Собрание сочинений, том 10

эмиссарам московитов выработать план и подготовить греческое восстание, которого с таким нетерпением ждал лорд Кларендон. Восстание началось 28 января и, по последним венским депешам, приняло к 13 февраля наиболее угрожающие размеры. По-видимому, восстанием охвачены области Акарнании и Этолии и районы Илуссы и Делонии. Утверждают, что в столице Эвбеи Эгрипо вспыхнуло восстание, по своему серьезному характеру не у ступающее албанскому. Меньшее значение имеет то обстоятельство, что города Арта и Янина оставлены турками и заняты греками, так как господствующие над этими городами крепости остаются в руках турецких войск, а, как мы знаем по многочисленным войнам между христианами и турками, в Албании окончательное обладание этими городами всегда зависело от обладания крепостями. Районы Контесского и Салоникского заливов и побережья Албании будут объявлены на осадном положении. В другой своей статье я отметил, что одним из наиболее нежелательных для Порты последствий греческого восстания будет то, что оно даст западным державам повод вмешаться в отношения султана с его подданными; вместо того чтобы вести борьбу против русских, державы толкнут греков-христиан на союз с царем. Насколько державы спешат воспользоваться этим поводом, показывает получение с одной и той же почтой сообщения о том, что Порта приняла предложенный Англией и Францией договор, и о том, что французский и английский послы направили на помощь туркам два паровых судна, в то время как британский полномочный посланник в Афинах уведомил правительство короля Оттона о намерении Англии вмешаться в события в восставших областях. Непосредственные результаты восстания с военной точки зрения ясно охарактеризованы венским корреспондентом в сегодняшнем номере «Times»:

«В течение последних нескольких дней в штаб-квартире в Видине стал заметен некоторый упадок настроения, так как ожидавшиеся подкрепления получили приказ следовать в противоположном направлении и находятся теперь на пути в юго-западные области Турции. Известие о восстании христиан в Эпире вызвало возбуждение среди арнаутов и албанцев на Дунае, и они громко потребовали разрешения вернуться домой. Бригадные генералы Хюсейн-бей и Сулейман-паша потеряли всякое влияние на свои необузданные войска. Есть опасение, что если будет сделана попытка удержать их силой, то дело кончится открытым мятежом. Но если им позволить уйти, они на пути домой опустошат христианские области. Если же враждебное движение христианского населения на западе примет более угрожающие размеры, то западное крыло турецкой армии будет вынуждено осуществить попятное движение, которое более чем уравновесит удар, нанесенный России вступлением союзных флотов в Черное море».

Таковы некоторые из первых результатов той тактики промедления, которую столь риторически восхваляют Грехем, Рассел, Кларендон и Пальмерстон для оправдания политики министерства в восточном вопросе. Когда в пятницу поздно вечером они получили известие, что царь, не дожидаясь прибытия из Англии распоряжения об отзыве сэра Гамильтона Сеймура, самым резким и бесцеремонным образом приказал ему уехать, они собрали два заседания кабинета: одно — в субботу, другое — в воскресенье после обеда. Итог их совещаний таков, что царю дается еще новая отсрочка от трех до четырех недель, под видом представления, в котором

«царя настоятельно просят в течение шести дней со дня получения настоящего сообщения дать торжественное заверение и обещание повелеть своим войскам очистить Дунайские княжества не позднее 30 апреля».

Обратите внимание, что за этим представлением не следует угроза объявления войны в случае отказа со стороны царя. Можно, конечно, сказать — и «Times» говорит это, — что, несмотря на эту новую отсрочку, продолжаются активные приготовления к войне. Но нужно заметить, что, с одной стороны, какие-либо активные действия Порты на Дунае невозможны из-за обещания западных держав принять непосредственной участие в войне, — а каждый день отсрочки в этой области ухудшает положение турок, так как дает возможность русским усилить свои передовые позиции и превращает греческих повстанцев в тылу дунайской армии во все более реальную угрозу; с другой стороны, высадка войск в Эносе и Родосто может доставить затруднения султану, но, конечно, неспособна задержать русских.

