Остановившись прямо перед больным, он задрал голову вверх и, пожирая жертву взглядом, тихо спросил:
— На что жалуетесь?
— На жизнь, доктор.
— Поправимый недуг. Можем вас от него избавить.
— От жизни?
— Конечно. Она же вас не устраивает.
— Предложите достойную замену.
— Смерть.
— Плохая альтернатива.
— Некоторые молят о смерти. Но вы еще не в той кондиции. Я прочел вашу рукопись. Несомненно талантливо. Умеете убеждать и навязывать свои мысли другим. Хорошая черта. Поверил, не видя вас. Теперь верю на сто процентов. Но моей веры мало. Надо, чтобы вы в себя поверили. На те же сто процентов. Тогда мы найдем общий язык.
— Вы профессор Аликбек Дирюкенов?
— Собственной персоной. Непререкаемый авторитет в области психиатрии.
— А я подопытное животное?
— В некоторой степени. Но как врача вы меня не интересуете. Как руководителя клана Садыка, пользующегося еще большим авторитетом среди народа, вы меня можете заинтересовать.
— Сплошные авторитеты в одном лице.
— Всех моих лиц не перечесть. За время советской власти я успел получить три ордена Ленина. С нынешней властью тоже дружу.
— Вы можете переправить меня в Москву?
— Я все могу, но ничего не делаю за так. Бедным помогаю. Не даю народу сдохнуть с голода. Не за «так». Мой народ — моя армия. В нем моя сила. Они мне преданы до гробовой доски. Границы Казахстана — мои границы.
— С Россией дело обстоит хуже?
— Не очень плохо, но не так, как мне хотелось бы. Весь героин, проходящий через Казахстан, попадает в мои руки. Я хочу, чтобы он доходил до Москвы. За последний год погибли три моих курьера. Все русские. Они не были столь солидными, как вы, и столь же убедительными. Я потерял больше полутора миллиона долларов. Риск себя не оправдывает. Мне нужна одна беспроигрышная ходка до Москвы, иначе я потеряю в России рынок. Мою нишу займут узбеки или таджики. У них неплохо идут дела. Но сейчас всем трудно. Ваш президент серьезно занялся коррупцией и наркоторговлей. Юг и юго-восток России заслонен кордонами. Просочиться очень трудно. Одна треть товара составляет огромные потери. Одним словом, мне нужен серьезный прорыв. Довезете героин — вы свободны. Не довезете — вы труп. Третьего не дано.
— Почему же. Я могу отказаться.
— Останетесь в моей больнице. Больше трех месяцев здесь не живут. Да и те не доставят вам удовольствия.
— Я поеду в Москву. Нужен план. Надежный план.
— Три дня на подготовку. У нас многолетний опыт. Мы учились на своих и чужих ошибках. Мой человек, отвечающий за перегоны, проинструктирует вас, Павел Михалыч.
Слепцов уже успел забыть свое собственное имя, и оно прозвучало как чужое.
— Вы поверили в то, что я писатель Слепцов? Странно. Я сам в это уже не верю. А уж психиатр…
— Бросьте. Я знаком с вашим делом. Читал ваши книги. Там есть ваши фотографии. Здорового от больного могу отличить. Не будем о грустном. Почему вы не закончили последнюю книгу? Очень интересно, чем кончится история.
— Я еще не дожил до конца этой истории, продолжения может и не быть. Мне трудно поверить, что у рукописи появится вторая часть.
— Вы верите в приметы?
— Нет.
— Зря. Вы назвали свою книгу «Падение в ад». Напрасно. Значит, сдались. Падаете. Вам, как никому другому, нужен оптимизм и вера в себя. Тогда мы прочтем продолжение с хеппи-эндом. Падать любой способен. Выстоять не каждый может. Скептикам и слабакам я свое дело не доверю. Вы не самоубийца, а очень живучий и целеустремленный человек. Ваша цель — Москва! И вы там будете, если возьмете себя в руки и сконцентрируете свое внимание на поставленной задаче. В нагрузку выполните мое задание. Пустяки, если не быть раззявой.
— Я готов ехать.
Профессор улыбнулся и похлопал Павла по плечу.
— Поедете с комфортом. Вам дадут хорошую одежду, приведете себя в порядок — и черт вам не страшен. Никакого оружия, никаких стрелялок. Вас будут вести мои люди. Одна ошибка — и конец. Вы сапер, не имеющий права на ошибку. И не пытайтесь хитрить. Весь путь до Москвы усеян трупами умников. Волк- одиночка не способен противостоять синдикату. Но вас мне нечему учить. Вы все знаете и понимаете. Философия писателя раскрывается в его книгах лучше, чем в автобиографии. Удачи!
Профессор вышел из кабинета. Санитар указал на папку.
— Это ваше. Я провожу вас к нужному человеку. Слепцов раскрыл папку. В ней лежала его история болезни, паспорт, переданные ему Змеем ключи от квартиры, где деньги лежат, и конверт с адресом этой самой квартиры. Вот бы сейчас очутиться в ней по щучьему велению.
Нужный человек оказался русским. Солидный дядя лет шестидесяти пяти с трубкой в зубах. Радом на диване сидел парень в тельнике, с курчавым рыжим чубом. Оба улыбались. Пожилой указал на стул сомнительной прочности.
Небольшой белый домик находился на отшибе. С виду развалюха, а за забором «Мерседес».
Комната одна, мебель с помойки, отклеившиеся обои и тараканы, как любимые родственники, разгуливавшие повсюду без стеснения.
— Не обращайте внимания. Курьерам в приличных местах показываться нельзя. Тем более русским и с такой внешностью, как ваша.
О какой внешности можно говорить, когда его привезли сюда в телогрейке и кирзовых сапогах. Слепцов сел, стул скрипнул.
— Меня зовут Захар, — представился главный, — это Митька. Ваш шофер. Парень проверенный, надежный. Он поведет машину до Москвы. План мы вам сейчас изложим.
— Можете изложить, но я внесу в него свои коррективы. Первая заключается в том, что я иду на серьезный риск, а потому хочу сам за себя отвечать и поеду на машине один. Иначе в моей поездке нет смысла. Меня гаишники не останавливают, а курчавый может вызвать подозрения. Я бы его остановил. У вас свой опыт, у меня свой.
Захар продолжал улыбаться.
— Мы просчитывали этот вариант, Ефим Иваныч. Если посадить вас на иномарку, то вы правы. Но вы поедете на УАЗе. Только на него ставят по два бензобака. Это не вызывает подозрений. Норма в наших краях. С бензином напряженка. Вы и уазик несовместимы. Нужен шофер. В салоне повезете дорогую сантехнику. Купили по блату. Наняли соседа. Где бы вас ни остановили, вы берете за основу две точки в радиусе пятидесяти километров от места задержания. Придется следить за картой. Пункт «А» — там вы купили сантехнику. Пункт «Б» — место задержания. Пункт «В» — место вашего жительства. Названия меняются с продвижением вперед. Вы хозяин. Митька шофер. Сын соседа.
— При чем здесь бензобаки?
— Поясняю. Один бак с бензином, во втором два отделения. Нижнее с товаром, верхнее с бензином. Это гарантия и защита от собачьего нюха. В легковой машине обученные псы наркоту найдут в минуту. Так погорел наш последний курьер. Он вез товар в запасном колесе. Не прошло. Машины с двумя баками проскакивают. Проверено. Собаки след не берут. Сейчас все посты обзавелись собачками. Их на пути сотни.
