Собрание сочинений, том 19

всякой настоящей деятельности, выходящей за границы пустой болтовни и заговорщичества, росло с каждым днем. Избирательные победы немцев в 1874 г. и достигнутый ими результат — объединение германских социалистов — были небезызвестны и в Италии. Элементы, вышедшие из старого республиканского движения и лишь против воли подчинявшиеся «анархистскому» визгу, стали все чаще и чаще пользоваться случаем подчеркнуть необходимость политической борьбы и дали выражение пробуждавшейся оппозиции в газете «La Plebe». Эта еженедельная газета, в первые годы своего существования республиканская, вскоре примкнула к социалистическому движению и, насколько это было возможно, держалась подальше от всякого «анархистского» сектантства. Когда наконец в Северной Италии рабочие массы переросли своих назойливых руководителей и вместо фантастического создали настоящее движение, они нашли в «La Plebe» орган, охотно публиковавший время от времени еретические намеки о необходимости политической борьбы.

Будь еще жив Бакунин, он вступил бы в борьбу с этой ересью своим привычным способом. Он приписал бы людям, сотрудничающим в «La Plebe», «авторитаризм», жажду власти, честолюбие и т. д., поднял бы против них всяческие мелкие личные обвинения и повторял бы это снова и снова через все органы Альянса в Швейцарии, в Италии, в Испании. Лишь во вторую очередь указал бы он затем на то, что все эти прегрешения — только неизбежное следствие первородного смертного греха: еретического признания политической деятельности, ибо политическая деятельность предполагает признание государства, государство же есть олицетворение авторитаризма, господства, и, следовательно, каждый, кто добивается политической деятельности рабочего класса, должен последовательно добиваться политической власти для себя самого, а стало быть, он враг рабочего класса и — забросайте его камнями! Этим методом, заимствованным у блаженной памяти Максимилиана Робеспьера, Бакунин владел в совершенстве, но только слишком злоупотреблял им и пользовался им слишком однообразно. Тем не менее, это все же был единственный метод, который сулил хотя бы кратковременный успех.

Но Бакунин умер, и тайное управление миром перешло в руки г-на Джемса Гильома из Невшателя в Швейцарии. Место прошедшего огонь и воду светского человека занял бездушный педант, внесший в учение об анархии фанатизм швейцарского кальвиниста. Любой ценой должна была быть соблюдена истинная вера, и папой этой истинной веры во что бы то ни стало должен был быть признан ограниченный школьный учитель из Невшателя. «Бюллетень Юрской федерации»[53]— федерации, которая заведомо не насчитывала и 200 членов против 5000 членов Швейцарского рабочего союза — был провозглашен правительственным органом секты и стал попросту «отчитывать» колеблющихся в вере. Но ломбардскне рабочие, сорганизовавшиеся в Верхнеитальянскую федерацию, больше не были расположены выслушивать эти наставления. А когда прошлой осенью «юрский бюллетень» позволил себе просто приказать газете «Plebe» удалить неугодного г-ну Гильому парижского корреспондента, — тут уж дружбе наступил конец. Бюллетень продолжал обвинять «Plebe» и северных итальянцев в ереси. Но те уже знали теперь в чем дело; они знали, что за проповедью анархии и автономии крылось притязание нескольких интриганов диктаторски командовать всем рабочим движением.

«Четыре маленьких невинных строчки в примечании ударили в нос «юрскому бюллетеню», и он представляет дело так, будто бы мы были разъярены против него, между тем как он только забавлял нас. В самом деле, было бы ребячеством попасться на удочку людей, которые с болезненной завистью стучатся во все двери и, пуская в ход клевету, нищенски выпрашивают хоть каплю злобы против нас и наших друзей. — Рука, которая действует с давних пор, сея ссоры и раздоры, известна слишком хорошо, чтобы кого-нибудь еще могли обмануть ее иезуитские (лойоловы) происки» («Plebe», 21 января 1877 года).

А в номере от 26 февраля те же люди характеризуются как «некоторые ограниченные анархистские и — чудовищное противоречие! — в то же время диктаторские головы»; это лучшее доказательство того, что в Милане этих господ вполне раскусили и что там они уж больше не смогут натворить беды.

