— Когда начнете?
— Сегодня. Вечером будем учить текст до тех пор, пока он не будет знать его назубок. Кроме того, я разработаю для него домашний устав.
— Это ему не понравится.
— Тем хуже. Я скажу ему, что знакома с его дедом. Так что, если наш мальчик заупрямится, деду позвоню первому.
Лидия улыбнулась.
— Он в штаны со страха наложит. Старик по-прежнему скор на расправу. Кто, как ты думаешь, конфисковал его «транс-эм»?
— Ясно.
— Через двадцать минут пусть ждет меня у моей машины.
— Спасибо, Сиси. — Лидия направилась к двери.
— Пока не за что. Подождем до завтра. Если Брэдфорд возьмется за ум, тогда и поблагодаришь меня.
Селеста открыла дверь в апартаменты для гостей в восточном крыле дома на Голливудских холмах.
— Вот твоя комната. Здесь ванная. Там должно быть все необходимое. Полотенца, зубная паста, мыло. Если что-нибудь еще потребуется, скажи мне или Матильде.
Брэдфорд бросил на пол сумку от Луи Вюиттона и, пройдясь по комнате, остановился у настенного плазменного телевизора.
— Принимает все каналы, подключен к мультимедиа. Фильмотека — две тысячи копий. Смотри, когда захочешь. Есть Интернет, можешь подключить свой лэптоп. — Селеста подошла к встроенной гардеробной и открыла стеклянную дверцу, облицованную вишневым деревом. — Очень симпатичная, обшита кедром, плечики шелковые, — не умолкала она. Брэдфорд не отвечал. «Может, он в туалете? — подумала Селеста. — Или собрался дать деру?» Она вернулась в комнату. — Я думала, мы пройдемся по тексту… — Сиси ошарашенно смолкла и уставилась на Брэдфорда.
Он стоял в центре огромной кровати совершенно голый (только в черных ковбойских сапогах из змеиной кожи) и поглаживал правой рукой свой стоявший торчком член.
— Ну что, приступим? Я понимаю, что сказки про текст и репетицию — сплошная туфта. Я ведь поэтому оказался здесь в заложниках, да? — сказал он со скучающим видом.
Селеста пришла в бешенство. Что этот молокосос о себе воображает? Во-первых, видала она приборы и побольше. Во-вторых, Брэдфорд вызывал у нее стойкое отвращение. Его самодовольно-циничная бравада заставляла забыть даже о его смазливой физиономии. Черт возьми, когда спишь с настоящим взрослым мужчиной, сосунки вроде Брэдфорда просто не воспринимаются всерьез.
— Тебе же хочется. Брай сказала мне, что Дэмиен живет у нее уже почти две недели. — И Брэдфорд плашмя шлепнулся задницей на постель.
Ничего удивительного, что Брэдфорд общался с Брай Эллисон. Все ясно — золотая молодежь Голливуда: гадкие, развращенные, сорящие деньгами, неудовлетворенные подростки-переростки. Хотя Брэдфорда можно использовать. Дело катится к разводу, и у Селесты будет свой шпион — агент во вражеском стане. Поэтому информировать Брэдфорда о скромных параметрах предмета его гордости не стоит — чтобы не раздражать.
— Брэдфорд. — Веки Селесты дрогнули, она изображала звезду под «звездным шоком». — Все это очень заманчиво. Но ты вырос здесь и, конечно, знаешь, что я никогда не сплю со своими партнерами.
— Я думал, это чушь собачья.
— После — может быть, но во время съемок — никогда. — Селеста присела на край кровати и наклонилась к Брэдфорду. — Хотя в твоем случае сопротивляться очень трудно. — С таким раздутым самомнением он был легкой добычей.
— Еще бы! — заявил Брэдфорд и напряг бицепс. — Сомневаюсь, что тебя хватит на весь съемочный период, особенно если я буду здесь жить.
— Хорошо бы хоть на одну ночь хватило, — кокетничала Селеста. — Может, оденешься и пойдем вниз?
— Я проголодался. Давай здесь поедим.
— Матильда подаст обед примерно через час. Да, и захвати свой завтрашний текст — пробежимся по роли и выпьем.
— Да знаю я текст. — Он схватил пульт от телевизора.
— Ты-то конечно, милый, а как же я? Разве ты не заметил, как я запиналась сегодня? Ты же не хочешь, чтобы завтра я снова опозорилась? — похлопала ресницами Селеста. За такое представление она могла претендовать на «Оскар».
Брэдфорд улыбнулся:
— Для тебя все, что угодно, детка. — Он перекатился на кровати и потянулся за джинсами от Армани.
— Спасибо, — улыбнулась Селеста и направилась к двери. — И еще один момент, Брэдфорд!
Он перестал натягивать джинсы поверх сапог и поднял голову:
— Да?
— Пожалуйста, впредь оставляй свои ковбойские сапоги у входной двери.
Лидия сидела в замшевом кресле (всего их было двенадцать) в своем домашнем просмотровом зале, ожидая, когда загорится свет. Материал, отснятый за месяц, был роскошным. Цвет, игра актеров, угол камеры — все было исключительным. Займар оказался потрясающим режиссером… и потрясающим любовником. Лидия плотоядно усмехнулась. Она знала, что первое правило продюсера не водить шашни с исполнителем главной роли, но с ним у нее ничего не было (да и кто, за исключением самого Брэдфорда Мэдисона, пожелал бы секса с Брэдфордом Мэдисоном? При таком-то эго никому другому места в постели не оставалось). И Лидия спала со своим режиссером.
Впервые за месяц она проснулась одна. С того самого вечера, когда Брэдфорд едва не задавил Мэри-Энн у «Кой», она провела тридцать потрясающих ночей. Сидя в машине «скорой помощи» возле Мэри-Энн, которая то приходила в сознание, то снова проваливалась в беспамятство, они с Займаром пережили несколько тягостных мгновений.
— Она такая бледная, — сокрушалась Лидия.
— Серая, — говорил Займар. — Болезненно серая.
Он не ошибся. Мэри-Энн приоткрыла глаза.
— Стив? Где Стив? — спросила она.
Лидия наклонилась и взяла ее за руку.
— Деточка, все в порядке. Мы в машине «скорой».
— Кто такой Стив? — шепнул Займар на ухо Лидии.
— Деточка, ты хочешь, чтобы я позвонила Стиву? — спросила Лидия.
— Он трахается с Вивиенн, — пробормотала Мэри-Энн и закрыла глаза.
— А кто эта Вивиенн? — снова шепнул Займар на ухо Лидии.
— Я знаю не больше тебя, — так же шепотом ответила она.
К тому времени, когда они с Займаром вышли из «Синайских кедров», Лидия была как выжатый лимон. До отеля Займара было ближе, чем до дома (по крайней мере так она сказала себе), и там она чувствовала бы себя не так одиноко.
В номере Займара она сразу прошла в ванную, чтобы снять контактные линзы (годы, проведенные на съемочной площадке, научили ее всегда иметь запасную пару, ведь никогда не знаешь, где придется заночевать).
— Лидия, кровать твоя! — крикнул Займар.
