Что говорит в пользу Антона и отводит от него подозрения? Первое. Муж, как правило, единственный, кто не знает об изменах жены. Бартеньев знает, но не реагирует. Второе. Зачем Антону деньги? Парень находится в федеральном розыске и даже документы не поменял, оставив собственное имя. Куда ему бежать? Ни кола ни двора, даже родственников нет. Луговой считает его безвольным тюфяком и никогда не поверит, будто такой тип может пойти на грандиозный по своим масштабам шантаж. Тихий безобидный рогоносец! Зимин успокоился. Нет, Луговой приезжал в мастерскую по другим делам.
Смешно, если Никита попытается поймать шантажиста с помощью Антона. Вот будет цирк. Этим он повяжет Бартеньева по рукам и ногам. А что, если Луговой попытается использовать Антона как курьера для передачи денег вымогателю? Фантастика! Быть такого не может. А вдруг?
Зимин любил и умел фантазировать, плохо, если его фантазии обретут реальный результат.
— Ты чего бормочешь себе под нос, Кирилл? -спросил хозяин, ставя на стол очередную чашку кофе.
Вечеринка проходила стандартно. Все те же лица, бессмысленные разговоры, сдобренные хорошей порцией русского мата, чем особенно выделялись женщины, пошлые анекдоты и что-то о делах. О политике здесь не говорили. Тема далекая и малопонятная. То, что делалось в Москве и других регионах, никак не отражалось на жизни местных жителей. Они жили по своим законам и не задумывались о других.
Бартеньев, как всегда, сидел в сторонке и цедил пиво. Все, что происходило вокруг, его не касалось, он умел отключаться и думать о своем. Сейчас он мечтал повстречать Машу в Москве. Ему достаточно просто знать, что она живет рядом и он может ее видеть. Пусть даже издали. А вдруг он уговорит ее поехать в Тибет? Он мог бы показать ей весь мир. Конечно, Антон не мечтал о каких-либо отношениях между ними, разве что о платонических. Большего ему и не надо.
Грезы! Грезы! А вот и действительность. Уже под приличным хмельком к нему подсел Луговой. Здоровенный мужик оглядывался по сторонам, как карманный вор, а его красные глазки бегали по углам, будто тараканчики по жирной тарелке.
— Нашелся в городе один говнюк и требует с меня кучу денег, — начал он без вступления. — Мразь. Я догадываюсь, кто это. Не наш, не местный. Когда-то мы были знакомы. Я ему отказал. Но он не успокоился. Хочет взять деньги силой.
— Это у тебя-то взять силой? — холодно спросил Антон.
— Я знаю только одно, платить мне придется. Но он не сможет забрать деньги и остаться незамеченным. Так не бывает. Его надо накрыть с деньгами. Поможешь? Дело деликатное, я не могу втягивать в него посторонних. Ты человек свой и тебе можно доверять.
— Какой с меня прок? В боевики я не гожусь.
— От тебя никто не ждет военных действий. Мне нужен наблюдатель. Я достал рацию. У шантажиста ты не вызовешь подозрений. Будешь сидеть в машине, а я спрячусь где-нибудь неподалеку и буду ждать твоего сигнала.
— Детский сад. Почему бы тебе не обратиться к нашему сыскарю Захару Прошкину? Уж от него никто не уйдет. Гарантировано!
Луговой скрипнул зубами и сломал в руках дымящуюся сигарету.
— Идиот! Прошкина заинтересует, где я взял деньги. Он начнет копать, и в итоге я же попаду в его капкан. У Захара нет друзей и врагов. Все для него на одно лицо. Кроме мэра, разумеется. Не дай Бог ему узнать что-то. Все! Крышка! Знаешь, сколько голов полетит! Думаешь, я один в этом завязан? Речь идет о больших деньгах.
— Для меня нет ни больших, ни малых денег. У меня их вообще нет, и они мне не нужны. Ты подумай хорошенько, как сделать все чисто и без шума. Я не спец в таких делах, особо на меня не рассчитывай. Но, конечно, если сумею, я тебе помогу.
— Это то, что я и хотел от, тебя услышать.
