Однако такая наглость прусских юнкеров потребовала еще более солидного отпора. «Neue Rheinische Zeitung» видела свою силу и обрела ее в нападении, и вот Вольф печатает, начиная с 22 марта 1849 г., серию статей под названием
Вот как начал Вольф атаку против силезских юнкеров в «Neue Rheinische Zeitung» в номере от 22 марта 1849 года:
«Как только была организована палата придворных и захолустных юнкеров» (которая собралась 26 февраля 1849 г. на основании октроированной конституции и октроированного избирательного закона), — «тотчас же был внесен проект о регулировании, т. е. выкупе феодальных повинностей. Благородные господа торопятся. Они хотят еще до закрытия сессии выжать из сельского населения столько, чтобы отложить изрядный запасец про черный день и перевести эту сумму за границу, прежде чем последовать туда собственной персоной.
За тот ужас, за тот невыразимый страх, который они пережили в первое время после «недоразумения» берлинского марта и его ближайших последствий, они стараются теперь извлечь из карманов возлюбленных деревенских подданных вдвойне любезный их сердцу бальзам.
Тотчас же после появления октроированного в декабре прошлого года временного закона о выкупе мы указали [См. «Neue Welt», № 30 [настоящий том, стр. 68.
В марте и апреле 1848 г. множество высокопоставленных господ в Силезии выдали своим крестьянам письменные грамоты, в которых они отказывались от всех прежних крепостнических поборов и повинностей. Чтобы спасти свои замки от сожжения, а самих себя от того, чтобы стать своеобразным украшением какой- нибудь липы в замке или тополя во дворе, они одним росчерком пера отреклись от своих так называемых благоприобретенных прав. На их счастье бумага и тогда все терпела.
Когда же затем революция, вместо того, чтобы шагать вперед, застряла в болоте филистерства и благодушного выжидания, господа помещики извлекли свои грамоты об отречении, но не для того, чтобы привести их в исполнение, а для того, чтобы послать их в уголовный суд для
производства расследования в качестве вещественных улик против бунтующей крестьянской черни».
Вольф рассказывает здесь, как бюрократия под руководством обер-президента Пиндера и с помощью летучих военных отрядов принуждала крестьян выполнять прежние повинности, как у крестьян оставалась лишь надежда на Берлинское согласительное собрание, как господа согласители, вместо того чтобы прежде всего провозгласить безвозмездную отмену всех феодальных повинностей, попусту растрачивали время на исследование природы, происхождения и т. д. восхитительных феодальных повинностей и поборов до тех пор, пока реакция не окрепла до такой степени, что разогнала все это Собрание, прежде чем оно успело принять какое бы то ни было решение относительно отмены феодальных повинностей; как потом был пожалован новый закон о выкупе и как даже этот архиреакционный закон не удовлетворил, однако, господ помещиков, и они предъявили теперь еще большие требования. Но господа рыцари распоряжались, не спрашивая хозяина, а хозяин этот — «силезский крестьянин, не крестьянин-буржуа с 3, 4 и более гуфами земли, а та масса мелких крестьян, дворовых и вольных огородников, безнадельных крестьян- домовладельцев и «живущих при господском доме», которые были до сих пор настоящими вьючными животными крупных землевладельцев и которые, по плану последних, должны были бы оставаться ими и дальше, хотя и в несколько ином виде.
В 1848 г. эта масса удовлетворилась бы безвозмездным упразднением феодальных тягот... После горького опыта последних месяцев 1848 г. и истекших месяцев 1849 г. силезские крестьяне, этот «мелкий люд», все чаще и чаще возвращались к мысли о том, что господа владельцы дворянских поместий, вместо того чтобы при помощи хитро придуманного закона о выкупе пожаловать себе новые богатства, должны были бы по праву отдать по крайней мере ту часть своей добычи, которую они награбили при помощи прежних законов о выкупе... В деревнях заняты теперь вопросом о том, сколько же господа разбойники- рыцари украли у крестьян за последние тридцать лет».
Это сосчитать не так просто, как во Франции, где для компенсации была выжата из нации круглая сумма в 1000 миллионов франков или около 300 миллионов талеров, так что «французский крестьянин знает, какую сумму капитала и процентов должен он получить обратно». В Пруссии эксплуатация происходила из года в год, и до сих пор лишь каждый крестьянин в отдельности знал, сколько уплачено им и его деревней.
«Теперь же произвели подсчет по целой провинции и нашли, что сельское население уплатило господам помещикам в счет выкупа, отчасти земельными участками, отчасти наличными деньгами и рентой, больше 80 миллионов талеров. К этому нужно прибавить ежегодные сборы и повинности с крестьян, еще до сих пор не освобожденных. Эта сумма составит за последние тридцать лет по крайней мере 160 миллионов талеров, что вместе с вышеуказанными составляет около 240 миллионов талеров.
Крестьяне, до сведения которых лишь теперь дошли эти расчеты, увидели яркий свет, пред сиянием которого феодальная клика... пришла в ужас. Феодалы проглотили 240 миллионов, взятых из карманов крестьянского населения, и вот: «наши 240 миллионов мы должны при первой возможности получить обратно», — такова мысль, которая бродит отныне в головах силезских крестьян, таково требование, которое открыто высказывается уже в тысячах деревень.
Все шире и шире распространяющееся сознание того факта, что
По какому «праву» господа юнкеры присвоили себе эту сумму, разъясняет вторая статья в номере от 25 марта 1849 года.
«Насчет того, как приобретались эти разбойничье-рыцарские «права», дает самые ясные указания не только каждая страница средневековой истории, но и каждый год вплоть до самого последнего времени. Средневековый рыцарский меч позднее как нельзя лучше сумел объединиться с гусиным пером юристов и чиновничьей банды. Из насилия было сфабриковано посредством шулерского маневра «право», «благоприобретенное право». Возьмем пример из прошлого столетия. В 80-х годах в Силезии по требованию дворянства были организованы комиссии для установления кадастров, т. е. повинностей и прав помещичьих крестьян... Комиссии, составленные из дворян и их доверенных, превосходно работали... в интересах аристократии. Тем не менее высокопоставленным господам далеко не везде удавалось установить так называемые «конфирмированные»» (признанные крестьянами) «кадастры. Там же, где это удавалось, это происходило только путем насилия или обмана... Во введении к некоторым из этих документов очень наивно