Собрание сочинений, том 11

помощь осажденной армии. «Если русским необходимо нанести поражение», — заявляет его светлость (нужно ли это? — как бы спрашивает он), — то, по его мнению, оно будет тем решительнее и тем легче его будет нанести, чем дальше внутри турецких границ оно произойдет, то есть чем больше крепостей и территорий будет сдано русским и чем ближе по существу они будут к Константинополю.

Эти депеши лорда Кларендона достойным образом подкрепляются следующей депешей милорда «Take care of Dowb»[326] Панмюра, английского Карно, к генерал- лейтенанту Вивиану:

Лорд Панмюр — генерал-лейтенанту Вивиану

Военное министерство, 14 июля 1855 г.

Сэр!

Препровождаю при этом для Вашего сведения копию депеши, посланной графом Кларендоном с этой же оказией посольству ее величества л Константинополе, относительно предложенного Портой плана помощи турецкой армии в Карсе. Должен поставить Вас в известность, что я совершенно согласен со всем, что сказано в этой депеше о неприемлемости плана, предложенного Портой. Я настолько полагаюсь на Ваш военный опыт, что не испытываю никакого опасения, что Вы можете предпринять какую-либо необдуманную и рискованную экспедицию подобно той, которую затевает Порта. Конечно, Ваша обязанность не только как командующего контингентом, но и английского офицера, пользующегося доверием правительства ее величества, оказывать, когда это возможно, всемерную помощь нашим союзникам-туркам, но одновременно Вам следует быть достаточно осторожным и не рисковать честью британского имени и своей собственной репутацией, предпринимая такие военные операции, для которых еще не подготовлена соответствующая база, не обеспечены коммуникации, не созданы запасы, не заготовлены транспортные средства. Одно дело — coup de main [смелый удар. Ред.] посредством внезапной высадки армии на побережье с целью создать угрозу крепости противника или даже предпринять атаку на нее; совсем иное дело — экспедиция с целью заранее подготовленного вторжения во вражескую страну и ведения войны на территории противника. В первом случае можно в какой-то мере пойти на риск, во втором же случае действиям должна предшествовать всесторонняя подготовка. Кроме того, по всем поступающим ко мне сведениям я имею полное основание полагать, что батумская армия находится в жалком состоянии. Я знаю, что контингент недостаточно организован, о болгарских войсках у вас нет никаких сведений, а кавалерию Битсона, как я полагаю, так же трудно привести к повиновению и установить в ее рядах порядок, как и ваши собственные войска. Короче говоря, я убежден, что было бы безумием пытаться таким путем оказать помощь бригадному генералу Уильямсу. Теперь слишком поздно сожалеть о политике, которая поставила в столь тяжелое положение такого храброго офицера и его армию; но осуществлять те планы, которые предложены с целью оказать ему помощь, — это значило бы идти по пути новых неудач. Вы должны, как это несомненно ясно и для Вас, не теряя времени, подготовить свои войска к боевым действиям, которые Вам, несомненно, в том или другом месте предстоит вести, как только Вы к этому будете готовы; организация для армии так же необходима, как выносливость и доблесть, и без первого качества два других — совершенно бесполезны.

В этой депеше военный министр лорда Пальмерстона выступает настоящим шутом, годным лишь для увеселения своего господина. Создать угрозу севастопольской крепости «или даже» предпринять атаку на Севастополь, где Россия в течение двадцати лет усиленно вела оборонительные работы, представляется ему делом весьма разумным, ибо это был необдуманный coup de main со стороны союзников; но вот «заранее подготовленное вторжение» со стороны Порты во вражескую страну с целью нанести ей поражение, — это, по мнению «Дауба», является чем-то неслыханным! Он полностью разделяет мнение Кларендона, что истинная сущность стратегии заключается в том, чтобы укреплять тыл своей собственной армии, вместо того, чтобы действовать в тылу противника — предоставим ему спорить по этому вопросу с Наполеоном I, Жомини и всеми другими великими стратегами. Он также согласен со своим другом в том, что в военное время армия ни в коем случае не должна проходить через враждебные страны, а всегда только через дружественные — «с запасами продовольствия и не боясь голода» — истинная философия обжоры. Но сквозь самодовольную глупость шута мы улавливаем умысел того, кто за ним стоит! Не бедному же «Даубу» было дано сделать открытие, что Грузия — враждебная, а не дружественная страна, и это Грузия, которая является русской Польшей на Кавказе.

