Публике смотреть воспрещается

Все. Да, о пьесе, о пьесе!

Габриэль. Я прочту ее после, дома. А пока, Эрве, доставь мне удовольствие, расскажи сюжет. Твои пьесы никогда не выигрывали при чтении.

Эрве (глубоко оскорбленный). Неужели?

Габриэль. Ты не обижаешься, что я это говорю?

Эрве. Вовсе нет, вовсе нет.

Габриэль. Ты никогда не претендовал на хороший стиль, ты – мудр, знаешь свои пределы, это редкое качество.

Эрве (уязвленный). Спасибо.

Габриэль. Если бы ты был Полем Валери, это бросалось бы в глаза.

Эрве. Да… Если бы ты была Марией Казарес, это тоже бросалось бы в глаза. Ты не обижаешься, что я это говорю?

Габриэль. Казарес? А кто она такая?

Эрве. Вы вместе учились в консерватории. Она получила первую премию за Федру… Кстати!… Ты, кажется, собиралась играть Федру этим летом в Баальбеке?

Байар, за спиной Габриэль, напрасно старается показать свое сочинение Эрве. «Федра» в запрещенном списке.

Расскажи мне, как все было… Повесели меня немножко! Все достают и раскрывают списки и машут ими в отчаянии. (Делает вид, что ничего не замечает.) Я себе точно представляю твою Федру: веселая, динамичная, стремящаяся взять от жизни все… одним словом – «Веселая вдова»! Все напевают без слов мотив «Брожу я по Эльзасу».

Габриэль (знаком подзывая Эрве). Эрве!

Он подходит.

(Нежно и вкрадчиво.) «Федра» в списке.

Эрве. А! Хорошо.

Габриэль. В списке, который Байар вам роздал… В нем есть «Федра».

Эрве. О! Прости! У меня не было времени его прочитать. На это месяц нужен.

Габриэль. Тогда поговорим о твоей пьесе. Прежде всего – как она называется?

Эрве. «Три дороги».

Габриэль. Очень плохо.

Эрве. Три дороги – это три женщины. Ля Монтансье, актриса уже в возрасте и очень богатая; Жанна де Мерикур, молодая девушка с приданым… Наполеон, без гроша за душой, готов жениться либо на той, либо на другой, когда вдруг появляется Жозефина Богарне.

Габриэль. Подытожим: в пьесе три женские роли.

Эрве. Да нет, только Жозефина.

Габриэль. Вот с этим мы и разберемся.

Эрве. Когда я тебе говорю, что все внимание на Жозефине, соблаговоли верить моему слову.

Габриэль. Посмотрим.

Эрве. Она выводит меня из терпения!

Жизель (выходя). Дорогой, я схожу за аспирином.

Габриэль (Байару и Пьеру). Обожаю, когда он без всякого повода выходит из терпения! Посмотрим, посмотрим… (Листает пьесу.) Вот! Наконец выход Жозефины… Вот как? Жозефина, оказывается, не участвует в начале пьесы.

Эрве. Актриса твоего ранга не может быть на сцене с первой минуты!

Габриэль. Принципы старого театра! Будь хоть капельку посовременней! Возьми Софи Демаретс в «Прощай, осторожность!». Она атакует, как только открывается занавес: «Дамы и господа!» – прямо в публику, как пощечина! И, не переводя дыхания, говорит все три действия. Вот это роль!

Эрве. Да, но это Софи Демаретс.

Габриэль. Ну и что?

Эрве. Софи Демаретс может сказать: «Дамы и господа…» Не каждый это может.

Габриэль. Я смогу.

Эрве. Без сомнения.

Габриэль. Интересно было бы попробовать.

Эрве. Да, но тогда уж в другой пьесе. Я не буду переписывать эту заново только ради того, чтобы ты с поднятием занавеса сказала: «Дамы и господа!»

Габриэль. Лишний повод обновить твою манеру письма!

Эрве. Это я и сделал в одноактовке, но не в основной пьесе.