свое знамя, и его союзников, и его добычу, и его логово, и покрыло море войны всех, кто противостоял его волнам. Поэтому Тохтамыш послал своих правителей в их земли и вождей к их людям, и к жителям песчаных пустынь, и к обитателям приграничья, и за вождями, которые были его родичами и командирами правого и левого крыла его армии, призвал к себе и приказал встретить врага и выдал плату, и они оделись в мантию повиновения и поспешили даже из-за высоких гор. И там собрались толпы и племена конных и пеших, мечников и метателей дротиков и лучников, нападающих и защитников, воинов и убийц с саблями, и искусных лучников и копьеносцев, которые никогда не промахивались и могли сравниться с сынами Туала, искусными копейщиками. Когда они брали свое оружие и видели нужную цель, они поражали ее, сидящую или летящую.
Тогда Тохтамыш поднялся на битву, готовый нападать и сражаться с армией, многочисленной, словно пески, и тяжкой, словно горы.
Когда Тимур спешил обратно на восток к Самарканду, чтобы защитить свою родину, скорее всего, он проклинал собственную политику, которую ранее вел на севере. Он использовал Тохтамыша[48], как пешку в войне за наследство против хана Белой Орды Уруса. Между этими людьми уже существовала кровная вражда. Урус убил отца Тохтамыша и сейчас старался расширить границы своей империи, прямо угрожая владениям Тимура, находившимся на юге от нее. Отвлечь Уруса от этих великих прожектов, заставив его гасить вспышки междоусобной борьбы внутри Белой Орды, казалось в то время в высшей степени разумным. Пока Урус сражался со своими внутренними врагами, он не мог заниматься объединением обломков Золотой Орды под своей рукой, поэтому не следовало ожидать, что он начнет какие-то завоевательные походы.
Тимур приютил Тохтамыша, выучил его искусству войны, а во второй половине 1970-х годов время от времени помогал ему собрать и вооружить армию. Урус постоянно громил Тохтамыша, которому в очередной раз приходилось бежать под крыло Тимура, чтобы оправиться. Но спустя некоторое время он снова возвращался во главе новой армш». Иногда Тимур даже сражался вместе с ним.
Но теперь Тимур горько пожалел об этих своих интригах. В его лагерь примчались гонцы, которые принесли печальные вести о погроме, который учинил Тохтамыш, вторгнувшись в пределы Марвераннахра. Если говорить о сиюминутных целях, действия Тимура принесли полный успех. Урус-хан был устранен. Однако сменивший его Тохтамыш оказался слишком сильным. В 1378 году он сменил своего соперника на троне Белой Орды[49]. К 1380 году он стал правителем обширного государства с процветающей столицей Сарай расположенной на Волге. Через два года его армии захватили и сожгли Москву. Теперь Тохтамыш почти восстановил прежний улус Джучи — Золотую Орду, владения старшего сына Чингис-хана.
Эти земли лежали на северной и западной границах монгольских владений, которые простирались от Дуная на западе до Иртыша на востоке. Их населяли беспокойные и экзотические племена тюркского происхождения — булгары, казахи, киргизы, аланы, канглы и мордва, более известные под собирательным названием кипчаки, люди пустыни. Все они предпочитали привольную кочевую жизнь в бескрайних степях. На юго-востоке Орда дошла до Хорезма, югозападная граница проходила по землям северного Кавказа, Крыма и Молдо-Валахии. На северо-востоке в Орду вошли земли волжских булгар и мордвы. На просторах степей было более чем достаточно пастбищ для скота, по ним проходили давно известные торговые пути.
На границах империи Тимура и Золотой Орды имелись две болевые точки — Хорезм на востоке и особенно Азербайджан на западе. Эти районы стали потенциальными очагами конфликта, так как именно здесь сталкивались постоянно растущие аппетиты Тимура и Тохтамыша. Тохтамыш все время пытался продвинуться на юг, в земли на которые он не имел права претендовать. Однажды он даже имел нахальство осадить Бухару, что было неслыханным оскорблением.
При описании конфликта между этими людьми важно помнить, что Тохтамыш, в отличие от Тимура, считался человеком самого благородного происхождения. Он был принцем королевской крови, ведущим свою родословную от Чингиса через Тука-Тимура, сына Джучи. Поэтому после того, как Тохтамыш захватил власть, он имел полное право объявить себя ханом. Тимур же по законам степи не имел права претендовать на этот титул.
