Собрание сочинений, том 14

Написано Ф. Энгельсом около 14 сентября 1857 г.

Напечатано в «New American Cyclopaedia», т. II, 1858 г.

Печатается по тексту энциклопедии

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС БАРКЛАЙ-ДЕ-ТОЛЛИ[69]

Барклай-де-Толли, Михаил — русский князь и фельдмаршал; родился в Ливонии в 1759 г., умер в Инстербурге, в Восточной Пруссии, 25 мая 1818 года. В 1769 г., еще не достигнув 11 лет, он поступил в русскую армию и в течение 29 лет участвовал, находясь в ее рядах, в различных кампаниях против турок, шведов, поляков, но до 1798 г. оставался в небольших чинах. Он отличился в кампании 1806 года. Его военная слава берет свое начало с 1807 г., когда во главе русского авангарда он с величайшей доблестью защищал Прёйсиш-Эйлау, оказывая длительное сопротивление на улицах, в церкви и на кладбище этого города[70]. В 1808 г. он принудил шведов отступить в Карелию, а в 1809 г., в качестве генерала от инфантерии, повторил в гораздо более широком масштабе знаменитый переход Карла-Густава по замерзшим водам Малого Бельта, переправив 12000 русских с артиллерией, боевыми припасами, провиантом и обозом через покрытый льдом Ботнический залив. Он взял Умэо, ускорил своим появлением готовившийся против Густава IV переворот и принудил шведов просить мира[71]. После 1810 г. ему было поручено управление русским военным министерством.

В 1812 г. он принял командование 1-й Западной армией, Ее главные силы, находившиеся под его непосредственным командованием и, согласно преувеличенным официальным сообщениям, насчитывавшие будто бы 550000 человек, как оказалось в действительности, состояли всего из 104000 человек, а общее число войск, расположенных между берегами Балтики и рекой Прутом, не превышало 200000 человек. Поэтому отступление русской армии, — первоначальный план которого Наполеон в своих мемуарах, написанных им на острове Св. Елены[72], ошибочно приписывал Барклаю-де-Толли, тогда как он был разработан задолго до разрыва между Россией и Францией прусским генералом Фулем[73], а после объявления войны на его осуществлении снова настаивал перед Александром Бернадот, — стало теперь делом не свободного выбора, а суровой необходимости. Великой заслугой Барклая-де-Толли является то, что он не уступил невежественным требованиям дать сражение, исходившим как от рядового состава русской армии, так и из главной квартиры; он осуществил отступление с замечательным искусством, непрерывно вводя в дело некоторую часть своих войск, с целью дать князю Багратиону возможность соединиться с ним и облегчить адмиралу Чичагову нападение на тылы противника. Когда он оказывался вынужденным дать сражение, как это было под Смоленском[74], он занимал позицию, которая не позволяла сражению стать решающим. Когда, недалеко от Москвы, нельзя уже было избежать решающего сражения, он выбрал сильную позицию у Гжатска, почти недоступную атаке с фронта, обойти которую можно было только обходными путями большой протяженности[75]. Он уже расположил свои войска, когда прибыл Кутузов, в руки которого благодаря интригам русских генералов и ропоту русской армии по поводу того, что священной войной руководит иностранец, было теперь передано верховное командование. В пику Барклаю-де-Толли Кутузов покинул позицию при Гжатске, в результате чего русской армии пришлось принять сражение на невыгодной позиции у Бородина. В этом сражении 26 августа {по старому стилю; о сражении см. настоящий том, стр. 256–261. Ред.} Барклай, командовавший правым крылом, был единственным из генералов, который удержал свою позицию и не отступал до 27-го, прикрыв таким образом отступление русской армии, которая, если бы не он, была бы полностью уничтожена. После отступления от Бородина за Москву именно Барклай-де-Толли снова предупредил всякие бесполезные попытки защитить священную столицу.

Во время кампании 1813 г. Барклай 4 апреля взял крепость Торн, разбил Лористона при Кёнигсварте; после поражения при Бауцене 8 мая он прикрыл отступление союзной армии, выиграл сражение при Гёрлице, способствовал капитуляции Вандама и отличился в сражении при Лейпциге[76]. Во время кампании 1814 г. он не командовал какой-либо самостоятельной группой войск, и деятельность его носила скорее административный и дипломатический, нежели военный характер. Строгая дисциплина, которой он подчинил войска, находившиеся под его непосредственным контролем, снискала ему доброе имя среди французского населения. По возвращении Наполеона с Эльбы он прибыл слишком поздно из Польши, чтобы принять участие в сражении при Ватерлоо, однако участвовал во втором вторжении во Францию. Он умер во время путешествия на воды в Карлсбад. Последние годы его жизни были омрачены клеветой. Он был бесспорно лучший генерал Александра, непритязательный, настойчивый, решительный и полный здравого смысла.

Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом 10–15 сентября 1857 г.

Напечатано в «New American Cyclopaedia», т. II, 1858 г.

Печатается по тексту энциклопедии

Перевод с английского

К. МАРКС БЕРТЬЕ

Бертье, Луи Александр — маршал Франции, князь и герцог Невшательский и Валанженский, князь Ваграмский; родился в Версале 20 ноября 1753 г., убит в Бамберге 1 июня 1815 года. Он получил военное воспитание благодаря заботам отца, начальника инженерно-топографического корпуса во время царствования Людовика XVI. Из королевского топографического бюро он перешел в армию, сначала в чине лейтенанта генерального штаба, а затем драгунского капитана. В американской войне за независимость[77] он служил под командованием Лафайета. В 1789 г. Людовик XVI назначил его начальником национальной гвардии Версаля, а 5 и 6 октября 1789 г., равно как 19 февраля 1791 г., он оказал большие услуги королевской семье[78]. Однако он понял, что революция открыла широкие возможности для военных талантов, и мы находим его поочередно начальником генерального штаба при Лафайете, Люкнере и Кюстине. Во времена террора он избежал подозрений, проявив большое усердие в вандейской войне. Проявленная им личная храбрость при обороне Сомюра 12 июня 1793 г. получила одобрительный отзыв в сообщениях комиссаров Конвента[79]. После 9 термидора[80] он был назначен начальником генерального штаба Келлермана, и, настояв на занятии французской армией линии Боргетто, содействовал тому, что наступление неприятеля было приостановлено. Таким образом, его репутация как начальника генерального штаба установилась еще до того, как Бонапарт выдвинул его на этот пост. В кампании 1796–1797 гг., в сражениях при Мондови (22 апреля 1796 г.), Лоди (10 мая 1796 г.), Кодоньо (9 мая 1796 г.) и Риволи (14 января 1797 г.), он показал себя также хорошим дивизионным генералом[81].

Слабохарактерный, но упорный и энергичный, наделенный геркулесовским здоровьем, что позволяло ему работать по восемь ночей подряд, обладавший изумительной памятью на все, что касалось деталей военных действий, как-то: движения корпусов, численности войск, расквартирования, командного состава, быстрый в исполнении, так что на него всегда можно было положиться, аккуратный и точный, очень сведущий в пользовании картами, весьма проницательный в оценке особенностей местности, усвоивший искусство доносить о самых сложных военных движениях простым и ясным языком, достаточно опытный и сообразительный, чтобы знать во время боя куда следует направить полученные приказы, и умевший лично проследить за их выполнением, живой телеграф своего начальника на поле сражения и его неутомимо