Никита встал и направился к разгульным гостям, где жена Кости Каюмова готовилась к традиционному стриптизу.
Антон не предполагал, что Никита обратится к нему за помощью. Озадачил. Придется менять стратегию. Понадобится сообщник. А где его взять? Кузьма? Инвалид без руки и ноги. Разве он справится? Кто же еще? Владелец автомастерской Сема Ракитин? Нет, не годится. Слишком честный и добрый мужик. Он не может его втягивать в грязные дела.
Настроение у Бартеньева портилось. Затея грозила провалом, а на ошибку он не имел права. Так же, как сапер. Надо думать. Серьезно думать. И он думал, пока подвыпившая жена не толкнула его в плечо:
— Ты собираешься вести меня домой, зануда? Антон встал.
Какое же надо иметь здоровье, чтобы нализаться до чертиков, а утром встать и идти на работу, манипулировать цифрами, сводить дебет с кредитом.
Помимо очередного ушата с помоями, опрокинутого Антону на голову по пути домой, Леля ему сообщила, что завтра утром уезжает в командировку на два дня. Из всего ею сказанного новость о командировке могла претендовать на приятное известие.
Антон отнес жену на второй этаж и положил в кровать. Храп разнесся по дому, еще когда он ее вносил. Возле кровати он увидел синюю папку и раскрыл ее. Среди бумаг он обнаружил копию банковского чека на сумму в шестьсот тысяч долларов США и квитанцию о переводе денег на станкостроительный завод. В тонкостях денежных махинаций Антон ничего не смыслил, но понял главное: маховик заведенной им машины закрутился и начал набирать обороты. Значит, к делу они подошли основательно. Куклу ему подбрасывать не станут. Ставка делается на захват шантажиста в момент передачи денег. Логично и безопасно. Получив деньги, шантажист потеряет бдительность. От одного вида полумиллиона долларов можно речи лишиться. Город слишком мал, чтобы уйти из точки «А» в точку «Б» незамеченным, да еще с огромной суммой денег. По логике вещей передача денег должна осуществляться поздним вечером. Примерно от одиннадцати до двух ночи, когда темно и на улицах полно народа. Так думает Никита. Лельку он не будет задействовать в операции по передаче денег, да она и не согласилась бы. Решил использовать мужа любовницы, чтобы прикрыть свои грязные связи с ней. Семейный подряд. Спит с бабой, а ее мужа ставит на шухере, чтобы его жена их не застукала. Наглец. Вот люди! И откуда такие берутся? Впрочем, других в этом омуте найти трудно. Единицы.
Антон положил папку на место и пошел вниз спать. На сегодня хватит. Утро вечера мудренее.
На душе у Бартеньева кошки скребли. Все ему опостылело. Хотелось вздохнуть полной грудью. Он бросил работу и ушел. Минут тридцать бродил возле школы, где училась Маша. Она занималась с учителями дополнительно за деньги, чтобы показать себя в Москве с лучшей. стороны. У нее была цель в жизни, девочка знала, чего хотела, и он гордился ею.
Встреча выглядела случайной, так он устроил. Маша улыбнулась:
— Привет, дядя Антон. Давно не заходили.
— Может, загляну на днях. Идем, я тебя провожу.
Зимин наблюдал за ними с другой стороны
улицы и старался вспомнить, где он видел девчушку, которую так долго поджидал Бартеньев, глядя на окна школы. Его финт со случайным столкновением с малолеткой выглядел банально. Не угомонился парень, все еще тянет его на молоденьких девочек. Странно он себя ведет. Аж покраснел весь как помидор, увидев выходящую из школы соплюшку. И хочется, и колется! Это тот случай, когда все позволено и можно себя не ограничивать в желаниях, а он тает, как мороженое на солнце.
Зимин проводил их до дома, у ворот которого на лавочке сидел инвалид с клюкой. Девчонка его поцеловала, и они втроем вошли в калитку. Странно. Ведут себя, как родственники. Но у Бартеньева нет никаких родственников. Зимин вернулся в гостиницу.
Шел пятый день с момента появления Бартеньева в номере Агеева. Агеев с ума сходил на
