уронил свою наручную сумочку, а в ней лежали все мои документы и билет. Теперь у меня нет паспорта, билета, прав, удостоверения. Причем не просто удостоверения, а корочек красного цвета, выданных мне Московской городской прокуратурой, где я работаю следователем.
Наступила долгая томительная пауза. Наконец девушка посторонилась и пропустила гостя в квартиру. Эту конуру трудно было назвать достойным жильем. Одна комната, четыре кровати с тумбочками, кухня, холодильник, плита, умывальник.
Оглядевшись, Журавлев сказал:
— И сколько с вас берут за этот насест?
— Сумасшедшие деньги. Но когда их делишь на четыре части, то становится не очень страшно.
Слово «четыре» отпечаталось в его сознании, но он промолчал. Не следует торопить события, когда твой подопечный находится в напряжении. Нужно дать ему расслабиться.
— Ужасно хочется пить, — сказал Журавлев.
— Могу предложить холодный чай со льдом. Больше мне вас угостить нечем.
— Оригинальный напиток, но не откажусь. Только напомните, как вас зовут.
— А это важно?
— Для удобства общения.
— Вера.
— А меня Вадим. Друзья зовут Дик. Был у меня школьный друг. Хороший парень. Погиб в Афгане. Сильно заикался. Все меня звали Вадик, а он сокращал и успевал выговорить только Дик. С тех пор меня все так зовут.
— Все это я уже слышала вчера. У вас и впрямь провалы памяти, Дик.
Они сели в кухне, и Вера поставила перед Журавлевым кружку с чаем.
— За свои провалы приходится расплачиваться. Я даже не помню имен ваших подруг, кроме Юли.
— Сначала все выглядело пристойно. Мы с девушками сидели в кафе на набережной, пили коктейли и кофе. К нам подсели трое мужчин. Солидные люди, не приставали. Слово за слово, и мы познакомились. Вели они себя по-джентельменски. Татьяне понравился Константин. Интересный мужчина, ничего не скажешь. Они пригласили нас на ужин в ресторан, мы согласились. Пришли в «Ореанду», сели за столик…
— Пришли или приехали?
— Машины по набережной не ездят, да и идти там не больше десяти минут. Как я поняла, у Кости в ресторане работают друзья. Он знал всех официантов, здоровался с посетителями. Нас усадили за хороший стол в центре зала. Мужчины пили коньяк, а мы вино.
— Какое?
— 'Мускат Красного камня'. Очень вкусное, в магазинах таким не торгуют. Потом заиграл оркестр, мы начали танцевать, и тут объявились вы. Я даже не поняла сначала, что вы пьяны. Мы все понемногу выпили. Вы пригласили меня танцевать. Я согласилась. Все выглядело пристойно. После танца вы проводили меня к столику. А потом приглашали еще несколько раз. Приблизительно через час, когда оркестр ушел на отдых, вы подошли к нашему столику. Я точно помню, что сумки у вас не было. В каждой руке вы держали по бутылке шампанского и весело заявили: «Господа, почему бы нам не восстановить равновесие? Четыре женщины и трое мужчин — несправедливо. Вы не против, если к вам присоединится еще один рыцарь веселого образа?»
И не дождавшись ответа, сели за стол. По-моему, никто не возражал, кроме Валерия. Он вообще мало разговаривал и выглядел трезвее остальных. Самым заводным и веселым был Константин. Как я поняла, Валерий и Александр приехали в Ялту по делам. Они бизнесмены, а Костя местный, он что-то для них делал, утрясал какие-то проблемы, но это мои догадки. Однако вы не обращали на них внимания и только перебрасывались остротами с Константином. К концу вечера все уже выпили больше нормы. Костя предложил поехать к нему домой, и продолжить вечеринку. Девчонки согласились, я не хотела им портить настроение и тоже не возражала. Тем более что вы мне понравились. Костя куда-то отошел и вернулся с двумя сумками вина. Он сказал, что договорился насчет транспорта. Когда мы вышли на улицу, то там действительно стояла машина.
