стала четвертой женой Хабирова. И в-третьих, он вывез ее в Россию, а девушка получила высокое духовное образование. Теперь она вернется домой к папочке.
– Примитив. А какую историю мы раскрутили из пустяка!
– Сценарий писал ты, Вадик. Мы «ставили кино». Главное, что ты сумел объединить несколько совершенно разных дел в один общий клубок. Ну какая связь между наркотиками и враждой тестя и зятя?
– Да, да. Я и сам не понял замысел твоего полковника. Ведь героин они перехватили в пути. Сто сорок килограммов, кажется. И этот перехват нигде не зафиксирован. Получили товар, и чего им еще нужно? Неплохой куш.
Они выпили вина, и хозяин указал на тарелку с клубникой:
– Попробуй. Поздний сорт. Язык проглотишь. Растет только у меня до октября. Наслаждайся, Сережа.
Гость попробовал и покачал головой:
– Ты живешь в раю, Вадик.
– Возможно. Мне трудно судить. Я не бывал в аду и не знаю, что это такое.
– Ад? Ад наступает тогда, когда надо уйти, а ты остаешься.
Писатель усмехнулся.
– У тебя не хватает денег? Дай бог каждому. В чем проблема?
– В болезни. Моя работа – моя болезнь. Это неизлечимо. А с героином все просто. Ребята его взяли без шума, курьеров зарыли в землю, и концы в воду. Но таджики прислали официальное уведомление министру. Подстраховались. Министр взял дело под личный контроль. И что делать? Сдать полторы сотни килограммов чистейшей дури государству? Это же миллионы. И вот твоя гениальная голова увязала Хабирова с поставщиками. Парфюмерные склады – вонища! Ты гений, Вадик. Героин сгорел, сколько успели продать – неизвестно, киллеры уничтожены – никаких концов. Крупное дело раскрыто, министр поставил галочку и выдал премии. Наркотик цел и остался в нужных руках, а твой очередной фильм увидела вся Россия. В отличие от других авторов все твои сценарии осуществляются и доходят до зрителей. Продюсеры и издатели не знают, какого автора они выпустили из рук.
Как и любому автору, Витковскому было приятно слышать похвалы, но он все-таки не удержался, высказал претензии режиссеру:
– У меня все расписано, Сережа. Выступления полковника по телевидению нет в моем сценарии. Он был смешон, я не поверил ни единому его слову. Второе. С киллерами ничего не получилось, по сценарию они не должны попадать в кадр.
– Согласен. Но здесь вмешались менты, им нужна была эффектная концовка.
– Никогда не иди у них на поводу, они тебе не платят. Соскребаешь с них налипшую грязь, тебе же аукнутся их ошибки. Ставь всех на место с самого начала. Есть сценарий – точка! Они не могут на тебя влиять. Ты знаешь больше их и знаешь, как выстраивать истории. Полковник Кулешов и его архаровцы – статисты в твоем кино.
– Тут другой случай, Вадик. Нам причитается десять процентов с оборота героина. Это немало.
– Забыл старую истину? Жадность фрайера сгубила.
– Я должен кормить сотни людей. Заказчики и телевизионщики едва покрывают мои расходы. Требуются дополнительные средства, и я вынудил ментов делиться со мной. Это не жадность, а справедливость. В конце концов лавры достаются им. В ряде случаев они сами выступают в роли заказчиков. Так мои ребята уничтожили банду Бражкина – ментам победа, а мне их «общак».
– Теряешь свою независимость, Сережа.
– Нет, Вадик. У меня есть досье на каждого из высоких начальников. Не забывай, я руководил отделом внутренних расследований. Через мои руки многие прошли, и на многое я закрывал глаза. Запугать меня невозможно. Да никто и не пытается это делать.
– Человек человеку волк. На твою защиту ни один не встанет, если ты провалишься в болото. Гляди, как бы они не подослали тебе Сусанина в поводыри. Ты талантливый, умный человек, но для многих представляешь угрозу. Бойся тех, кто боится тебя. Слишком много шакалов бродит по закоулкам.
