ГЕОРГ ВЕЕРТ «ПЕСНЯ ПОДМАСТЕРЬЯ» ГЕОРГА ВЕЕРТА (1846 г.)[3]
Под вишнею цветущей Мы кров себе нашли, Под вишнею цветущей Во Франкфурте нашли. И нам сказал трактирщик: «Одеты вы в тряпье…». — «Молчи, трактирщик вшивый, Ведь дело не твое! Неси-ка лучше пива, Вина еще налей, Подай к вину и пиву Жаркого поскорей!» Кран скрипнул, и густая Струя пошла, журча. Хлебнули — дрянь какая! Ни дать ни взять — моча. Принес хозяин зайца В гарнире овощном, Принес хозяин зайца, А заяц был с душком. Когда ж в свои постели Легли мы, помолясь, Всю ночь клопы в постели Нещадно ели нас. Во Франкфурте прекрасном Несладко было нам. И это знает каждый, Кто горе мыкал там. Это стихотворение нашего Друга Веерта я отыскал среди рукописного наследства Маркса. Веерт, первый и самый значительный поэт немецкого пролетариата, родился на Рейне, в Детмольде, где отец его был пастором — инспектором церковного округа. Во время моего пребывания в 1843 г. в Манчестере Веерт приехал в Брадфорд в качестве комиссионера одной немецкой фирмы, и мы провели вместе много веселых воскресных дней. В 1845 г., когда Маркс и я жили в Брюсселе, Веерт взял на себя агентуру на континенте от своего торгового дома и поставил дело так, что смог свою главную квартиру также перенести в Брюссель. После [Отсюда и до конца текст статьи сверен с имеющейся рукописью. Ред.] мартовской революции 1848 г. мы все собрались в Кёльне, чтобы основать «Neue Rheinische Zeitung». Веерт взял на себя фельетоны, и я сомневаюсь, были ли в какой-либо другой газете такие забавные и остроумные фельетоны. Одно из главных его произведений — «Жизнь и подвиги знаменитого рыцаря Шнапганского»; в нем описывались приключения князя Лихновского, которого прозвал так Гейне в поэме «Атта Троль» [Гейне. «Атта Троль», глава I. Ред.]. Все факты соответствуют действительности; каким образом они стали нам известны, я расскажу, может быть, в другой раз. Эти фельетоны о Шнапганском вышли в 1849 г. в издании Гофмана и Кампе отдельной книгой[4] и еще до сих пор чрезвычайно забавны. Германские имперские власти возбудили преследование против Веерта за оскорбление памяти Лихновского, так как 18 сентября 1848 г. Шнапганский-Лихновский и прусский генерал фон Ауэрсвальд (также член парламента), отправившиеся верхом с целью выследить крестьянские отряды, которые двигались на помощь франкфуртским баррикадным борцам, были, по заслугам, как шпионы, убиты крестьянами. Веерт, давно уже находившийся в Англии, был присужден к трем месяцам тюрьмы, значительно позднее того, как реакция покончила с «Neue Rheinische Zeitung». Эти три месяца он впоследствии полностью отсидел, так как дела вынуждали его время от времени приезжать в Германию.
В 1850–1851 гг. он отправился по делам другой брадфордской фирмы в Испанию, затем в Вест-Индию и объездил почти всю Южную Америку. После кратковременного посещения Европы он снова вернулся в свою любимую Вест-Индию. Там он не мог отказать себе в удовольствии хоть раз увидеть подлинный оригинал Луи-Наполеона III, негритянского императора Сулука на Гаити[5]. Но, как сообщает В. Вольф Марксу в письме от 28 августа 1856 г., встретив
«затруднения со стороны карантинных властей, он должен был отказаться от своего проекта и, схватив в пути лихорадку (желтую), вернулся в Гавану. Он слег, болезнь осложнилась воспалением мозга, и 30 июля наш Веерт скончался в Гаване».
Я назвал его первым и самым значительным поэтом немецкого пролетариата. И действительно, его социалистические и политические стихотворения по своей оригинальности, остроумию и в особенности по своей пламенной страстности намного превосходят стихотворения Фрейлиграта. Он часто пользовался гейневской формой, но лишь для того, чтобы наполнить ее совершенно оригинальным, самостоятельным содержанием. При этом он отличался от большинства поэтов тем, что к стихотворениям, однажды им написанным, становился совершенно равнодушным. Послав копию своих стихов Марксу или мне, он о них забывал, и зачастую его трудно было заставить где-нибудь напечатать их. Только во времена «Neue Rheinische Zeitung» дело обстояло иначе. Почему это было так, показывает следующий отрывок из письма Веерта к Марксу от 28 апреля 1851 г. из Гамбурга.
«Между прочим, я надеюсь в начале июля повидаться с тобой в Лондоне, потому что не могу больше выносить этих grasshoppers (кузнечиков) в Гамбурге. Здесь мне угрожает блестящее существование, и это меня пугает. Всякий другой ухватился бы за это обеими руками. Но я слишком стар, чтобы стать филистером, к тому же ведь по ту сторону океана лежит далекий Запад…
За последнее время я писал всякую всячину, но ничего не закончил, потому что не вижу никакого смысла, никакой цели в сочинительстве. Если ты пишешь что-то по вопросам политической экономии, то это осмысленно и разумно. А я? Отпускать убогие остроты, плоские шутки, чтобы вызвать идиотскую ухмылку на рожах соотечественников, — поистине я не знаю более жалкой роли! Моей литературной деятельности навсегда пришел конец вместе с концом «Neue Rheinische Zeitung».
Я должен признаться: если меня и огорчает, что последние три года потеряны напрасно, зато я