— Извините, Вера, я вас перебью. Как я понимаю, нас было восемь человек, как мы могли сесть в одну машину?
— Нас ждал гостиничный микроавтобус, похожий на маршрутное такси.
— А почему вы решили, что он принадлежит гостинице?
— На борту стояла надпись с рекламой отеля «Ореанда».
— На улицу я вышел без сумки?
— Вы не могли расстаться со своим шампанским. Кричали, что эстеты пьют только шампанское.
— И что происходило дальше?
— Самое отвратительное. Вы мне начали нашептывать на ухо всякие мерзости. Я этого не выдержала. Короче говоря, вы вынудили меня дать вам пощечину, и я в слезах сбежала. Бежала, не разбирая дороги. А когда немного остыла, то с трудом нашла дорогу к дому. Пришла, а ключей нет. Они остались у Юльки. Пришлось ночевать на лестнице.
— Печальная история. Вы меня простите за хамство. В общем-то, я за собой таких огрехов не наблюдал.
— Еще бы, если вы ничего не помните. Их наблюдали другие женщины. Может быть, проституткам ваши слова казались нормальными, но для порядочной женщины они не приемлемы.
— Готов искупить свою вину. Предлагаю мировую. Сегодня вынужден посвятить день поискам документов, а завтра приглашаю вас на ужин и клянусь вести себя пристойно и не напиваться. И еще. Если ваши подружки не вернутся, то я готов отвезти вас в аэропорт и донести вещи. Вы сказали, что уезжаете через три дня?
— Я не могу поверить в то, что они уехали без меня и на неделю. Это безрассудство. Нам выходить на работу. В Белоруссии люди привыкли ценить свою работу. Малейшее нарушение, и вылетишь на улицу, а женщине найти работу невозможно. Они прекрасно это знают. У всех есть дети. Их кормить надо. А у Зойки муж ревнивый, как бес! Она каждый день ходит звонить ему на междугородку и отчитывается. Уж он-то точно приедет в аэропорт с цветами. Что я ему скажу? Он же ее прибьет!
— Я так думаю, через пару дней хмельное блаженство закончится, они образумятся и вернутся назад. Курортные романы — обычное дело. Старо как мир. Но увлечения есть увлечения, а семья святое! По-моему, так построена женская логика?
— Не переусердствовали бы. Все мы грешны, но и границы надо знать. Уверяю вас, мои подруги знают меру. Вот почему я не верю, что они уехали.
— Костя местный воротила, как я догадался. Он вызвал машину, и я сам их проводил. То, что они уехали, это факт. Будем уповать на их разум и чувство долга.
Журавлев встал и положил ключи на стол.
— Спасибо за чай. Могу я рассчитывать на завтрашний вечер?
— Я подумаю.
— Тогда в семь я у вас.
В тот момент, когда они подходили к двери, замок щелкнул и она открылась.
На пороге стояла полная женщина с бигуди на голове, папиросой в зубах и огромным слоем косметики на морщинистом лице.
— Это я, Верочка. Извини, что не вовремя. — Она не отрывала глаз от мужчины, будто собиралась его съесть вместе с потрохами. — Я все беспокоюсь за твоих подружек. Они так и не появились?
— Все в порядке, Полина Игнатовна. Вадим принес мне ключи, а девчонки уехали на экскурсию, на пару дней.
— Угу, понятно.
Она продолжала разглядывать гостя, забыв о погасшей папиросе.
— Всего доброго, — пробурчал Журавлев, протискиваясь между обширным телом и стеной. Коридорчик был слишком узок. — До встречи, Верочка. Скоро увидимся.
Он вышел на улицу, и первое, что ему бросилось в глаза, это ярко-красный «фиат», стоявший у обочины по другую сторону дороги. Солнце зашло за горы, и город погрузился в сумерки. Человека, сидевшего за
