– Стараюсь. – Она и впрямь старалась. Так было легче, отпадала необходимость вести серьезный разговор о вещах, которые так много значили для нее и могли больно ранить. Хотя и неохотно, с большой осторожностью она попыталась открыть душу Уолтеру – и получила. Так что резкие ответы и язвительные замечания гораздо лучше. Безопаснее.
– Вы переспали с незнакомцем, – выпалил Джек. – Как вы могли решиться на такое?
– На самом деле это вы переспали с незнакомкой, – парировала Грейс, не желая вступать в дискуссию. – Я-то знала, кто вы такой. – Она почувствовала напряжение, охватившее Джека.
– Откуда?
– Миссис Неймарк рассказала мне о вас все. Кто вы, чем занимаетесь, где работаете. Никто не даст о жильце более подробные сведения, чем руководитель правления кооператива. А вот вы понятия не имели, кто я такая. Так что вам должно быть более неловко, чем мне.
Сунув руки в карманы, Джек остановился. А Грейс продолжала идти.
– Неужели я не заслуживаю хоть какого-то объяснения относительно того, что произошло в ту ночь?
Грейс вздохнула, сделала еще пару шагов и тоже остановилась. Понимая, что впоследствии будет жалеть об этом, она все же повернулась лицом к Джеку. И при виде его у нее заныло сердце. Но просто разглядывая Джека Беренджера, его темные волосы и еще более темные глаза, точеный подбородок и широкие плечи, было трудно представить себе, что для этого супермена может иметь какое-то значение то, что произошло между ними. И тут Грейс заметила ту самую поволоку в его глазах, которую так хорошо запомнила.
– Что вы хотите знать? – тихо спросила она.
– Ваше настоящее имя. Ведь вы знаете мое.
Грейс невольно улыбнулась.
– Коулбрук. Грейс Коулбрук. И если вам будет от этого легче, то мне двадцать девять лет, я совершенно здорова, в этот дом въехала три месяца назад, хотя позвольте заметить, моя квартира значительно дешевле вашей. У меня всего одна спальня, а у вас дорогая двухъярусная квартира, где наверняка полно спален и ванных комнат.
Грейс знала, что, когда нервничает, способна тараторить без остановки. Но Джек, похоже, и не слушал ее рассуждения о квартирах. Он шагнул ближе.
– Очень хорошо, значит, Грейс Коулбрук, и вы совершенно здоровы. Но почему вы сидели на улице в свадебном платье? Вы что, в этот день выходили замуж? – Прищурившись, Джек бросил взгляд на руку Грейс. – Так вы замужем? Или свадебное платье было просто сценическим костюмом, а вы актриса из бродвейского шоу?
Улыбка исчезла с лица Грейс, а сердце билось все сильнее с каждым шагом Джека. Она хрипло рассмеялась:
– Актриса? Нет, это была бы плохая пьеса. Хотя на самом деле так и получилась. Я действительно собиралась выйти замуж в тот день...
Джек, помедлив, задал следующий вопрос:
– А почему же не вышли?
– Передумала. – Грейс меньше всего желала распространяться на эту тему. Она понимала, что слова ее звучат легкомысленно, однако горло сдавило так, что ей просто было трудно говорить.
– Неужели?
– Что в этом особенного? Но если вам так интересно, то я застала своего жениха в сомнительной ситуации.
– Вы говорите о финансовой ситуации?
– Нет, если только он не заплатил подружке моей сестры за то, чтобы пристроиться у нее между ляжек в последнюю минуту перед тем, как поклясться мне в любви и верности до самой смерти.
Темные глаза Джека, казалось, стали еще темнее.
– Вы шутите.
– Нет.
Джек сделал последний шаг, преодолев разделявшее их расстояние. И в эту секунду Грейс буквально почувствовала приступ гнева, охватившего его. Она могла поклясться: если бы сейчас Уолтер находился где-то поблизости, Джек избил бы его. Господи, она понятия не имела, откуда взялась эта нелепая мысль.
Но Уолтера рядом не было. Джек удивил ее другим – он протянул руку и осторожно снял с переносицы Грейс темные очки. В этот момент легкий ветерок растрепал ее волосы, закинув прядь на лоб. Джек сложил очки, а затем нежным движением убрал локон со лба Грейс.
Сейчас, стоя совсем близко, он казался еще выше. И несмотря на холод, Грейс чувствовала его тепло. В голове у нее все перепуталось, поэтому пришлось приложить усилие, чтобы вспомнить, о чем она говорила.
– Там же, в церкви, я решила, – торопливо продолжила Грейс, – что, пока слова клятвы не произнесены, я свободна. И убежала. Вот так, все просто.
– Мне очень жаль.
– Не стоит сожалеть. Жизнь продолжается.
Джек оглядел Грейс с головы до ног, затем отдельно губы, груди, словно припоминая. От этого взгляда ее бросило в такой жар, что казалось, того и гляди расплавятся кости. Но суровое лицо Джека