Турецкое предложение, которое «Дауб» назвал необдуманным и рискованным, было по своему общему замыслу смелым, правильным и являлось, по нашему мнению, единственной стратегической идеей, возникшей в ходе этой войны. Предложение сводилось к тому, чтобы занять эксцентрическую позицию по отношению к осаждающей армии, создать угрозу Тифлису, этому центру русского господства в Азии, и, поставив Муравьева перед опасностью быть отрезанным от своей операционной базы и коммуникационной линии, вынудить его отступить от Карса. Подобная мингрельская экспедиция означала возможность не только оказать помощь Карсу, но и перейти к наступательным действиям на всех участках и добиться, таким образом, самого большого преимущества, возможного на войне, — заставить врага перейти к обороне. Но опасность приближалась; поэтому, чтобы такой план увенчался успехом, его надо было осуществлять быстро, энергично, достаточными силами, обеспечив себя транспортными средствами и продовольствием. Так как Муравьев в качестве первой операционной базы в своем непосредственном тылу имел Гюмри — крепость, специально предназначенную для обороны против турок, он был в состоянии удерживать свои позиции до тех пор, пока не убедился бы, что продвижение противника к Тифлису действительно создает ему опасность. Чтобы осуществить этот план, необходимо было бы высадить на черкесском побережье по меньшей мере 55000 человек, взять Кутаис и пройти через Горийскую котловину. Омер-паша, который позже предпринял подобную экспедицию во главе 36000 человек, подойдя к Риону, насчитывал не больше 18000—20000 человек.

Несомненно, что армия в составе 20000 человек принесла бы в Эрзеруме больше пользы, чем 40000 в Мингрелии. С другой стороны, не следует забывать, что в то время, когда Порта выступила со своим предложением, количество русских в Тифлисе, по данным самой Синей книги, не превышало 15000 человек, а Бебутов со своими подкреплениями еще не прибыл. Кроме того, на продвижение из Трапезунда к Эрзеруму, а затем к Карсу достаточно большой для выполнения своей задачи армии с необходимым запасом продовольствия, боевых припасов и орудий потребовалось бы, по уверению Омер-паши, целых четыре месяца. И, наконец, если Порта предложила правильный план, не располагая необходимыми средствами, то обязанностью ее союзников было обеспечить ее достаточными средствами, а не предлагать со своей стороны ошибочный план. В то время 60000 турок были заперты в Крыму и бездействовали, а это были единственно боеспособные войска Турции.

«В Батуме, Сухум-Кале и других лежащих поблизости прибрежных пунктах», — пишет лорд Редклифф 28 июня, — «было бы крайне трудно собрать больше 11000 человек… Другие части империи (за исключением Болгарии) не смогут дать каких-либо дополнительных резервов, кроме Боснии, откуда можно было бы взять еще несколько тысяч человек, я говорю о регулярных войсках; башибузуков можно было бы набрать, но ведь Вы, милорд, знаете, как мало приходится рассчитывать на столь недисциплинированные орды… Я сомневаюсь, чтобы в Болгарии было больше, чем 50000 солдат, включая и гарнизоны. Австрия, правда, заявила о своем намерении рассматривать переход русских через Дунай как casus belli [повод к войне. Ред.] и обязалась не допускать Россию в Дунайские княжества. Но вряд ли можно рассчитывать на то, что Порта примет решение руководствоваться в своих действиях этими заверениями и не считаться с тем, насколько неблагоразумно оставлять важную позицию без достаточной защиты — хотя такое решение может быть и было бы достойно восхищения».

Какие же войска оставались в распоряжении Порты, кроме англо-турецкого контингента? А этот контингент, как следует из депеш Кларендона и Панмюра, служил лишь уловкой, чтобы лишить Порту последних имеющихся в ее распоряжении сил.

Но противопоставило ли английское правительство турецкому плану какой-нибудь свой план? Разве оно не собиралось послать англо-турецкий контингент в Трапезунд, а оттуда в Эрзерум или Карс? В своей депеше от 14 июля Кларендон высказывается «против использования турецкого контингента до того, как он станет пригодным для боевых действий». Но если контингент не пригоден для боевых действий, то значит он не пригоден и для экспедиции в Эрзерум, так же как и для экспедиции в Мингрелию. Шут Панмюр в депеше того же числа пишет Вивиану, командующему контингентом: