фабрикует все новых «героев», выпуская на экраны такие фильмы, как «Маленький Цезарь» с Эдвардом Робинсоном в главной роли, «Лицо со шрамом» с участием Нола Муни и Джорджа Рафта, «Государственный преступник», «Убийца», «Доки Сан-Франциско», «Я – беглый каторжник», «Банда Бустера», а также многие другие, в которых блистали своим талантом Джеймс Конвей, Хэмфри Богарт. Настали времена, когда ни один актер не может рассчитывать на сколько-нибудь значительный успех, если он не доказал, что способен сыграть роль жестокого, безжалостного преступника. Даже утонченному Мики Руни пришлось перевоплощаться в неистового Келли Автоматчика.
Журналистами написаны миллионы строк о Ма Бейкер, ее сыновьях, о Клайде Барроу и Бонн Паркер, о Притти Бой Флоиде, Бэби Фейс Нельсоне, Алвине Карписе, Джоне Диллиндтере, Келли Автоматчике… Список их имен столь же длинен, как и перечень их жертв.
На этом фоне неподкупный Томас Дьюи после серии подвигов, совершенных в схватке с заправилами преступного синдиката, а затем и благодаря разоблачениям наводящей ужас деятельности «Мёрдер инкорпорейтед» сумел прослыть сильным человеком, честным американцем, современным рыцарем «без страха и упрека», способным защитить вдов, сирот, обездоленных и обиженных. Он был как бы воплощением добродетели, торжествующей над пороком. Благодаря своим постоянным решительным усилиям, направленным на борьбу с преступным миром, Дьюи стал своеобразным символом победы закона над силой. Оседлав крепнущую день ото дня популярность, он мог позволить себе мечтать о самых высоких политических постах. Дело дошло до того, что о нем начали говорить даже больше, чем о самом Рузвельте.
Лучиано было известно об огромном честолюбии Дьюи, и, когда наступит время, он постарается сыграть на этом чувстве. Находясь в тюрьме Даннеморы, приговоренный к пожизненному заключению, он все-таки окажется в более выгодном положении, чем многие другие, и еще раз оправдает, пустившись на самые хитроумные махинации, полученную им кличку Счастливчик… Махинации хитроумные и, как всегда, отвратительные.
После того как он ублажил Дьюи, отдав ему на растерзание Лепке, Лучиано сделал объектом своих атак судью Маккука, того самого, который вынес ему приговор, предварительно подтолкнув, по сути дела, присяжных к признанию его виновным.
Маккук, ставший к этому времени судьей Верховного суда штата Нью-Йорк, имел возможность повлиять на его судьбу.
И вот оказалось, что быть судьей отнюдь не означает, что можно пребывать в спокойствии. Маккук в этом убедился…
Спустя три года после осуждения Лаки Лучиано судье пришлось испытать целый ряд самых неожиданных неприятностей: если он не обнаруживал в своем бензобаке сахарного песка, то у машины ломалось рулевое управление или отказывали тормоза. На дорогах у него так часто случались аварии, что патрульные полицейские, обращаясь к нему, стали уже называть его по имени. Однажды неожиданно сгорел его гараж вместе с только что купленным новеньким «крайслером». Огонь перекинулся на дом, за который он еще не успел выплатить последний взнос.
Затем при самых загадочных обстоятельствах умерла его жена. Врач долго колебался, прежде чем выдать разрешение на погребение. После этого наступила очередь одного из сыновей… И добропорядочный судья Маккук просит разрешения повидать в Даннеморе Лаки Лучиано. Он проводит с ним около двух часов в кабинете врача этого заведения доктора Мартина и выходит оттуда со слезами на глазах. С этого момента он будет избавлен от злоключений. Быть может, это еще не дает оснований думать о нем плохо? Однако, когда в 1943 году Моэ Полакофф обратился с ходатайством об условном досрочном освобождении его клиента, судья Маккук (хотя Лучиано, этот «опасный, извращенный преступник, не способный исправиться», не отсидел еще и семи лет из установленного ему срока наказания) дал благоприятный отзыв: «Если Лучиано продолжает сотрудничать и ведет себя в тюрьме примерно, то можно будет обратиться с прошением о смягчении наказания».
Обрушившиеся на судью неприятности превратили его в человека на редкость снисходительного, хотя разоблачения Рильза подтвердили, что Лучиано значительно опаснее, чем это представлялось во время процесса. На самом деле это был самый опасный преступник всех времен и народов. Теперь это узнали все. И вот… прошение о смягчении наказания!
Для Лучиано это означало первую веху на пути к освобождению. К тому же несчастье одних оборачивается счастьем для других. После нападения на Пёрл-Харбор в 1942 году Соединенные Штаты Америки оказались втянутыми в военный конфликт. А для Лучиано представился уникальный в своем роде шанс победить в своей собственной войне за свободу. Он понял, что происходящие события могут помочь ему выйти из тюрьмы, если ему удастся управлять ими. А в этом на него можно было положиться.
Задолго до молниеносной японской атаки на Перл-Харбор, еще в 1940–1941 годах, американская военная разведка испытывала серьезное беспокойство в связи с возможностью проникновения на территорию США немецкой «пятой колонны». Нацистские организации, уже давно обосновавшиеся в различных районах страны, процветали, поддерживая тесные контакты с ку-клукс-кланом, возникшим на почве расизма и антисемитизма.
Чарльз Брейтель в беседе с авторами настоящей книги вспоминал: «Активности немцев в стране очень опасались. Больше всего боялись возникновения случаев саботажа на причалах портов. Тем более что немецкие подводные лодки высадили десант на Лонг-Айленд. Поэтому страшились широкомасштабных акций в отношении доков, через которые шло снабжение материалами и снаряжением наших войск и войск наших союзников».
Обо всем этом Лучиано прекрасно знал. Пригласив в Даннемору Мейера Лански и Фрэнка Костелло, он рассказал им о своих планах:
– Мейер и ты, Фрэнк, я знаю, что вы делаете все, что можете. Я это ценю. Я уже давно вижу по вашим физиономиям, что, несмотря на наши усилия, на деньги, выданные из «смазного банка» на предвыборную компанию этого недоноска Дьюи, вы нисколько не верите в то, что он освободит меня, даже если дать приличный куш ему лично. Дело не в том, что он не захочет, а в том, что он просто не сможет этого сделать. Представим себе Дьюи-губернатора, досрочно освобождающего Лучиано. Он потеряет весь свой престиж и всякое доверие, будет обвинен своими политическими противниками в совершении должностного преступления и во взяточничестве. Из героя, каким он был вчера, он превратится в козла отпущения, утратившего всякие шансы стать президентом Соединенных Штатов. Но если нам удастся найти лазейку и сохранить его лицо, не подвергая его ни малейшей опасности, он согласится… Просто надо будет держать в секрете карту, которую ему нечем будет бить, чтобы заставить его сдержать свое слово, так как этот мерзавец может обвести нас.
Костелло оживился:
– Хорошо! Мне твоя идея понятна, но ты не сказал главного: лазейка, как ты ее себе представляешь?
