Собрание сочинений, том 16

С другой стороны, было бы нелепо предполагать, что неоплаченный труд возник лишь при современных отношениях, когда производство ведется, с одной стороны, капиталистами, с другой — наемными рабочими. Напротив. Угнетенный класс во все времена должен был доставлять неоплаченный труд. В течение весьма продолжительного времени, когда господствующей формой организации труда было рабство, рабы были принуждены работать гораздо больше, чем им это возмещалось в форме жизненных средств. При господстве крепостничества, вплоть до отмены барщинных повинностей крестьян, происходило то же самое; здесь разница между временем, в течение которого крестьянин работает для поддержания своего собственного существования, и прибавочным трудом на помещика обнаруживается даже осязательно, так как работа на помещика производится отдельно от работы на себя. Теперь изменилась форма, но существо дела осталось тем же; и до тех пор пока «часть общества обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства» (Маркс, стр. 202) [246].

II

В предыдущей статье мы видели, что каждый рабочий, нанятый капиталистом, выполняет двоякого рода труд. В течение одной части своего рабочего времени он возмещает выдаваемую ему капиталистом заработную плату, и эту часть труда Маркс называет необходимым трудом. Но после этого ему приходится продолжать работу, и в течение этого времени он производит для капиталиста прибавочную стоимость, значительную часть которой составляет прибыль. Эта часть труда называется прибавочным трудом.

Мы предполагаем, что рабочий три дня в неделю работает для возмещения своей заработной платы и три дня для производства прибавочной стоимости для капиталиста. Иначе говоря, это значит, что при ежедневном двенадцатичасовом труде он в течение шести часов отрабатывает свою заработную плату и шесть часов работает для производства прибавочной стоимости. Из недели можно выжать только шесть, а если включить и воскресенье, то семь рабочих дней, но из каждого отдельного дня можно выжать шесть, восемь, десять, двенадцать, пятнадцать и даже больше рабочих часов. Рабочий продает капиталисту за свою однодневную заработную плату один рабочий день. Но что такое рабочий день? Восемь часов или восемнадцать?

Капиталист заинтересован в том, чтобы сделать рабочий день возможно длиннее. Чем он длиннее, тем больше производится прибавочной стоимости. Верное чутье подсказывает рабочему, что каждый час труда, который он работает сверх возмещения заработной платы, у него незаконно отбирается; он чувствует на собственной шкуре, что значит работать чрезмерно длительное время. Капиталист борется за свою прибыль, рабочий — за свое здоровье, за несколько часов ежедневного отдыха, чтобы иметь возможность не только работать, спать

и есть, но проявлять себя в качестве человека также и в других отношениях. Заметим еще мимоходом, что от доброй воли отдельных капиталистов совершенно не зависит, желают ли они вступать в эту борьбу или нет, так как конкуренция заставляет даже самых филантропических из них присоединяться к своим коллегам и вводить рабочее время такой же продолжительности, как и у других.

