путать. Вы уже успели убедиться в этом. Нынешнее время требует от человека гибкости. Прямолинейные, твердолобые подходы к неординарным событиям положительных результатов не принесут. Не стоит воевать с ветряными мельницами. Ваше донкихотство никто не оценит.
— Поздно меня учить жизни. Переходный возраст далеко позади.
— Учиться никогда не поздно. Попробуйте стать коммерсантом. Если законы, которым вы служите, не в силах вам помочь вытащить жену из петли, то попробуйте ее выкупить. Ваша контора пойдет на сделку. Согласитесь, что Федеральная Служба Безопасности все еще остается очень сильной и влиятельной организацией.
Руководство может запросить дело Татьяны Медведевой в свое производство и закрыть его за отсутствием состава преступления.
Медведев криво ухмыльнулся.
— У ФСБ других забот нет. А потом — я уже не работаю в этом ведомстве.
— Работаете. Завтра кончается ваш отпуск. Конечно, ваш рапорт руководству поможет освободить полковника Медведева от занимаемой должности, но есть и другие документы, которые вы можете положить на стол генералу. Более интересные и увлекательные.
— Хватит темнить, молодой человек. Андрей расстегнул портфель и вынул красную папку.
— Это договоры, подписанные одним из министров. Они подтверждают вашу версию, которую вы разрабатывали по ходу следствия о группировке «Черный лебедь». Сейчас этой банды не существует. Она самоуничтожилась. Однако остались корни. Очень глубокие корни, способные дать новые ростки. Документы, находящиеся в моих руках, дают вам возможность вырвать сорняк со всеми корнями.
Если вы это сделаете, то вас поздравят с успешным завершением операции. Это то, что касается закона. Ну а теперь поговорим о справедливости. Тут придется забыть о законе и подумать о коммерции.
Андрей положил красную папку на стол и достал из портфеля четыре черные папки.
— За эти материалы любая разведка заплатит очень большие деньги. Но мы, как патриоты, предложим уникальные исследования своей стране. Правда, не без условий и не за здорово живешь. Цена невысокая: свобода Татьяны Медведевой, уничтожение компромата и отказ от дальнейшего преследования невиновной женщины. Это не законно, но справедливо.
— Что в этих папках?
— Без специалистов здесь никто не разберется. Вам и не нужно отдавать все сразу. В первой папке лежит реферат, который раскрывает принцип идеи трансплантации одного человека в другого. На первый взгляд выглядит фантастично, но эксперименты доказали реальную возможность подобных операций.
Не уверен, что в нашей стране найдутся специалисты, способные воплотить идею в жизнь, но это ли главное? Куда важнее, чтобы эти материалы не попали в чужие руки. Вы не обязаны дарить спецслужбам многолетние труды ученых, которые положили жизнь, добиваясь высоких результатов. Я являюсь прямым наследником этих папок и передаю вам их на определенных условиях. Если вы способны выполнить эти условия, то я вам их оставлю.
Медведев долго смотрел на странного гостя, затем кивнул:
— Пусть будет коммерция.
На следующий день генерал принял полковника Медведева в своем кабинете.
Время беседы ограничивалось двадцатью минутами. Генерал созывал совещание и не имел возможности заниматься полковником больше положенного. Но разговор затянулся на два часа, и совещание пришлось отложить.
— Есть ли подтверждение этим материалам? — спросил генерал.
— Безусловно есть. Но мы их не получим. Результаты исследований изложены в четвертой папке. Они положительные. К сожалению, профессор Зарецкий умер, и его сын, над которым проводились опыты, также скончался. Причина смерти сына не связана с экспериментом. Участников создания этого метода мы не найдем, а значит, без нашего ведома последующие эксперименты невозможны. Этим вопросом могут заняться ученые-исследователи и дать свой анализ и авторитетное заключение.
— Вряд ли нам позволят это сделать. Перед нами лежит страшное оружие.