Минуты две они помолчали, выпили вина. Сергей смотрел на голубую воду бассейна и представлял себе купающуюся в нем Татьяну. Что ему мешает купить такой же дом и жить тихой жизнью с красавицей женой, любуясь ею и видя в ее глазах радость и счастье? Надолго ли хватит ее терпения?
– Скажи, Вадик, а ты читал книжки моей жены? Помнишь, я привозил тебе парочку ее романов.
На лице писателя появилась улыбка.
– Да, прочитал. С большим интересом. Ты же меня с ней знакомил на какой-то вечеринке, мы пообщались. Тогда тебя интересовало мое мнение о ней как о человеке. Личность неординарная. С двойным или тройным дном. Глубоко не копнешь, мощная защита стоит в ее душе. Глаза говорят о многом, но она не дает возможности что-то прочитать. Я бы хотел заглянуть в ее дневник, из него можно много почерпнуть. А книжки у нее пустяковые. Она умная женщина, выбрала востребованный шаблон и по нему работает. Ей нужно признание, и она нашла самый простой способ достичь его, но самой Татьяны в ее книгах нет. Она во сто раз интересней и богаче своих героинь.
– Ты думаешь, она ведет дневник?
– Наверняка. Такой чувствительный человек должен как-то изливать свою душу, сбрасывать балласт. Ты для этого не подходишь. Подруги тоже. Да у таких женщин и не бывает подруг. Лучше всего поговорить с посторонним человеком. Поболтали и разошлись навсегда. Но кто будет ее слушать? Слепые. Потому что зрячие ничего не услышат, они будут только смотреть на нее. Ослепительная женщина. В общем, высказаться она может, только общаясь с дневником.
– Я бы с большим интересом почитал ее дневник, но не буду, даже если он попадется мне на глаза. Не смею нарушать ее покой. Человек должен иметь свои тайны, без них он чувствует себя голым среди толпы. Я не хочу ее обезоруживать. Я люблю ее такой, какая она есть.
– Да ты лирик, Сережа. Последний романтик в этом мире, который каждый день сталкивается с цинизмом, скептицизмом, грязью, хамством, смертью – кошмаром, окружающим нас. Все это приходится пропускать через себя, как через мясорубку. А где-то есть окошко света… Ты очень боишься открыть ящик Пандоры, боишься, что разобьются надежды. Страшно? Страшно жить без веры, когда больше не за что будет цепляться? Ты прав, Сережа. У каждого из нас должна быть своя икона. Я помню фотографию подстреленного киллера. Не того подставного, а настоящего. Из сценария годичной давности. Убийца как убийца, ничего особенного, но я обратил внимание на крестик, висящий у него на шее. Ведь он его не снял, идя на черное дело! Мир рушится, Сережа, и мы это видим лучше других. Потому что относимся к категории разрушителей.
– Я сейчас уши заткну, проповедник сатаны! – не выдержал Сергей. – Живешь в таком раю, выращиваешь шикарные цветы, а нутро гнилое.
– Пытаюсь соблюдать баланс. Ну, выкладывай, чего привез.
Сергей достал из портфеля несколько папок и положил на стол. Тут свежие заказы, досье на мишени, фото, наблюдения:
– Хотелось бы все это объединить, так, чтобы получился хороший триллер с завораживающим сюжетом. Хотя я себе не представляю, как этих людей можно связать…
– Общей катастрофой. Все гибнут в одном автобусе, самолете, вагоне метро.
– Нет. И даже пожар не интересен. Сгоревший клуб «Боливар», несмотря на громкий резонанс и отличную съемку, прошел незамеченным. Нужна история. Сериальчик дней на пять хорошего эфира.
– Сроки?
– Неделя.
– Сделаю. Я позвоню.
– Бюджет небольшой, сократи количество действующих лиц до минимума.
– Понимаю. Но я же не хозяин. Моей рукой черт водит, я никогда не знаю, чем все может кончиться.
Сергей хотел немного отдохнуть на природе, но ничего не получилось. Визит к писателю оставил неприятный осадок, и он возвращался в Москву уставшим. Надо заехать домой, принять душ и повидаться с Таней, не то она забудет, как он выглядит.