Борьба вокруг установления рабочего дня ведется с первого вступления на историческую арену свободных рабочих и до сегодняшнего дня. В различных отраслях промышленности господствует установленный обычаем, различный по своей продолжительности рабочий день, однако в действительности он соблюдается редко. Только там, где рабочий день установлен законом и за соблюдением его следят, только там и можно сказать, что существует строго ограниченный рабочий день. Но до сих пор это имеет место почти исключительно только в фабричных округах Англии. Здесь установлен десятичасовой рабочий день для всех женщин и для мальчиков от 13 до 18 лет (10¹/₂ часов в течение пяти дней, 7¹/₂ часов в субботу), а так как мужчины не могут работать без них, то и у них получается десятичасовой рабочий день. Английские фабричные рабочие завоевали этот закон путем многолетней выдержки, ожесточеннейшей, упорнейшей борьбы с фабрикантами при помощи свободы печати, права коалиций и собраний, а также посредством искусного использования расколов в самом господствующем классе. Этот закон стал защитой английских рабочих. Постепенно он был распространен на все отрасли крупной промышленности, а в прошлом году — почти на всю промышленность, по крайней мере, на все те отрасли, в которых заняты женщины и дети. По истории этой законодательной регламентации рабочего дня в Англии рассматриваемая книга содержит весьма обстоятельный материал. Предстоящий Северогерманский рейхстаг также будет обсуждать промышленный устав, а вместе с тем и регламентацию фабричного труда. Мы надеемся, что ни один из депутатов, избранных немецкими рабочими, пе приступит к обсуждению этого закона, не изучив предварительно книгу Маркса. Здесь можно будет многого добиться. Раскол в среде господствующих классов Германии более благоприятен для рабочих, чем это когда-либо было в Англии, так как всеобщее избирательное право вынуждает господствующие классы заигрывать с рабочими. Четыре или пять представителей пролетариата являются при этих условиях силой, если только они сумеют использовать свое положение, если они прежде всего будут знать, о чем идет речь, будут знать то, чего не знают буржуа. А книга Маркса дает им для этой цели весь материал в готовом виде.

Мы опускаем целый ряд других превосходных исследований, имеющих преимущественно теоретический интерес, и переходим к заключительной главе, в которой идет речь об аккумуляции, или накоплении, капитала. Здесь прежде всего доказывается, что капиталистический способ производства, то есть способ производства, предполагающий наличие на одной стороне капиталистов, на другой — наемных рабочих, не только постоянно заново производит капитал для капиталиста, но вместе с тем все снова и снова производит также и нищету рабочих; таким образом, обеспечивается положение, при котором на одном полюсе постоянно существуют капиталисты, являющиеся собственниками всех жизненных средств, всего сырья и всех орудий труда, а на другом полюсе — огромная масса рабочих, вынужденных продавать свою рабочую силу этим капиталистам за такое количество жизненных средств, которого в лучшем случае хватает только на поддержание работоспособности рабочих и на то, чтобы вырастить новое поколение работоспособных пролетариев. Но капитал не просто воспроизводится, он все время увеличивается и разрастается, и вместе с этим растет его власть над лишенным собственности классом рабочих. И как во все большем масштабе воспроизводится он сам, современный капиталистический способ производства также во все большем масштабе, во все возрастающем числе воспроизводит класс лишенных собственности рабочих. «Накопление капитала воспроизводит капиталистическое отношение в расширенном масштабе: больше капиталистов или более крупных капиталистов на одном полюсе, больше наемных рабочих на другом… Итак, накопление капитала есть увеличение пролетариата» (стр. 600) [627–628]. Но благодаря развитию машинного производства, улучшениям в земледелии и т. д. для производства одного и того же количества продуктов требуется все меньше рабочих, и это усовершенствование, означающее образование излишка рабочих, идет быстрее, чем даже возрастание капитала. Что же делается с этим все возрастающим количеством рабочих? Они образуют промышленную резервную армию, которая во время плохого или среднего состояния дел оплачивается ниже стоимости ее труда, бывает занята нерегулярно или попадает под опеку общественной благотворительности, но которая, как это ясно видно на примере Англии, необходима классу капиталистов во время особо оживленного состояния дел. При всех обстоятельствах она служит для того, чтобы сокрушать силу сопротивления регулярно занятых рабочих и держать их заработную плату на низком уровне. «Чем больше общественное богатство… тем больше относительное перенаселение (избыточное население) или промышленная резервная армия. Но чем больше эта резервная армия по сравнению с активной (регулярно занятой) рабочей армией, тем обширнее постоянное перенаселение, или те слои рабочих, нищета которых обратно пропорциональна мукам их труда [в авторизованном французском переводе I тома «Капитала» это положение Маркс уточняет. См. настоящее издание, т. 23, стр. 659. Ред.]. Наконец, чем больше нищенские слои рабочего класса и промышленная резервная армия, тем больше