маркиз Кланрикард после этого берет обратно свой запрос.