Он разжал руку. Айслинн попятилась.
— Ты навредил ему.
— А ты навредила мне. И разница, Айслинн, в том, что я бы делал это каждый день, будь у меня веские причины. А ты?
Сейчас Ниалл говорил совсем не так, как еще сравнительно недавно, когда помогал ей освоиться с ролью королевы Лета. Ей не верилось, что этот фэйри ухаживал за Лесли. Тот Ниалл исчез, а нынешний вполне мог соперничать с худшими из своих соплеменников, от которых Айслинн пряталась в детстве.
Она едва сдерживала солнце, готовое брызнуть из-под кожи.
— Я не из тех, кто начинает войны.
— Так, может, мне ее начать? Порадовать придворных, они этого давно жаждут? Они мне нашептывают и напевают о том, какие выгоды мы можем урвать, пока ваш двор еще слаб. И знаешь, мне все труднее не прислушиваться к их словам.
Темные танцовщицы кружились вокруг него, словно ожившие тени. Габриэл и остальные гончие ждали.
«События принимают скверный оборот», — подумала Айслинн.
Они с Кинаном не позаботились об усиленной охране. Айслинн вообще не ждала беды. Она слышала о соперничестве дворов, но у фэйри это в порядке вещей. Обычно правители умеют сдерживать пыл своих придворных. В общем-то, и Ниалл, и Дония — милые ребята. Да, между их дворами и двором Лета могли возникать какие-то трения, но Айслинн никогда не ждала от них угрозы. Чтобы дошло до заурядной драки, больше свойственной смертным? И Кинан вряд ли думал, что его недоразумения с двором Ниалла приведут к этой стычке. Он искренне не верил ни в какие серьезные осложнения. Помнится, он ее успокаивал: «Пойми, Айслинн, дворовая дипломатия у фэйри имеет свои правила. Мы не торопимся махать кулаками». И она верила ему… до этого дня.
— Что, Эш, я тебя пугаю? — шепотом спросил Ниалл, словно они были в зале одни. — Помнишь, ты в детстве считала нас чудовищами. Выходит, не напрасно?
— Да, — дрогнувшим голосом призналась она.
— Это хорошо.
Он посмотрел вбок, где успела возникнуть стена теней. С внешней стороны лежал единственный фэйри, способный ее пробить. Однако сейчас Айслинн в этом сомневалась. А Кинан все не приходил в сознание.
— Твой король никогда не умел драться, — небрежно добавил Ниалл. — За него это делали такие, как я.
Стена теней разрасталась, обволакивая Айслинн и Ниалла наподобие пузыря. Айслинн дотронулась до ее волнистой и скользкой поверхности.
«Новолуние. Голод. Страх».
Прикосновение заставило ее вздрогнуть.
«Потребность. Погрузиться в черные волны потребности. Зубы».
Айслинн отдернула руку и заставила себя сосредоточиться на разговоре с Ниаллом.
— Зачем ты это делаешь? — спросила она.
— Зачем я защищаю смертного, которого ты любишь? — Ниалл покачал головой. — Я не позволю Кинану причинить ему вред. Сегодня ты получила подтверждение, что не в силах защитить своих друзей от Кинана. Для своего двора ты, может, и годишься, но что касается твоих смертных…
— Лучше вспомни, что сделал с Лесли твой двор.
— Ты бы могла ее спасти, если бы предложила ей защиту своего двора прежде, чем он ее забрал… — Ниалл оборвал фразу и зарычал. — Ты подвела ее, как в будущем подведешь Сета!
— Я наделала ошибок и не собираюсь их отрицать, но я никогда не причиню зла Сету. Я его люблю.
Айслинн чувствовала, как уверенность покидает ее. Ниалл заманил ее в ловушку, ударил ее короля и намекнул, что это она повинна в уязвимости Сета. Плата за прошлое? Но тогда она навредила Ниаллу по чистой случайности, не совладав с собой, а сейчас… Сейчас ей хотелось намеренно выступить против него. Жестоко проучить. Чувства Айслинн метались, как необузданные лошади, и она не собиралась их сдерживать. Воздух внутри теневого пузыря все сильнее раскалялся. Губы Айслинн ощущали жгучее дыхание пустыни.
