пасквиля, появившегося анонимно в 1864 г. и озаглавленного «Теория вексельного курса. Банковский акт 1844 года. Злоупотребление принципом металлического обмена в связи с обесценением. Парламент, отраженный в дебатах, приложение к книге «Биржа и отмена акта сэра Дж. Бернарда»», Лондон, Т. Котли Ньюби, 30, Уэлбек-стрит, 1864 года. Это произведение упрямого Терсита состоит в значительной части из искаженных цитат из политико-экономических произведений и речей с вкрапленными между ними латинскими, английскими и французскими стихами и другими комментариями, служащими для издевательства. При таком характере книга, понятно, осталась совершенно неизвестной.
Если бы теперь Маркс просто признал, что он был введен в заблуждение этой книгой, и стал бы приводить после этого правильную цитату, то, правда, можно было бы удивляться тому, что он полагался на подобные источники, но ошибка была бы, по крайней мере, исправлена. Однако об этом у него не было и речи. К тому же при том широком распространении, которое получил Учредительный Манифест, устранение этого блестящего пункта вследствие исправления цитаты принесло бы большой ущерб агитации. Ведь одним из главных агитационных средств социал-демократии является то, что ее представители считают себя единственными обладателями истинной науки, и, как показал съезд в Галле, скорее готовы обвинить себя в том, что, сознавая ложность железного закона заработной платы, использовали его исключительно как агитационное средство, нем признать свою ошибку. Поэтому вместо того, чтобы отречься от своей цитаты, Маркс старался доказать, что Гладстон задним числом состряпал стенографический отчет своей бюджетной речи; грубости своей шутовской полемики он направил теперь против предполагаемого фабриканта, который при содействии английского делового друга хотел его немного поддеть, а когда было доказано, что и «Times» в своем номере, вышедшем на следующее утро после того вечера, когда Гладстон произнес свою речь, поместил отчет об этой речи, который по смыслу совпадал со стенографическим отчетом, он поступил, как писала редакция «Concordia», подобно каракатице, выпускающей в воду черную жидкость, чтобы сделать воду мутной и затруднить своему противнику преследование, то есть он изо всех сил старался затемнить предмет спора, придираясь к не имеющим никакого значения пустякам; и, наконец, он ретировался, заявив, что из-за «недостатка времени» «он не может продолжать этой полемики». И он не ответил в свое время на помещенную мною в «Concordia» от 22 августа 1872 г. критику его второго ответа.
Тот факт, что я был автором статей в «Concordia» от 7 марта, 4 и 11 июля и 22 августа 1872 г., был многим известен, и во втором издании истории социал-демократии Меринга [185], вышедшем еще при жизни Маркса, я был официально назван их автором. Седли Тейлор из колледжа Тринити, Кембридж, обративший внимание на этот вопрос, изучил эту полемику и написал по этому поводу письмо в «Times». Это заставило выступить дочь умершего к тому времени Маркса, Элеонору Маркс, которая в социалистическом ежемесячнике «To-Day» за март 1884 г. не только защищала лояльность своего отца, но закончила замечанием, что ее отец восстановил и спас от забвения одну фразу, гладстоновской речи, которая-де, несомненно, была сказана, но каким-то образом сумела улетучиться из стенографического отчета «Хансарда».
Уже в то время я имел в виду ответить на это упорное отстаивание неправильной цитаты дословной перепечаткой всей полемики. Однако редакции часто имеют свое собственное мнение; специальный журнал, который я считал для этого наиболее подходящим по сравнению с другими, отказался от перепечатки, заявив, что спор этот лишен общего интереса. Энгельс был, очевидно, другого мнения. В предисловии к подготовленному им четвертому изданию первого тома «Капитала» он возвращается к этой полемике, но сообщает о ней в такой форме, при которой, понятное дело, не обнаруживается проявленная в ней недобросовестность Маркса. Кроме того, он сохранил в неизменном виде то место в «Капитале» (т. I, 4 изд., стр. 617), где Маркс приписывает Гладстону противоположное тому, что он действительно сказал; более того, между тем как Маркс в первом издании для своей цитаты ссылается просто: «Гладстон в палате общин 16 апреля 1863 г.», четвертое издание прибавило к этой ссылке еще ««Morning Star», 17 апреля 1863 г.», как будто отчет этой газеты содержит эту цитату в такой формулировке, в какой передал ее Маркс! Но и отчет «Morning Star» содержит все те пропущенные брошюрой «Теория вексельного курса», а за нею и Марксом, фразы, которые показывают, что там, где Гладстон говорит в своей бюджетной речи о данных подоходного налога, он говорит только о доходе тех, которые платят налог, противопоставляя их тем, которые, получая меньший доход, освобождены от этого налога; что на основании списков подоходного налога он констатирует ошеломляющее увеличение богатства и мощи и вместе с тем замечает, что констатированный на основании этих списков прирост доходов относится только к лицам состоятельным, нто совершенно естественно, так как доход остальных не внесен в эти списки; но что он, однако,
(Остальное не имеет ничего общего с обвинениями и является простым «Приложением к вопросу» и т. д. —
№ 14. ИЗ ПРИЛОЖЕНИЙ К ОТВЕТУ БРЕНТАНО
а) Из «Теории вексельного курса», Лондон, 1864, стр. 134.
«С 1842 по 1852 г. подлежащий обложению доход страны повысился на 6 процентов… за восемь лет, с 1853 по 1861 г., он повысился, если принять за основу 1853 г., на 20 процентов! Мой уважаемый друг говорит, что это произошло благодаря австралийскому золоту. Мне очень жаль, лто он впал в глубокую ересь по вопросу о золоте. Это ошеломляющее увеличение богатства и мощи всецело ограничивается имущими классами, но оно должно принести косвенную выгоду и рабочему населению, потому что оно удешевляет предметы всеобщего потребления, — в то время как богатые стали богаче, бедные во всяком случае стали менее бедны! Однако я не решусь утверждать, что крайности бедности уменьшились».
«Положение британского рабочего в среднем за последние 20 лет улучшилось в такой степени, которую мы признаем необычайной и беспримерной в истории всех стран и времен, это предмет величайшего удовлетворения, потому что и т. д… едва ли заработки доставляли достаточное количество предметов первой необходимости»…
Для установления связи между «Теорией вексельного курса» и рассмотренными выводами в «Капитале» Маркса (т. I, 1 изд., стр. 639) заслуживает внимания следующее. Противопоставив фразе Гладстона: «Однако я не решусь утверждать, что крайности бедности уменьшились», приведенные в этом месте из «Теории вексельного- курса» данные лондонского сиротского приюта, Маркс выступает против бюджетной речи Гладстона от 7 апреля 1864 года; «Теория вексельного курса» содержит приложение, в котором в виде добавления к только что перепечатанным страницам тоже комментируется бюджет 1864 года. Там тот же стиль, который уже достаточно хорошо известен из предыдущего. В этом экскурсе мы находим следующее место (стр. 234):
«Но канцлер красноречив насчет «бедности»… «Подумайте о тех, которые находятся на краю этой области… Заработная плата… в других отраслях, правда, не увеличилась… Человеческая жизнь в девяти случаях из десяти есть просто борьба за существование»».
Теперь сравним с этим Маркса (т. I, 1 изд., стр. 640; 4 изд., стр. 618). Здесь опять вместо передачи самой бюджетной речи буквально та же самая мозаика вырванных из общей связи фраз, как в «Теории вексельного курса». И здесь он опять-таки ссылается в качестве источника не на нее, а прямо на речь