Условились, что британская экспедиционная армия будет состоять приблизительно из 30000 человек, а французская — приблизительно из 80000. Если в ходе событий обнаружится, что Австрия, для вида присоединившись к западным державам, лишь хочет прикрыть свое соглашение с Россией, то Бонапарту придется очень пожалеть о таком в высшей степени неразумном раздроблении своих войск.

Другое восстание, которое тоже можно рассматривать как диверсию в пользу России, это — восстание в Испании. Всякое движение в Испании неизбежно вызывает трения между Францией и Англией. В 1823 г., как мы знаем из книги Шатобриана «Веронский конгресс»[87], Россия явилась вдохновительницей французской интервенции в Испанию. Что англо- французское вмешательство 1834 г.[88], приведшее в конце концов к разрыву entente cordiale между обоими государствами, имело тот же источник, можно заключить из того, что инициатором его был Пальмерстон. «Испанские браки»[89] подготовили путь к свержению Орлеанской династии. В настоящий момент низложение «невинной» Изабеллы дало бы возможность предъявить свои права на испанский престол одному из сыновей Луи-Филиппа, герцогу Монпансье, и в то же время напомнило бы Бонапарту, что некогда один из его дядей [Жозеф Бонапарт. Ред.] имел своей резиденцией Мадрид. Орлеаны получили бы поддержку Кобургов, но встретили бы сопротивление со стороны Бонапартов. Таким образом, испанское восстание, которое отнюдь не означает народную революцию, может оказаться могучим средством для разрушения столь шаткого здания, как англо-французский союз.

Сообщают о заключении союзного договора между Россией, Хивой, Бухарой и Кабулом.

Что касается Дост-Мухаммеда, кабульского эмира, то было бы только естественно, если бы он попытался теперь отомстить Англии, своему вероломному союзнику. Ведь в 1838 г. он предлагал Англии объявить России вечную кровную вражду, если это угодно английскому правительству, приказав убить агента, которого прислал к нему царь; и его гнев против Англии снова подогрет той ролью, которую он вынужден был играть в 1839 г. во время афганской экспедиции, когда он был свергнут с трона, а страна его была опустошена самым жестоким и бессовестным образом[90]. Но что касается населения Хивы, Бухары и Кабула, которое состоит из правоверных мусульман-суннитов, — в то время как персы придерживаются еретических догматов шиитов, — то вряд ли можно предположить, что они соединятся с Россией, союзницей персов, которых они ненавидят и презирают, против Англии, явной союзницы падишаха, которого они считают верховным главою всех правоверных.

Возможно, что Россия могла бы рассчитывать на союзников в лице Тибета и татарского [Здесь Маркс употребляет термин «татары», принятый в XIX в. в западноевропейской литературе для обозначения монголов, маньчжуров и других тюркских племен, населявших Восточную Азию. Ред.]  императора Китая, если бы последний был вынужден удалиться в Маньчжурию и отказаться от трона собственно Китая. Как вы знаете, китайские повстанцы, предприняли настоящий крестовый поход против буддизма, разрушают его храмы и убивают бонз[91]. Но религия татар — буддизм, а Тибет, признающий суверенитет Китая, является местопребыванием великого ламы и считается священным для верующих буддистов. Поэтому, если Тянь-вану удастся изгнать из Китая маньчжурскую династию, ему придется потом вести религиозную войну с буддистскими властями татар. А так как буддистское вероисповедание господствует по обе стороны Гималаев и Англия не может не поддерживать новую китайскую династию, то царь, несомненно, станет на сторону татарских племен, будет натравливать их на Англию и постарается разжечь религиозные восстания в самом Непале. Из последней восточной почты мы узнаем, что

«предвидя потерю Пекина, китайский император повелел губернаторам различных провинций посылать императорские доходы в Гетоль, свой старый родовой удел и нынешнюю летнюю резиденцию в Маньчжурии, около 80 миль к северо-востоку от Великой стены».

Итак, в близком будущем можно ожидать великую религиозную войну между китайцами и татарами, которая перекинется и в Индию.

Написано К. Марксом 3 марта 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4030, 18 марта 1854 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты