ответили.
— Нет.
Теперь глаза отвел Ниалл.
Если бы она узнала, как сильно его сломали, то пожалела бы? Или начала презирать за то, что он оказался слишком слабым и не смог сбежать от них? Сбежал он позже. И готов был умереть, стать тенью, лишь бы не вспоминать снова и снова пережитый ужас. Спас его тогда последний король Лета — взяв к своему двору, дал время и возможность исцелить гордость, восстановить пошатнувшийся рассудок.
— Страшно думать, что они ходят где-то по городу, — проговорила Лесли, всматриваясь в тени, укрывавшие улицу. Она часто так делала, когда он невидимо сопровождал ее. — Можно случайно столкнуться. Я не все лица помню. Была под наркотиком, когда они... Ну, ты понимаешь.
— Тебя изнасиловали, — отозвался он тихо. — Да, понимаю. Слишком хорошо.
Она вновь провела рукой по одному из его шрамов. И вновь на ее лице отразилось изумление — когда до нее дошло, о чем он говорит.
— Тебя тоже?..
Он кивнул:
— Вечность тому назад.
Глаза ее наполнились слезами.
— Это когда-нибудь проходит? Страх?
Она смотрела на него с такой надеждой, что Ниаллу отчаянно захотелось солгать. Но он не мог, поскольку фэйри не умеют лгать. Поэтому он сказал:
— Ослабевает постепенно. Порой на какое-то время почти исчезает.
— Ну, хоть что-то... Правда?
— Не что-то, а почти всё. Временами. — Он нежно коснулся губами ее губ, предлагая не страсть, но утешение. — А иногда ты встречаешь кого-то, кто не думает о тебе хуже после того, как ему все расскажешь. И вот это точно — всё.
Она молча прижалась лицом к сто груди. Обняв ее, Ниалл наконец-то признался самому себе: ради этой девушки он ослушается своей королевы, покинет короля, оставит двор, защищавший его столько веков. Бросит все. Если он станет возлюбленным Лесли, он ее удержит. Не позволит ей страдать, как страдали другие смертные, с которыми он расставался когда-то. Он ее удержит, с разрешения двора или без него. И никто не встанет между ними, ни Айриэл, ни Кинан.
Проснувшись среди ночи, Лесли обнаружила, что Ниалл, лежащий рядом, весь горит и покрыт потом. Он не метался в жару, был совершенно неподвижен. Даже грудь как будто не поднималась при дыхании.
Она схватила его за плечо, потрясла:
— Ниалл!
Он растерянно заморгал, но тут же сел и огляделся по сторонам.
— Что случилось? Кто-то пришел?
— Нет. — Его плечо под ее рукой казалось невозможно горячим. — Ты болен. Лежи, не двигайся.
Она бросилась в ванную, схватила полотенце. Смочила сто холодной водой, вернулась в спальню. Ниалл лежал с закрытыми глазами посреди огромной кровати Сета — залюбоваться можно, если бы он не выглядел так, словно потерял сознание. Встав рядом на колени, Лесли принялась протирать его лицо и грудь мокрой холодной тканью.
Он не шевелился. Не открывал глаз. Лишь сердце у него колотилось так, что Лесли видела и в полумраке биение жилки на шее.
— Сможешь дойти до гостиной? — спросила она. — Я вызову такси. — И огляделась в поисках мобильника.
— Такси... зачем?
— Чтобы отвезти тебя в больницу.
Полотенце в ее руках стало горячим, ничуть не остудив жара Ниалла.
— Нет. Туда мы не поедем. Только в лофт... Или здесь останемся.
Он открыл глаза, посмотрел на Лесли не слишком осмысленным взглядом. Она вздохнула и сказала мягко:
— Милый, ты болен. Не знаешь, что с тобой такое?
— Аллергия.
— На что? Лекарство при тебе?
Лесли подняла с пола его рубашку, проверила нагрудный карман. Ничего. Отбросила ее, посмотрела на прикроватные столики. Тоже пусто. Тогда она попыталась проверить карманы джинсов, которые Ниалл не снял, когда ложился.
Он схватил ее за руку.
— Я привел тебя сюда не для того, чтобы сексом заниматься, и сил у меня, конечно, маловато, но... — Ниалл притянул девушку к себе. — Это еще не значит, что я ничего не чувствую.
Потом, держась одной рукой за стену, кое-как поднялся на ноги.
— Помоги мне выйти во двор. На воздух. Проветрить голову, пока я не сказал то, чего говорить не вправе.
— Не вправе?..
Лесли встала рядом, обняла его за талию. Он обхватил ее за плечи.
— Сет, Эш, ты — у всех какие-то тайны. — Она заглянула ему в лицо. — Могла бы насесть на тебя с вопросами, пока не добьюсь ответа.
Она осторожно провела его через гостиную к выходу. Коснувшись двери, Ниалл зашипел сквозь зубы и отдернул руку.
Лесли спросила, поддерживая его:
— Тебе не легче?
— Нет, — ответил он. — Пока. Но скоро полегчает.
Она чуть замешкалась, оглядывая гостиную. Увидела деревянный стул, прихватила его с собой.
— Идем.
Ниалл тяжело налегал ей на плечи, пока она вела его в глубь темного двора, подальше от вагона. Со стулом это было нелегко, но Лесли успела натренироваться дома, провожая в постель пьяного отца. Наконец она усадила Ниалла. И только успела выпрямиться, как перед ними появился Кинан. Словно материализовался из ночной тьмы. Только что его не было — и вдруг стоит. И смотрит гневно на Ниалла.
— О чем ты думал? — воскликнул он.
Ниалл не ответил.
Л если напряглась. При виде Кинана ей по неведомой причине захотелось бежать. Непонятно, откуда он взялся, зачем пришел, но думать об этом, как и о том, почему ей так неприятно его присутствие, она странным образом не могла. Понимала одно: он ее пугает. И лучше бы ему уйти.
— Я не знала про аллергию. — Лесли посмотрела на Ниалла. — На что она у тебя?
— На железо. И сталь. У него аллергия на железо и сталь. Как у всех нас. — Кинан нахмурился. — Этим делу не поможешь, Ниалл.
Враждебность в голосе Кинана, вкус его гнева, который Лесли вдруг ощутила во рту, — горько- соленый, как у морской воды, — заставили ее еще больше напрячься и шагнуть ближе к Ниаллу.
Положив руку ему на плечо, она почувствовала, что жар спал.
— Здесь не место... — начал Ниалл.
Кинан перебил:
— Если она нужна Айриэлу...
Тут Лесли взорвалась:
— Я тут, между прочим! Какого черта ты с ним так разговариваешь? Кто ты вообще такой?
