Снова раздался сигнал автомобильного клаксона.
– Это Сисси. Мне пора, – заторопилась Дейзи, вскочила со стула и направилась к двери.
– Дейзи! – окликнул ее Джек.
Она тут же остановилась и обернулась.
– Что, папуля?
Опять «папуля». Когда же она повзрослеет и перестанет называть его «папуля»?Джек замялся. А что он хотел сказать Дейзи? Что любит ее? Или чтобы она смыла пурпурные полосы в волосах?
– Я сейчас еду в офис. Составь компанию старику. А по дороге поболтаем, как в старые добрые времена.
Дейзи вытаращила глаза, засмеялась, подбежала к отцу и обняла его за шею.
– Это ты-то старик? – Она чмокнула его в щеку. – Прости, папуля, Сисси ждет. Пока!
Выбежала на улицу, и Джек увидел в окно, как от дома отъехала ярко-красная двухдверная «БМВ».
– Ох, Джек, надо было настоять, чтобы она поехала с тобой, – недовольным тоном промолвила Марша.
Джек почувствовал себя каким-то потерянным, а мир вокруг показался ему запутанным и странным. Неужели он просто не заметил, как дочка выросла? Занятый своими мыслями, Джек машинально закончил завтракать, по привычке поцеловал на прощание Маршу. Надев спортивный пиджак цвета морской волны, отыскал в карманах ключи и направился в гараж.
Выехав в своем «мерседесе» на красивую улицу, где они купили дом по настоянию Марши, Джек поехал медленно, и не только потому, что с утра в понедельник движение было особенно оживленным, а потому, что был занят своими мыслями. Весь день был расписан по минутам, так что подумать можно только по пути на работу.
Отъехав от дома полмили, Джек обнаружил впереди пробку. Из некоторых машин люди вылезали и шли вперед. Сам не зная почему, Беренджер съехал на обочину, выбрался из машины и тоже пошел вперед. Чем ближе он подходил к месту затора, тем явственнее слышались крики, плач. Кто-то кричал, чтобы вызвали «скорую помощь».
Тогда Джек побежал, подгоняемый смутными дурными предчувствиями. При виде красной «БМВ» из его груди вырвался крик:
– Нет!
Вопль пролетел над толпой. Расталкивая людей в стороны, Джек рвался к «БМВ». Сначала он не увидел ничего, кроме груды искореженного металла. А затем заметил лежавшее поодаль тело Сисси. Многолетний опыт подсказал Джеку, что девушка мертва.
А потом он увидел Дейзи, голубые глаза были широко раскрыты, по щекам текли слезы. У Джека промелькнул луч надежды, может быть, его ребенок жив.
В тот момент, когда Дейзи увидела отца, в ее глазах появилось облегчение. И только упав перед дочерью на колени, Джек заметил, как много крови вокруг. Ноги Дейзи застряли внутри перевернутой машины, телом она лежала на асфальте. И тут Дейзи пробормотала слова, которые остались с Джеком на всю жизнь:
– Папуля... спаси меня.
Джек работал как одержимый: сорвав с шеи галстук, он наложил жгут, носовым платком заткнул рану на шее, чтобы остановить кровотечение. Но ничего не помогало. Платок моментально стал красным, кровотечение продолжалось, пока тело Дейзи не обмякло на его руках. Из ее груди вырвалось последнее судорожное дыхание, глаза закрылись.
– Нет! – закричал Джек, сжимая в руках безжизненное тело своего ребенка.
Когда голос Джека смолк, Грейс обняла его и почувствовала, как измучен этот сильный мужчина.
– Я не спас ее, – ледяным тоном заявил Джек. – Не смог спасти. Я, с моим опытом хирурга. Я, который так сильно любил ее. Моя девочка умерла у меня на руках.
Грейс закрыла глаза и прошептала:
– Значит, с тех пор ты во всем винишь себя.
Джек ничего не ответил.
– И работаешь в приемном отделении, чтобы спасать людей. А когда в ту первую ночь увидел меня в окно, ты вышел на улицу, потому что подумал, что меня тоже надо спасать?! Но ты сторонишься людей, спасать незнакомых всегда безопаснее. Наверное, ты испытал шок, встретив меня после той ночи.
Джек распахнул дверь, давая понять, что намерен уйти.
– Но ты не можешь отвечать за всех, Джек.
Некоторое время он молчал, потом сказал:
– Наверное, не могу, но я стараюсь. – Посмотрел на Грейс, и она поняла, что к нему вернулся этот проклятый самоконтроль. – Прости, Грейс. Но правда заключается в том, что каждому ребенку нужны мать и отец, которыми не сможем стать ни ты, ни я.
И Джек ушел, оставив Грейс одну. Единственным напоминанием о том, что он только что был здесь, стал тихий щелчок замка.
Глава 26
Медленно текли дни, и Джек почти все свое время проводил в больнице, ночуя на кушетке в кабинете. Он не хотел никого видеть. Когда позвонил Хью, Джек сослался на занятость, очень коротко ответив на вопросы брата. Ему было тяжело говорить даже с Хью.
