Политика Севера заключалась в том, чтобы на первых порах ограничиваться обороной во всех решающих пунктах, организовывать свои силы, тренировать их посредством операций небольшого масштаба, не подвергая риску решительных сражений, и, наконец, как только организация достаточно укрепится, а армия одновременно более или менее очистится от предательских элементов, перейти в энергичное непрерывное наступление и, прежде всего, отвоевать Кентукки, Теннесси, Виргинию и Северную Каролину. Превращение граждан в солдат должно было занять на Севере больше времени, чем на Юге. Но, добившись однажды этого превращения, можно было рассчитывать на индивидуальное превосходство северян.
В общем и целом, за вычетом ошибок, объяснявшихся скорее политическими, чем военными причинами, Север действовал в соответствии с вышеуказанными принципами. Малая война в Миссури и Западной Виргинии, наряду с защитой населения, сохранившего верность Союзу, приучала в то же время войска к полевой службе и к огню, не подвергая их опасности серьезных поражений. Позор Булл-Рана[297] был до известной степени результатом прежней ошибки — вербовки добровольцев на три месяца. Было нелепо бросить необученных рекрутов в лобовую атаку против сильной позиции, в неудобной местности, при наличии лишь незначительно уступающего им по численности неприятеля. Паника, которая в решающий момент овладела войсками Союза и причины которой до сих пор еще не выяснены, не могла удивить людей, хоть сколько-нибудь знакомых с историей народных войн. Подобные вещи случались очень часто с французскими войсками в 1792–1795 гг., что, однако, не помешало тем же войскам одержать победы при Жемапе и Флёрюсе, Монтенотте, Кастильоне и Риволи[298]. Плоские шутки европейской печати по поводу паники у Булл-Рана можно извинить только одним обстоятельством — предшествующим бахвальством части североамериканской прессы.
Шестимесячная передышка, последовавшая за поражением при Манассасе, была лучше использована Севером, чем Югом. Это выразилось не только в том, что войска северян получили более значительные пополнения, чем южные войска. Их офицерам были даны более правильные инструкции; дисциплина и обучение войск не наталкивались у них на такие препятствия, как на Юге. Предатели и негодные элементы, пробравшиеся в армию, были мало-помалу удалены, и период булл-ранской паники отошел в прошлое. К армиям обеих сторон нельзя, конечно, подходить с меркой больших европейских армий или хотя бы даже прежней регулярной армии Соединенных Штатов. Наполеон действительно мог уже в течение первого месяца подготовить в учебно-запасных частях батальон необученных новобранцев, на второй месяц отправить их в поход, а на третий — пустить в бой, но в этом случае каждый батальон получал достаточное количество опытных офицеров и унтер-офицеров, каждая рота — несколько старых солдат, а в день боя молодые войска включались в одни бригады вместе с ветеранами и, так сказать, обрамлялись ими. Все эти условия в Америке отсутствуют. Без значительного числа опытных в военном деле людей, иммигрировавших в Америку вследствие европейских революционных волнений 1848–1849 гг., организация унионистской армии потребовала бы гораздо большего времени. Весьма небольшое число убитых и раненых, в сравнении с общей численностью участвовавших в бою людей (обычно один к двадцати), доказывает, что в большинство боевых столкновений, даже в последних боях в Кентукки и Теннесси, применялось главным образом огнестрельное оружие, причем на значительном расстоянии, а случайные штыковые атаки либо вскоре пресекались огнем противника, либо противник обращался в бегство, прежде чем дело доходило до рукопашной схватки. Между тем, благодаря успешному продвижению Бьюлла и Галлека через Кентукки в Теннесси, новая кампания началась при более благоприятных предзнаменованиях.
Отвоевав Миссури и Западную Виргинию, Союз открыл кампанию наступлением на Кентукки. Здесь сецессионисты удерживали три сильных позиции, три укрепленных лагеря: Колумбус на Миссисипи — на левом фланге, Боулинг-Грин — в центре и Милл-Спрингс на реке Камберленд — справа. Их фронт простирался на 300 миль с запада на восток. Такая растянутость фронта лишала эти три группы войск возможности взаимной поддержки и позволяла унионистам нападать на каждую из них в отдельности превосходящими силами. Серьезная ошибка в расположении войск сецессионистов проистекала из их попытки удерживать в своих руках все позиции. Один-единственный сильно укрепленный лагерь в центре, предназначенный для того, чтобы стать местом решающего сражения, и занимаемый основной массой войск, был бы несравненно выгоднее для обороны Кентукки. Он либо привлек бы к себе главные силы унионистов, либо поставил бы их в опасное положение, если бы они попытались продвигаться вперед, не считаясь с такой сильной концентрацией неприятельских войск.