Германские выборы 10 января и связанный с ними перелом в бельгийском движении — отказ от прежней политики воздержания и замена ее агитацией за всеобщее избирательное право и фабричное законодательство — довершили остальное. 17 и 18 февраля в Милане состоялся конгресс Верхнеитальянской федерации. В резолюциях конгресс воздерживается от всякой ненужной и неуместной враждебности против бакунистских групп итальянских членов Интернационала. В них выражена даже готовность участвовать в созываемом в Брюсселе конгрессе, который должен будет сделать попытку объединить различные фракции европейского рабочего движения. Но в то же время они выдвигают с величайшей четкостью три пункта, имеющие для итальянского движения решающее значение:

1) что для обеспечения успеха движения должны быть применены все возможные средства, — стало быть, и политические; 

2)   что социалистические рабочие должны сорганизоваться в социалистическую партию, не зависимую ни от какой другой политической или религиозной партии, и

3)   что Верхнеитальянская федерация, при условии своей автономии и на основе первоначального устава Интернационала, считает себя членом этого великого объединения, не зависимым от всех других итальянских объединений, которым, однако, он по-прежнему будет и впредь давать доказательства своей солидарности.

Итак: политическая борьба, организация политической партии и разрыв с анархистами. Этими резолюциями Верхнеитальянская федерация окончательно отреклась от бакунистской секты и встала на общую почву великого европейского рабочего движения. А так как она охватывает наиболее развитую в промышленном отношении часть Италии — Ломбардию, Пьемонт, Венецию, — то ее успехи не заставят себя долго ждать. Пред лицом применения тех же разумных агитационных средств, проверенных на опыте всех других стран, пустозвонство бакунистских знахарей очень скоро обнаружит свое бессилие, а итальянский пролетариат и на юге страны скоро стряхнет с плеч иго людей, которые свое призвание руководить рабочим движением выводят из собственного положения разорившихся буржуа.

Напечатано в газете «Vorwarts» № 32, 16марта 1877 г.

Ф. ЭНГЕЛЬС КАРЛ МАРКС

Человек, впервые давший социализму, а тем самым и всему рабочему движению наших дней научную основу — Карл Маркс — родился в 1818 г. в Трире. Сначала он изучал право в Бонне и Берлине, но вскоре целиком отдался изучению истории и философии и уже готов был в 1842 г. в качестве доцента приступить к чтению лекций по философии, когда политическое движение, возникшее после смерти Фридриха-Вильгельма III, направило его жизнь по другому руслу. Вожди рейнской либеральной буржуазии в Кёльне — гг. Кампгаузен, Ганземан и др. основали при его участии «Rheinische Zeitung» [54], и Маркс, который произвел огромное впечатление своей критикой дебатов в рейнском провинциальном ландтаге, был приглашен осенью 1842 г. стать во главе газеты. Конечно, «Rheinische Zeitung» выходила под цензурой, но цензура не могла с ней справиться [Первым цензором «Rheinische Zeitung» был полицейский советник Доллешалль, тот самый, который зачеркнул однажды в «Kolnische Zeitung» объявление о переводе Филалетом (будущим королем Иоганном Саксонским) «Божественной комедии» Данте, сделав следующее примечание: «Из божественного нечего устраивать комедий».].

«Rheinische Zeitung» почти всегда добивалась печатания статей, которые были необходимы; сначала цензору подбрасывали менее ценный материал для вычеркивания, пока он не сдавался сам или не бывал вынужден пойти на уступки под угрозой, что газета завтра не выйдет. Будь еще десяток газет, обладавших мужеством «Rheinische Zeitung», с издателями, которые не пожалели бы лишних нескольких сотен талеров на издержки набора, — и цензура в Германии стала бы невозможной уже

в 1843 году. Но немецкие собственники газет были мелочные, трусливые обыватели, и «Rheinische Zeitung» вела борьбу в одиночку. Она выводила из строя одного цензора за другим. Наконец для нее была