Собрание сочинений, том 11

На русском языке впервые опубликовано в книге: К. Маркс и Ф. Энгельс «Статьи и корреспонденции 1854–1855 гг.», 1924 г.

К. МАРКС ПЕРЕИЗБРАНИЕ ГЕРБЕРТА. — ПЕРВЫЕ ШАГИ НОВОГО МИНИСТЕРСТВА. — ИЗВЕСТИЯ ИЗ ОСТ- ИНДИИ

Лондон, 16 февраля. Вчера в большом городском зале Солсбери был разыгран фарс переизбрания Сидни Герберта в члены парламента от южной части Уилтшира. Уилтшир даже среди английских графств славится концентрацией земельной собственности, благодаря которой вся земля там стала собственностью менее чем дюжины семейств. За исключением некоторых северошотландских районов, нигде земля так основательно не «очищена» от своих жителей и нигде так последовательно не проведена современная система сельского хозяйства, как здесь. Если бы иногда не вспыхивали семейные распри между его немногочисленными владельцами, то Уилтшир не знал бы никакой избирательной борьбы.

Никаких кандидатов, кроме Сидни Герберта, выставлено не было. Поэтому главный шериф, председательствовавший на избирательном собрании, тотчас же по открытии его объявил Герберту, что он переизбран по всем правилам закона. Тогда Сидни Герберт поднялся и произнес перед своими арендаторами и вассалами несколько избитых общих фраз. Тем временем в зале постепенно стала собираться городская публика, которая не пользуется избирательным правом, но которую английская конституция удостоила привилегией докучать кандидатам своими вопросами на hustings [избирательных собраниях. Ред.]. He успел Сидни Герберт сесть, как на его освященную голову посыпался град перекрестных вопросов: «Как обстоит дело с сырыми кофейными зернами, которыми угощали наших солдат?», «Где наша армия?», «Что вчера было сказано о Вас в «Times»?», «Почему Вы пощадили Одессу?», «Не владеет ли Ваш дядя, русский князь Воронцов, дворцами в Одессе?» и т. д. Разумеется, на эту непарламентскую публику с ее вопросами никто не обратил никакого внимания. Напротив, Сидни Герберт, улучив удобный момент, когда шум несколько стих, предложил вынести благодарственный вотум шерифу, который так «беспристрастно» провел «обсуждение». Это было принято под аплодисменты парламентской публики и под шиканье и ворчанье непарламентской. Затем последовал второй залп уничтожающих вопросов: «Кто морил наших солдат голодом?» — «Пошлите его самого на войну!» и т. д. Результат был тот же, что и в первый раз. После этого шериф объявил представление, продолжавшееся немногим более получаса, законченным, и занавес опустился.

Первые шаги обновленного министерства отнюдь не встретили одобрения. Поскольку лорд Панмюр, новый военный министр, является инвалидом, то основная тяжесть его обязанностей падает на плечи заместителя военного министра. Назначение на этот важный пост Фредерика Пиля, младшего сына покойного Пиля, вызывает тем большее возмущение, что Фредерик Пиль — общепризнанная посредственность. Несмотря на свою молодость, он — живое воплощение рутины. Другие люди становятся бюрократами, он родился бюрократом. Фредерик Пиль получил свой пост благодаря влиянию пилитов. Поэтому на другую чашу весов надо было бросить вига. Вот почему сэр Фрэнсис Беринг и назначен канцлером герцогства Ланкастерского. Он был канцлером казначейства в вигском правительстве лорда Мелбурна и получил в то время вполне заслуженное прозвище «господин Дефицит». При новых назначениях в армии всецело придерживались системы геронтократии. Так, восьмидесятилетний лорд Ситон назначен командующим войсками в Ирландии. Старый, глухой, страдающий подагрой лорд Рокби послан в Крым командиром гвардейской бригады. Командование 2-й дивизией в Крыму — прежде ею командовал сэр де Лейси Эванс — досталось генералу Симпсону, который отнюдь не походит на Самсона; напротив, спокойная должность губернатора Портсмута была для этого престарелого генерала вполне подходящей. Генерал Сомерсет, бывший уже в 1811 г. бригадным генералом, отплыл в качестве главнокомандующего в Ост- Индию. Наконец, адмирал Боксер, этот старый «анархист», как его называет «Times», который в Константинополе привел в полный беспорядок все транспортные сродства и пр., назначен теперь в Балаклаву, чтобы привести «в порядок» тамошнюю гавань.

