Собрание сочинений, том 10

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 35, 22 января 1855 г.

Перевод с немецкого

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС К КРИТИКЕ ОСАДЫ СЕВАСТОПОЛЯ

Лондон, 19 января. Сэр Говард Дуглас выпустил новое издание своей известной книги «Морская артиллерия»[335], дополнив ее критическим обзором событий последней войны. Опираясь на новейшие данные и на официальный одному ему доступный материал, он, между прочим, доказывает, что одного флота недостаточно для борьбы против казематированных фортов, если последние правильно построены и должным образом обороняются; что бомбы бесполезны против прочной каменной кладки; наконец, что пробить бреши в таких бастионах и казематированных фортах, какими располагают Бомарсунд и Севастополь, можно только обстрелом из тяжелых, по меньшей мере 32-фунтовых осадных орудий и притом старым способом, между тем как с борта корабля, вследствие трудности прицеливания, невозможно пробить бреши, не обрекая корабль на неминуемое уничтожение. Что же касается, в частности, крымской кампании, то Дуглас, несмотря на пристрастное отношение к командующим в Крыму и со всеми оговорками, к которым обязывает занимаемое им официальное положение, приходит к выводу, что крымская экспедиция в конце концов окажется ошибкой. Но разве громовержец «Times» не возвестил сенсационную новость о том, что после 40-часовой канонады Севастополь будут брать штурмом?

«Сведения получены из надежного источника, и лишь для того, чтобы эта информация не дошла до русских, газета не сообщает все подробности о событии, которое должно произойти как раз в эти дни (см. «Times» с 26 до 31 декабря). Не подлежит сомнению, что Севастополь на этих днях будет взят».

В действительности дело заключается в следующем. Газета «Times», как известно, яростно выступала против билля об иностранном легионе, потому что узнала об этом мероприятий лишь в одно время с остальной, непосвященной публикой. Газета начала ворчать, и роптать, и досаждать министерству. Последнее оказалось довольно трусливым и, чтобы заткнуть ей рот, бросило ей — в качестве подачки — новость о штурме Севастополя, причем министерство превратило в окончательный план кампании намерение, высказанное генералами лишь применительно к определенным условиям и обстоятельствам. Тот факт, что французские газеты — также являющиеся полуофициальными органами — поместили аналогичные сообщения, не вызывает удивления, так как это было накануне выпуска 500-миллионного займа[336]. И то, что газета «Times» попалась на удочку, также понятно. Она верит любому сообщению, которое ей удается получить на сутки раньше чем другим газетам.

Положение в Крыму улучшилось не намного. В то время как у французов потери от болезней сравнительно незначительны, кавалерия хорошо обеспечена лошадьми, а пехота полна сил и боеспособна, у англичан по-прежнему ежедневно 150 человек ложится в госпиталь, а 40–50 человек умирает; их артиллерия не имеет лошадей и кавалерию пришлось спешить для обеспечения перевозки тяжелых орудий из Балаклавы, в результате чего лошади пришли в полную негодность. Погода меняется каждые два-три дня, дожди сменяются небольшими морозами и грязи нисколько не стало меньше. Так как почти все транспортные средства заняты перевозкой продовольствия, доставка которого в армию остается первоочередной задачей, то ни орудия, ни боевые припасы не могут быть доставлены на огневые позиции. Между тем траншеи приблизились к неприятельским укреплениям; сооружена третья параллель, которую нельзя вооружить, но в то же время необходимо защищать против вылазок противника. На каком расстоянии траншеи находятся от ближайших объектов атаки, сказать невозможно, так как сообщения на этот счет противоречивы, и, конечно, не носят официального характера. По одним сведениям это расстояние составляет 140 или 150 ярдов, в то время как согласно одному из французских сообщений ближайший пункт находится еще на расстоянии 240 ярдов. Между тем французские батареи, которые теперь уже полностью оборудованы и приведены в боевое состояние, вынуждены бездействовать, поскольку, в результате беспорядочной и совершенно бесполезной ноябрьской канонады, боеприпасы сильно истощились и повторять такой беспорядочный обстрел было бы нелепо. Таким образом, русские имели и имеют достаточно времени для того, чтобы не только восстановить все разрушения, причиненные прежними атаками, но и возвести новые укрепления, — и они это делают с таким рвением, что в настоящее время Севастополь укреплен лучше, чем когда-либо. Теперь, когда различные оборонительные линии одна за другой заняты войсками, когда все большие каменные здания города, находящиеся за последней обводной стеной, превращены в редуты, возможность решительного штурма совершенно исключается. Если осадные операции все-таки возобновятся, придется начинать все сначала, — с той лишь разницей, что батареи теперь значительно приближены к городу и, следовательно, могут действовать более эффективно. Но какой ценой куплено это преимущество! Ведь именно напряжение, связанное с необходимостью обеспечить охрану траншей такой большой протяженности, явилось причиной большинства заболеваний в британской армии, поскольку солдатам оставалось слишком мало времени для сна. К тому же русские довольно часто производили вылазки, которые, пусть не всегда успешные, тем не менее в достаточной мере изнуряли и без того уже переутомленного противника.

Между тем турецкая армия постепенно прибывает в Евпаторию, откуда она должна предпринять действия против Симферополя, одновременно ведя наблюдение за Северной стороной Севастополя. Эта операция, — в результате которой турецкие и англо-французские войска совершенно отрываются друг от друга, образуя две совершенно обособленные армии, — является новой стратегической ошибкой, которая создает для русских возможность разбить каждую армию в отдельности. Но ошибка эта была неизбежной. Еще большей ошибкой было бы продолжать сосредоточивать так много войск на небольшом полуострове Херсонесе Гераклейском.

Таковы последствия знаменитого «балаклавского флангового марша» [В английском тексте данной статьи, опубликованном в «New-York Daify Tribune» 3 февраля 1855 г., эта мысль изложена более подробно: «Таким образом, мы видим, как последствием знаменитого флангового марша на Балаклаву являются все новые и новые ошибки. Весьма возможно, что туркам будет нанесено серьезное поражение; ведь у них уже не та армия, которая сражалась при Калафате и Силистрии. Дезорганизация, пренебрежение обязанностями, нехватка всех видов снаряжения совершенно деморализовали эту армию, а другой армии, которая могла бы заменить эту, у Турции нет. При таком положении дел нет никаких шансов на то, что мирные переговоры будут прекращены падением Севастополя. За все время с момента высадки союзников это событие никогда еще не было столь маловероятно, как сейчас. Можно без преувеличения сказать, что во всей истории войн не было кампании более неудачной, чем крымская». Ред.].

Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом 19 января 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 37, 23 января 1855 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

К. МАРКС ПОДЛИННАЯ ЦЕЛЬ ВЕНСКИХ ПЕРЕГОВОРОВ. — ПОЛЕМИКА ПРОТИВ ПРУССИИ. — СНЕЖНЫЙ БУНТ

Лондон, 23 января. Западные державы заявили, что венские переговоры ни на мгновение не приостановят их военных операций. Какую же чисто военную выгоду Россия могла получить от этой видимости переговоров? На этот вопрос, поставленный газетой «Sun»[337], можно дать вполне определенный ответ. Первоначально гарнизон Крыма состоял из 6-го и части 5-го (русских) армейских корпусов. 4-й корпус прибыл за несколько дней до сражения под Балаклавой; в настоящий момент на полуострове находится и 3-й корпус; 8-я дивизия прибыла в Бахчисарай 18 декабря; и 1-я, и 8-я дивизии вместо с 1-й дивизией драгун и приблизительно с