Никите Луговому было под шестьдесят. Крепкий мужик, прошел Афганистан, имеет два боевых ордена, а перед женой — тряпка. И хватало наглости жаловаться Антону. Но кому еще в жилетку поплакаться? Не своим же сослуживцам. Антон молчун, болтать не будет.
Жена Лугового Екатерина Андреевна Ольшанская слыла женщиной жесткой, это так. К сорока годам она уже выбилась в лидеры, стала первой женщиной-предпринимателем в Тихих Омутах. Головастая баба, с крепкой хваткой, удача от нее носа не воротит. Комбинат являлся ее собственностью, а директором она сделала своего мужа. Нормальная ситуация. Антон ее монстром не считал. К нему Катя относилась нежно. Парень красивый, правда, мямля. Захотелось как-то сумасбродной предпринимательнице заполучить Антона на пару часов для своего удовольствия, однако он никак не отреагировал. Но после того как узнал об отношениях своей жены с Никитой, сам проявил интерес к Кате. «Проявил интерес» -громко сказано, конечно. Всего-то пригласил ее на танец во время очередного сабантуя. Но если учесть тот факт, что Антон вообще никогда не танцевал на вечеринках, Катя приняла мелкое, никем не замеченное событие как знак. Нужен ли ей Антон, вопрос спорный, а победа нужна. Ей еще никто ни в чем не отказывал.
Катя объявилась в мастерской на следующий день и сказала, что он нужен Леле, а поскольку она едет на комбинат, то может его подбросить. И подбросила. Дом у нее имелся на берегу реки километрах в пяти от города. Обустроен не хуже городского. Вряд ли ее муж о нем знал. Кого еще хозяйка сюда водит, Антона не интересовало, хотя Катя сказала, будто любит здесь отдыхать одна, когда ей все эти рожи надоедают и тошнит от работы. Только для одной кровать два метра на два великовата. Как потом высказалась Катя: «Случка удалась». Она не любила сдерживать себя в выражениях. Нельзя сказать, что после того раза встречи стали регулярными, но бывали время от времени и, конечно, по инициативе Катерины. Антон в этом тандеме играл роль солдата: приказали, и он прибыл по назначению в указанный срок. Но уже сам и без сопровождения. Домик в пригороде ему нравился. Позволяла себе Катя со своим тайным любовником любые вольности, которые вряд ли демонстрировала мужу. Были у нее и склонности к извращениям, партнер реагировал нормально, и она себя не сдерживала. Разговоры дамочка вела только о сексе, а он слушал и кивал. Ее устраивала молчаливость Антона. Он умел слушать, и многие это ценили. Особенно когда хочется выговориться, да некому. А тут живой человек, в глазах участие и к тому же умеет держать язык за зубами. Ценный собеседник. Но от него никто никогда жалоб не слышал. С чего бы ему на жизнь сетовать? Свой дом, машины, работа для удовольствия, а не ради зарплаты. И жена — женщина эффектная, с классной фигурой. Живи и радуйся.
Время перевалило за полночь. Фаина, жена коммерческого директора, стриптиз на столе исполняла, значит, все уже дошли до кондиции и скоро ему придется взваливать Лельку на плечо и тащить в машину. Антон наблюдал за бесноватым весельем и размышлял: кто из мужей в этой когорте спит с женой своего коллеги? Задачка не из логических. Тут логика мерилом быть не может. Спонтанный подход им ближе, что- то вроде жребия. Рулетка. Все жаждут новых ощущений, разнообразия. А как иначе выживать в этой трясине?
Стриптизом дело не закончилось. Опять начали водку разливать. Никита бил себя в грудь и кричал о том, как он «духов» с вертолета расстреливал и как его ранили штыком, когда он один против семерых в рукопашный бой вступил. Но все его истории компания наизусть знала, и каждый бубнил про свое. Только коммерческий директор ползал по ковру, заглядывал под стол в поисках лифчика своей разнузданной стриптизерши. Кто-то пролил красное вино ему на лысину. Пропал светлый костюмчик! Завтра будет возмущаться, а сегодня он таких мелочей не замечает.
И это тупоголовое стадо руководит предприятием, на котором работает больше двух тысяч человек и приносит себе и городу огромные доходы. Поди тронь их — неприкасаемые. Цвет общества, почетные граждане города.
Сигналом к концу пиршества стало падение со стула главного проектировщика Кости. Созрели наконец. Машины с шоферами дремали у черного хода во дворе: улицы еще кишат народом и в таком виде честному люду лучше не показываться.