«Мы опасаемся», — говорит «Times», — «как бы не пришлось нам где-либо в другом месте искать источник министерской энергии. Было бы бесполезно апеллировать против такого безжалостного и легкомысленного расточения лучших ресурсов нации к тем, кто повинен в этом расточении. Если бы им не вскружило голову долгое обладание властью, которая постоянно переходила от одной группы их класса к другой его группе, они по крайней мере поостереглись бы именно в данный момент проявлять такой упрямый и близорукий эгоизм. Казалось бы, инстинкт самосохранения должен был научить их кое-чему, и мы торжественно спрашиваем английский народ: может ли он позволить, чтобы его соотечественники были принесены в жертву на алтарь бездушной апатии или беспомощной бездарности?» «Не правительство, даже не палата общин — британская конституция стоит перед судом», — угрожающе заявляет «Times».

Последние известия из Ост-Индии имеют важное значение, поскольку они свидетельствуют о безотрадном положении дел в Калькутте и Бомбее. В районах текстильной промышленности медленно, но верно надвигается кризис. Владельцы тонкопрядильных фабрик Манчестера на состоявшемся третьего дня собрании решили установить с 26 февраля на своих фабриках четырехдневную рабочую неделю, а за это время призвать окрестных фабрикантов пойти на такую же меру. На фабриках в Блэкберне, Престоне и Болтоне рабочие уже предупреждены о том, что впредь они будут работать лишь «неполную неделю». Банкротства будут особенно многочисленными и крупными из-за того, что в прошлом году многие фабриканты, чтобы влиять на рынки, взяли в свои руки экспортную торговлю, обходя торговые дома. В прошлую среду газета «Manchester Guardian»[64] признала, что имеет место перепроизводство не только фабричных изделий, но и самих фабрик.

Написано К. Марксом 16 февраля 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 85, 20 февраля 1855 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

К. МАРКС ПАРЛАМЕНТ

Лондон, 17 февраля. Вчера парламент возобновил свои заседания. В палате общин царило уныние. Она казалась подавленной сознанием того, что политические сделки последних трех недель совершенно подорвали ее авторитет. У власти опять прежнее министерство, лишь слегка подновленное. Два старых лорда, которые не смогли поладить между собой, исчезли из него, однако третий старый лорд, вместе с ними получивший вотум недоверия, не только не спустился ниже, а поднялся на самую высокую ступень. Лорд Пальмерстон был встречен торжественным молчанием. Никаких «cheers» [ «приветственных возгласов». Ред.], никакого энтузиазма. Речь его против обыкновения была принята с подчеркнутым равнодушием и с неприязненным скептицизмом. И также против обыкновения изменила ему память, и он растерянно копался в лежавших перед ним заметках, пока, наконец, сэр Чарлз Вуд шепотом не подсказал ему потерянную мысль. Аудитория, по-видимому, не верила, что перемена вывески спасет старую фирму от банкротства. Весь вид Пальмерстона воскрешал в памяти слова кардинала Альберони о Вильгельме Оранском:

«Этот человек был силен, пока держал весы в своих руках; он слаб с тех пор, как бросил самого себя на одну из чаш этих весов».

Однако самым важным фактом было бесспорно появление новой коалиции против обновленной старой — коалиции тори во главе с Дизраэли с наиболее решительной частью радикалов — Лейардом, Данкомбом, Хорсменом и другими. Как раз среди радикалов, среди мейферских радикалов, Пальмерстон имел до сих пор