— Давай, Эш, ударь меня. Не робей. Создай повод, чтобы я позволил моему двору напасть на ваш. Убеди меня разрешить моим фэйри терзать и мучить ваших хрупких летних дев и проливать кровь рябинников.
Все это Ниалл произносил страстным шепотом, более уместным в спальне, при свечах. Но такова была природа Темного двора, где тесно переплетались насилие и секс, страх и похоть, злость и страсть.
— Позволь мне уступить желаниям моих придворных, — погладив ее по щеке, добавил Ниалл.
«Айриэл был для нас менее опасен, — подумала Айслинн. Айриэл, слабое место Ниалла. — Перестань относиться к нему как к другу. Не думай о нем как о смертном».
Разум Айслинн блуждал, пытаясь выработать хоть какую-то действенную стратегию поведения. Все ее прежние познания о фэйри были бесполезны. Айслинн давно утратила способность следовать большинству правил, которым ее учила бабушка. Правда, одно из них годилось и сейчас: не убегать.
«Если побегу, они за мною погонятся».
Она приблизилась к Ниаллу.
— Прежний Темный король пытался меня соблазнить. В этом зале. На этом самом месте…
Ниалл засмеялся и повеселел, однако его веселье было недолгим. Оно прошло столь же быстро, как появилось.
— Если бы он постарался, то соблазнил бы. Ты не интересовала его, Эш. Так, минутное увлечение. Точнее, отвлечение. Это в характере Айриэла.
— Кинан говорит, что ты похож на Айриэла. Такой же ганканах, как и он. Я лишь недавно узнала.
Эти слова не добавляли славы Кинану, но Айслинн хотелось быть честной с Ниаллом.
— Что затих? Будешь пробовать на мне свои чары?
— А ты хочешь их испытать?
Внутри Ниалла, под тонким внешним слоем благопристойности, таилась звериная природа. Этот внешний слой лучше было не испытывать на прочность. Логика предостерегала Айслинн, требуя осмотрительности, однако она не слушала голос логики.
— Теперь я понимаю, что нам нужно было относиться к тебе так же, как к Айриэлу…
— Нет.
Ниалл обнял ее за плечи и стал толкать вперед, пока она не уперлась в стену теней.
— Не забывай: Айриэл никогда не хотел зла Кинану. А я хочу. Мне нужен лишь повод. Ты дашь мне этот повод, Эш?
Айслинн захлестывали ощущения, направляемые в ее тело стеной теней. Ее звали опасные искушения. В мозгу теснились мысли, которые в другой обстановке она бы себе не позволила. «Кинан в моих руках. Мой. Это не краткий миг. Я погружаюсь в него». Нет, в ней не вспыхнула страсть к Ниаллу, но энергия Темного двора вела ее разум в запретные места. Соблазны Темного двора заставляли ее думать о близости с Кинаном, а не о любви к Сету. Сердце Айслинн бешено колотилось, а тени упорно тянули ее вниз, навстречу ее потаенным страхам и плотским желаниям.
— Я хочу…
Айслинн закусила губу, чтобы больше не произнести ни слова и не выдать свои мысли о Ки-пане.
— Я знаю, чего ты хочешь, Эш. А я хочу еще раз пустить ему кровь. — Ниалл взглянул сквозь стену теней на Кинана. — Хочу, чтобы он переступил черту, и это оправдало бы нападение на него.
— Оправдало? Для кого? — спросила Айслинн, пытаясь вырваться из цепких объятий теней.
— Для меня. Для Доний. Для Сета.
— Но…
— Этого хочет мой двор. Потому они и признали меня своим королем… Потому и Бананак появляется в моих покоях всякий раз, как только сумеет туда пробраться. Она приходит ко мне, залитая кровью и голодная, ловя каждую вспышку моего гнева — Ниалл посмотрел на Сета, безуспешно пытавшегося пройти