И хотя Тохтамыш долгое время пользовался гостеприимством Тимура, он вполне резонно мог считать Тимура самозванцем, в лучшем случае мелким князьком. Если кто-то и мог объединить монгольскую империю, то лишь он сам и его первый противник на юге. Старая распря между джучидами и империей хулагидов в Персии, куда Тимур несколько раз вторгался, громко объявив о своих притязаниях, только усиливала это убеждение.
С точки зрения Тимура война с Тохтамышем становилась совершенно неизбежной. Поскольку его агрессивный северный сосед свободно мог атаковать Марвераннахр, требовалось пресечь его попытки построить собственную империю. Это шло вразрез с намерениями Тимура, а татарским ордам постоянно требовалась новая добыча. Тохтамыша следовало нейтрализовать и уничтожить. Никакой иной альтернативы Тимур не видел.
Прежде чем начать подготовку к новой кампании, Тимур сначала хотел установить, насколько далеко хан Золотой Орды сумел продвинуться на юг. Как всегда, особое внимание Тимур уделял дисциплине и мельчайшим деталям. Он хотел знать, почему императорская армия не отогнала Тохтамыша. Как объяснить позорное поражение войск принца Омар-Шейха возле Отрара на Сырдарье? Как смел Тохтамыш унизить Тимура, вторгнувшись в земли завоевателя? Бухара, сердце ислама, едва не была захвачена этими врагами веры. Тимур приходил в бешенство при одной мысли об этом. Было проведено расследование. Выяснилось, что сын Тимура отважно командовал своими воинами, и обвинение в трусости отпало. Один из воинов, сражавшийся, словно лев, был даже награжден землями и получил почетный титул «тархан». Однако другой командир, бежавший с поля боя в самый разгар сражения, был подвергнут совершенно необычному и крайне унизительному наказанию. Его борода была сбрита, лицо выкрашено хной, и его заставили ходить в женской одежде. Затем, «получив самое суровое наказание за трусость», он был вынужден пройти босиком через весь Самарканд, к общему восторгу жителей и более сдержанному веселью воинов.
Война надвигалась. Прошло более года с момента прибытия Тимура в Самарканд осенью 1388 года до того, как он отправился в поход с императорской армией, чтобы уничтожить Тохтамыша. Как всегда, сначала следовало уладить государственные и семейные дела. Прежде всего требовалось проучить Хорезм за поднятый мятеж. Ургенч был безжалостно стерт с лица земли, а руины засеяны ячменем. Более счастливыми событиями стали несколько браков в императорской семье. Для принца Омар-Шейха и одиннадцатилетнего Шахруха подыскали невест. Шахрух унаследовал пламя Тимура, как и любимые внуки императора Пир-Мухаммед и Мухаммед-Султан, наследники первенца Тимура Джихангира. В Райском Саду были поставлены шатры, украшенные богатыми коврами и занавесями. И вот посреди такого великолепия, жемчугов и рубинов, золота и серебра были совершены свадебные обряды принцев королевского дома с принцессами, чья красота, по словам летописца, могла соперничать с красотой райских гурий[50].
Эмиры праздновали, а воины были распушены по домам до весны, когда должен был начаться новый поход. Мир спустился на Марвераннахр, и его жители, успокоенные появлением императора, забыли об ужасах вражеского нашествия и снова спокойно спали. А затем прилетели леденящие душу новости, как раз в тот момент, когда на Самарканд обрушилась страшная метель и город утонул в сугробах. В эти известия трудно было поверить. Тохтамыш во главе многочисленной армии снова вторгся в Марвераннахр. Его войска пересекли Сырдарью и явно не собирались останавливаться, несмотря на скверную зимнюю погоду. Охваченные паникой советники Тимура высказались против похода. Они утверждали, что сейчас совершенно неподходящее время для сражения с врагом. Главные силы императорской армии распущены на зиму, люди разбрелись по всей стране, и собрать их нет никакой возможности. Но даже если попытаться использовать тех воинов, которые находятся под рукой, ужасная зимняя погода не позволит им выступить.