Смотрите на вещи трезво, полковник. Сам факт того, что мы с вами знаем о существовании такого метода обработки личности, ставит нас в опасное положение. Какие уж там могут быть ученые? Любой смертный, узнавший тайну черных папок, подлежит уничтожению. Страшен не результат проведенного эксперимента, а сама идея. А идея, воплощенная в жизнь, становится катастрофой. Такую тайну невозможно удержать в сейфе. Эта бацилла распространится по миру, как чума. Как американцы ни старались сохранить тайну атомной бомбы, им это не удалось. Мы получили оружие не менее страшное в стратегическом плане, чем ядерный заряд. Способны ли вы понять это?
— Что вы предлагаете?
— Остаться живыми. Наше дело разоблачать шпионов, коррупционеров, наносящих экономический урон государству, террористов и организованную преступность. Здесь компромиссов быть не должно. Но если мы переступим порог и заглянем в область управления человеческим мозгом, нас сотрут с лица земли.
— Вы не преувеличиваете последствия?
— Я их занижаю. Мне страшно подумать, какую реакцию вызовет этот документ у Президента. Нам этот человек недоступен, и сама мысль о непосредственном общении с ним нереальна. Без посредников не обойтись. А в таких делах лишние люди, обладающие практической властью, могут сыграть для нас роковую роль. Либо они перехватывают инициативу, либо используют материалы в собственных целях как метод политического шантажа, либо того хуже. Мы имеем дело с людьми, искушенными в политике и дворцовых играх. О патриотизме лучше забыть. Но в любом случае концы будут отрубаться. И тогда я за нашу жизнь не поставлю ломаного гроша.
— Значит, выхода нет? Материалы нужно уничтожить?
— Вы правильно меня поняли. Здесь и сейчас.
Медведев прослужил в органах более четверти века, но никогда не думал, что он всего лишь невидимая песчинка в крутящемся смерче произвола. И они это называют политикой и порядком вещей!
Наивность, граничащая с невежеством.
Когда огромная стальная гора сдвинулась с места и решетка поднялась, Трошин с трудом оторвал голову от бетонного пола.
Сначала ему показалось, что пришли двое, но изображение мелькало в глазах и расплывалось, соединяя и раздваивая силуэт одного человека. Скорее всего, у него были галлюцинации. Он уже не различал, где действительность, а где мираж.
— У вас сильная воля, майор, — сказал входивший в бункер молодой человек.
Голос отозвался эхом в ушах и утонул в сознании. Трошин хотел что-то сказать, но не смог.
— Теперь, майор, я вижу, что вы созрели и заслуживаете обещанного гонорара. Нет, я не правильно выразился. Вы стоите столько, сколько способны унести. Дорога наверх — это тридцать две крутые ступени. Ваша задача добраться до моего кабинета. Там вас ждет свобода. А теперь берите деньги и убирайтесь.
Трошин стиснул зубы. Рана гноилась, и рубашка прилипла к телу. Ему не хватало воздуха, и его трясло в лихорадке. Жизнь уже не казалась ему увлекательным приключением, она превратилась в тяжкое, мучительное бремя с кошмарным финалом.
Душа требовала покоя, но мозг работал отчетливо. Жажда и голод обострили все чувства и трезвость мышления. Ему предлагали свободу. Самое дорогое, что существует в этом мире. Но каждый видит ее по- своему.
Валяясь на куче денег, он успел их возненавидеть, но как только врата жизни приоткрылись и пахнуло свежим ветерком, представление о счастье на вольной земле начало возвращать его к прежним убеждениям.
Трошин перевернулся на спину, упираясь локтями в пол, и приподнялся. У него кружилась голова, а ноги напоминали протезы. Безвольные чурбаны отказывались выполнять приказы хозяина. Главное — беречь силы и не делать лишних движений. Суета все погубит.
Майор сел и, не поднимаясь, начал запихивать пачки денег за пазуху.
Рубашка вздувалась, делая хозяина похожим на карикатуру. Меры он не знал, пока не ощутил такой