При данных обстоятельствах унионисты решили атаковать эти три лагеря поочередно, выманить из них противника и заставить его принять бой в открытой местности. Этот план, отвечавший всем правилам военного искусства, был осуществлен быстро и энергично. Примерно в середине января войска унионистов, численностью приблизительно в 15000 человек, двинулись на Милл-Спрингс, где находилось 10000 сецессионистов. Унионисты маневрировали таким образом, чтобы создать у противника впечатление, будто перед ним лишь слабый разведывательный отряд. Генерал Цолликоффер тотчас же попался в ловушку, выступил из своего укрепленного лагеря и атаковал унионистов. Вскоре он убедился, что имеет дело с превосходящими силами неприятеля. Он пал в бою, а его войска потерпели такое же сокрушительное поражение, как унионисты при Булл-Ране. Но на. этот раз победа была использована совершенно иначе. Победители преследовали по пятам разбитую армию до тех пор, пока она не добралась до своего лагеря в Милл-Спрингсе, разгромленная, деморализованная, без полевой артиллерии и обоза. Этот лагерь был расположен на северном берегу реки Камберленд, так что в случае нового поражения войска не имели бы другого пути к отступлению, кроме переправы через реку на немногих пароходах и парусных судах. Вообще мы видим, что почти все свои лагери сецессионисты располагали на неприятельском берегу реки. Такое расположение, когда в тылу есть мост, не только отвечает правилам, но и весьма выгодно. Лагерь служит в таком случае предмостным укреплением и дает возможность командованию перебрасывать по своему усмотрению находящиеся в нем войска на любой берег реки, чем обеспечивается полное господство над ней. Но зато нахождение лагеря на неприятельской стороне реки без моста в тылу отрезает в случае неудачного боя путь к отступлению и вынуждает войска к капитуляции или же обрекает их на истребление и гибель в воде, как это случилось с унионистами при Болс-Блаффе на неприятельском берегу Потомака, куда их завело предательство генерала Стона[299].
Добравшись до своего лагеря в Милл-Спрингсе, разбитые сецессионисты сразу же поняли, что либо надо отразить атаку противника на их укрепления, либо в скором времени им придется капитулировать. После урока, полученного утром, они уже не верили в силу своего сопротивления. И когда унионисты на следующий день двинулись в наступление, они обнаружили, что неприятель использовал ночь, чтобы переправиться через реку, оставив на другой стороне лагерь, обоз, артиллерию и все припасы. Таким образом, крайний правый фланг оборонительной линии сецессионистов был оттеснен к Теннесси, и Восточный Кентукки, где масса населения настроена враждебно к партии рабовладельцев, снова перешел к унионистам.
В это же время — около середины января — начались приготовления к вытеснению сецессионистов из Колумбуса и Боулинг-Грина. Была снаряжена сильная флотилия из судов, вооруженных мортирами, и бронированных канонерок, причем всюду объявлялось, что она должна сопровождать многочисленную армию, идущую вдоль Миссисипи из Кейро на Мемфис и Новый Орлеан. Однако все демонстрации на Миссисипи были только отвлекающим маневром. В решающий момент канонерки были переправлены на реку Огайо, а оттуда на реку Теннесси, по которой они поднялись до форта Генри. Этот пункт, вместе с фортом Донелсон на реке Камберленд, составлял вторую оборонительную линию сецессионистов в Теннесси. Позиция была выбрана удачно, так как в случае отступления за Камберленд эта река прикрывала бы их фронт, а река Теннесси — их левый фланг; узкая же полоса земли между обеими реками была достаточно защищена двумя вышеуказанными фортами. Однако быстрыми действиями унионистов вторая линия была прорвана раньше, чем были атакованы левый фланг и центр первой линии.
В первую неделю февраля канонерки унионистов появились перед фортом Генри, который сдался после короткой бомбардировки. Гарнизон ускользнул в форт Донелсон, так как сухопутных сил экспедиционного отряда было недостаточно для окружения форта Генри. После этого канонерки вернулись обратно, по реке Теннесси, поднялись по реке Огайо, а оттуда направились вверх по реке Камберленд к форту Донелсон. Одна из канонерок смело поплыла вверх по реке Теннесси, через самый центр штата Теннесси, миновала штат Миссисипи и дошла до Флоренса на севере Алабамы, где ряд болот и мелей (известных под названием Mussel Shoals
