до сих пор не удавалось ни одной крепости, — а именно, продержаться двадцать девять дней, после того как в ее крепостном вале были пробиты три бреши, удобные для штурма, — именно поэтому из Варны берут плохо дисциплинированных турок и посылают их против русских в открытое поле, и в то же время направляют для защиты крепостных валов Варны хорошо вымуштрованных французов, великолепных в атаке, но нестойких в длительной обороне.
По другим сведениям все эти передвижения — простой обман и подготовляются великие события. Союзные войска якобы вовсе не имеют в виду какие-то операции на Балканах; они должны при содействии флотов совершить геройские подвиги в тылу у русских. Они должны высадиться в Одессе, отрезать противнику пути отступления и в тылу у него соединиться с австрийцами в Трансильвании; кроме того, они должны послать отряды в Черкесию. Наконец, они должны выделить от 15000 до 20000 человек для штурма Севастополя с суши, в то время как флоты будут брать гавань. Достаточно бросить взгляд на всю прежнюю историю войны и на предшествовавшие ей дипломатические переговоры, чтобы понять происхождение этих слухов: они пошли из Константинополя вскоре после приезда туда маршала Леруа, обычно называемого Сент-Арно. Кто знаком с биографией этой достойной личности
Короче говоря, дела с нынешней войной обстоят следующим образом. Англия и в особенности Франция вынуждены «обязательно, хотя и против своего желания», держать большую часть своих сил на Востоке и на Балтийском море, т. е. на двух выдвинутых флангах военной позиции, наиболее близким центром которой является Франция. Россия жертвует своим побережьем, флотом и частью своих войск для того, чтобы окончательно вовлечь западные державы в это противоречащее всякой стратегии движение. Как только это случится, как только необходимое число французских войск будет отправлено с родины в отдаленные края, так тотчас же Австрия и Пруссия объявят себя сторонницами России и с превосходящими силами двинутся на Париж. Если этот план удастся, то в распоряжении Луи-Наполеона не будет никаких войск для сопротивления этому удару. Но есть одна сила, которая может «мобилизоваться» при всяких неожиданных событиях и которая может также «мобилизовать» и Луи Бонапарта и его продажных слуг, как она уже ранее мобилизовала многих правителей. Эта сила может оказать сопротивление всем этим вторжениям, и она уже однажды показала это объединенной Европе. Эта сила — Революция, — будьте покойны, не заставит себя ждать тогда, когда се действие потребуется.
Ф. ЭНГЕЛЬС
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ АНГЛИЙСКОЙ АРМИИ, ЕЕ ТАКТИКА, ОБМУНДИРОВАНИЕ, ИНТЕНДАНТСТВО и т. д
Лондон, пятница, 26 мая 1854 г.
Даже если Восточная война не будет иметь никаких других результатов, то она приведет к тому, что хоть отчасти рассеется военная слава покойного герцога Веллингтона. Кто знал Англию еще при жизни этого весьма переоцененного полководца, тот помнит, что в те времена считалось оскорблением английской нации, если даже Наполеон рассматривался как воин, в каком-либо отношении равный непобедимому «железному герцогу». Этот славный герцог теперь умер и похоронен, после того как он в течение последних сорока лет фактически командовал британской армией. Не было еще военачальника, обладавшего большей независимостью и безответственностью, чем он. Герцог был авторитетом, стоявшим выше всех авторитетов, и ни король, ни королева не смели противоречить, когда дело касалось области его деятельности. Вкусив в течение долгих лет все уготованные обычно для счастливой посредственности почести и радости, столь резко контрастирующие с трагическими потрясениями, являющимися, как правило, неотъемлемой долей гениев, например, Наполеона, — «железный герцог» умер, и командование британской армией перешло в другие руки. Прошло около восемнадцати месяцев со дня его смерти, британской армии предстоит выступить против русских, и тут, еще до того, как первый полк подготовился к погрузке на корабль, обнаруживается, что «железный герцог» оставил армию в состоянии, совершенно непригодном для какой-либо боевой службы.
В общем, несмотря на свой английский здравый смысл, герцог во многих отношениях был человеком ограниченного, недалекого ума. Известно, как несправедливо отзывался он о роли своих немецких союзников в исходе битвы при Ватерлоо, приписывая себе всю славу победы, которая, не будь своевременного прихода Блюхера, превратилась бы в поражение. Упрямство, с которым он сохранял все злоупотребления и нелепости в английской армии, отвечая всем критикам, что «эти злоупотребления и нелепости сделали нас победителями в Испании и Португалии», вполне гармонировало со свойственным ему как консерватору убеждением, будто известная степень традиционной глупости и продажности необходима для правильного функционирования «бесспорно наилучшей» из всех конституций. Умея уступать в области политики в серьезных вопросах в критические моменты, он тем упрямее цеплялся в военных делах за устарелые идеи и традиционные нелепости. В британской армии за все время его деятельности не было проведено ни одного сколько-нибудь серьезного улучшения, если не считать чисто технических усовершенствований в артиллерии. Но ведь здесь просто невозможно было совершенно игнорировать быстрые успехи фабричной промышленности и технических наук. В результате, хотя британская артиллерия и обладает лучшей в мире материальной частью, организация артиллерии не менее тяжеловесна, чем организация других родов оружия, а по обмундированию, снаряжению и общей организации нет ни одного пункта, в котором английская армия не оставалась бы позади армии любой из цивилизованных европейских стран.
Я должен снова обратить внимание ваших читателей на то обстоятельство, что в Англии руководство военными делами не сосредоточено, как в других странах, в одном каком-либо ведомстве. Имеются четыре ведомства, независимые друг от друга и мешающие друг другу. Имеется секретарь по военным делам, не что иное как казначей и счетовод. Имеется главнокомандующий в главном штабе английской армии, ему подчинены пехота и кавалерия. Имеется главный начальник артиллерии, он командует офицерами артиллерийско-технической службы и подразумевается, что он ведает материальной частью армии. Затем имеется еще секретарь по делам колоний, который направляет войска в различные заморские владения и регулирует их снабжение военным снаряжением. Наряду с ними имеется еще интендантство и, наконец, для войск в Индии — главнокомандующий армией на этой территории. Нелепость таких порядков стала предметом публичного обсуждения лишь после смерти Веллингтона, поскольку в 1837 г. доклад по этому поводу парламентской комиссии был, по его распоряжению, отложен в долгий ящик. Сейчас, когда началась война, беспомощность этой системы ощущается повсюду, но против перемен возражают, так как боятся совсем нарушить порядок и непрерывность в ведении дел.
В качестве примера неразберихи, порождаемой такой системой, я уже приводил тот факт, что нельзя найти двух предметов, за которыми полк мог бы не обращаться к различным, друг от друга независимым ведомствам: обмундирование выдает особый полковник, а шинели — артиллерийское управление; портупеи и ранцы выдает штаб главнокомандующего, а огнестрельное оружие — опять артиллерийское управление. На любой военно-морской базе за границей военные чины, начальники артиллерии, заведующие магазинами и интенданты все более или менее независимы друг от друга и ответственны перед различными, тоже друг от друга независимыми департаментами в метрополии. Кроме того, сохранилось еще такое безобразие, как «полковники, ведающие обмундированием». В каждом полку есть офицер в звании полковника, на обязанности которого лежит добыть от казны для обмундирования своего полка известную сумму, из которой он, однако, тратит по назначению только часть. Остальное присваивается им как вознаграждение за хлопоты.