Антон усадил жену на заднее сиденье и сел за руль. До дома ехать минут десять, и на это время нужно отключить слух, стараться думать о чем-то приятном.
— Ну что, зануда, опять сидел весь вечер в углу и рожи корчил? _ начала свой монолог Леля.
Она уронила сигарету, прожгла платье и несколько крепких словечек достались идиотскому платью, виноватому во всем. Объект, сидящий за рулем, пошевелился и снова привлек мутный взор дамы в жемчугах.
— И что я в тебе нашла? Дурак, да еще импотент. Тетеря глухонемая. Все свои дебильные журналы читаешь… Взял бы умную книгу, прочел бы, пару цитат заучил, а то ведь краснеть за дурака перед людьми приходится. Пентюх… Пять лет прожить с дебилом. Отупеть можно. А если бы я не работала,.как большинство жен? Точно, свихнулась бы! Ты глянь на себя в зеркало. Видишь свою постную рожу?
Десять минут длились целую вечность.
Возле дома, когда он вытащил жену из машины, ее вырвало. Но и это не заставило Лелю замолчать. В спальню на второй этаж он нес ее на руках. Еще одно испытание. Теперь она орала ему в ухо, осыпая все новыми оскорблениями. Некоторые слова он раньше не слышал, смысла и значения их не понимал. Похоже на портовый жаргон. Возможно, его женушка родилась и выросла возле какого-то порта. По сути дела, он о ней ничего не знал, как и она о нем.
Когда он приехал в город, Леля здесь уже жила, работала, но еще диспетчером. Это потом ее повысили, и они построили свой дом. Познакомились в шашлычной. Он пошел обмывать первую зарплату, а Лелька там с подружкой сидела. Ему тридцать семь, ей тридцать пять. Оба свободные, симпатичные, так и закрутилось.
О прошлом в городе говорить не принято, и они эту традицию не нарушали. О будущем думать надо, а кем ты был на «материке», как здесь говорят, значения не имеет.
Месяца три женихались, а потом сошлись. Из общежития Антон переехал к Лельке на квартиру. Первые два года жили неплохо, пока она в большие начальники не вышла. Его молчаливость ее не смущала. Пять лет минуло. Результат плачевный. Под одной крышей живут двое чужих людей и спят в разных постелях. Она наверху, а он внизу, на диване, хотя места в избытке.
Антон Лелю не осуждал, а даже жалел иногда. В городе живешь, как в золотой клетке, и впрямь свихнуться можно. Но кто-то чувствует это обостренно и понимает суть своего бытия, а многие не знают, в чем их беда и где искать выход. Вот те и становятся психами вроде Лельки. Не в Антоне дело. Клетка. Ездили они три года назад в Сочи на месяц. Хорошо отдохнули. Вернулись счастливые, а спустя два месяца Лелька еще хуже стала. Вот и ищет виноватых, выпуская пар на мужа и утешаясь алкоголем и любовником.
Антон сел на свой диван, открыл пиво и включил видеомагнитофон. Была у него тайна — влюбился он в свои сорок два, и любовь его грела. Вот только не знал он — спасение это или погибель. Объект его страсти был недосягаем, как далекая небесная звездочка, которой можно только любоваться. Ему и этого хватало. Он не походил на Катерину, которая если чего захочет, то непременно получит. Антон стеснялся своих чувств и дорожил ими. Должно же быть у человека хоть что-то святое.
Глаза закрылись, и он с улыбкой на лице заснул, сидя перед экраном телевизора.
С утра у многих болела голова, как принято говорить, «со вчерашнего». Зимин не был исключением. Встал он рано, часов в восемь, выпил воды из графина, оделся и вышел на улицу. Утро в городе отличалось от вечера. Теперь люди бегали, а не прогуливались. Бегали в полном смысле слова — трусцой, в спортивных костюмах, с полотенцами на шеях. Многих сопровождали их собаки. Не город, а стадион какой- то. Значит, не все любят принимать водочку на сон грядущий.
Все учреждения, и банк в том числе, были закрыты. Он и забыл, что Плетнев говорил о летнем режиме работы. Продовольственные лавочки и магазинчики торговали бойко, но пива и крепких напитков на прилавке не оказалось, а специализированные магазины открывались лишь в шесть вечера. В закусочных ему тоже ответили: «Раньше шести алкоголь не подаем». Эта новость его огорчила. Город непуганых идиотов. Знал бы, заранее купил себе на утро выпивку. Пришлось вернуться в номер ни с чем.
