— А чего мудрить-то, — забасил шофер. — Прямо до Самотеки, а там по Садовому без выкрутасов и упремся в Чкаловское. Быстрее и проще.
— У нас свои инструкции, приятель. По оживленным местам мы не ходим. Знаешь, чего везем?
— Ящики с динамитом.
— Вот именно. Подарок соцстранам.
— Откуда знаешь?
— На Запад золото в песке отправляют. Там не надуешь, а для друзей и в слитках сойдет. Вперед!
Выручка ГУМа, ЦУМа и 'Детского мира' подсчитывалась до утра целой бригадой кассиров. Маршрут Ветрова объезжал гигантские магазины и привозил деньги в банк. С этой минуты маршрут выходил из-под контроля начальства. Развоз пятаков — занятие пустяковое. Транзитное обслуживание точек без захода на базу решалось в производственном порядке. Главное дело — вовремя обслужить трех китов советской торговли.
В одиннадцать часов Ветров заглянул в дежурку.
— О, привет, Родионов. Ты здесь поселился? Не твоя же смена.
— Сменился. Мне в понедельник на свадьбу идти.
— Понял. Ну мы поехали в третий парк.
Родионов не реагировал. Новостей нет, значит, все идет по плану. Ветров вышел на улицу и сел на переднее сиденье. Толик выглядел усталым и ленивым. Сегодня он даже мешки не помог затащить.
— Вот что, Толян. А сейчас мы объедем Таганку и спустимся к Ульяновской улице, дом пятнадцать.
Толик тупо глянул на Ветрова покрасневшими глазами.
— Зачем?
— Эдик у нас стеснительный, сам сказать не может. Мы с тобой во дворике подремлем, а нашего дружка отпустим на пару часиков.
Усталый шофер оглянулся назад. Красные глаза попытались прищуриться, а пересохшие губы улыбнуться.
— А как же третий парк?
— Парк подождет, а Светочка не сможет. У нее муж ревнивый, и она только днем баловаться может. Тут момент ловить надо.
— Вопросов нет. Святое дело.
Толик вцепился толстыми, малиновыми пампушками в руль, и машина тронулась с места.
На Ульяновской улице, в километре от места, где предстояли события особой важности, ребята присмотрели тихий глухой дворик в виде колодца с огороженным садиком посредине. Каждый второй подъезд принадлежал какому-нибудь магазину, чьи витрины выходили на улицу. Тут то и дело крутились машины, заполненные тарой, хлебом, молоком и мясом. Здесь жили своей жизнью, и стоявший в стороне старый УАЗик с надписью 'Связь' никого не интересовал.
Эдик Чайка многозначительно подмигнул друзьям и выпрыгнул из салона машины. Как только он скрылся за дверьми углового подъезда, Ветров достал из своей сумки бутылку бормотухи и сказал:
— Надо украсить ожидание небольшой дозой радости. Это, конечно, не Светочка, но тоже удовольствие.
Шофера передернуло.
— Ладно, только самую малость. От меня и так перегаром на версту тянет.
— Хуже не будет. Скажи-ка, Толян, нам когда-нибудь дадут новую машину?
В момент четвертого булька Толик ответил:
— На базе есть и хуже. Мы получаем две машины в год, и то нерегулярно. Если встать на очередь, лет через десять получим.
— Но уже сейчас наш шарабан можно пальцем насквозь проткнуть.
— А тебе бронь подавай? Мы машину с деньгами бросаем и обедать уходим. И что?
— ГУМ, ЦУМ — это серьезные деньги.
— Брось, Макс. Туфта все это. Помнишь, когда на собрании в конторе полковник с Петровки выступал? Зануда Киселев ему вопросик задал: 'Почему на инкассаторские машины сирены не ставят?' Что он ответил? 'У нас и без вас в ушах звенит. В Советском Союзе нет банковских грабителей, но зато есть инфаркты и пожары. Здесь вам не Чикаго'.
Толик выпил второй стакан и зевнул. Через пять минут он тихо похрапывал, положив голову на руку.
Ветров вышел из машины и направился к воротам. На другой стороне улицы стоял милицейский УАЗик с зашторенными окнами. За рулем сидел Роман Сироткин. Ветров перешел дорогу и открыл боковую дверцу. Чайка, переодетый в милицейскую форму, красил тушью брови. На коленях лежал рюкзак с необходимым реквизитом. Волосы почернели от усиленного втирания в корни копировальной бумаги. На полу салона лежала тренога с дорожным знаком.
— Не машина, а гримерная киностудии.
— Не мешай, Максим. Иди звякни Родионову. Уже двенадцать. Через пять минут я буду готов.
В состав маршрута, развозившего 'размен' по магазинам, входили кассир, инкассатор и шофер. Нудная, однообразная работа. С девяти часов до четырех нужно объехать более пятидесяти торговых точек и обменять 'бумагу' на 'мелочь'. Бригада выехала на линию из Медведковского отделения банка ровно в девять.
Шофер, веселый паренек, лихо крутил баранку и беспрестанно травил анекдоты. Толстушка-кассирша хихикала, будто ее щекотали. Роман, как всегда, сохранял баланс серьезности. Его работа заключалась в том, что он заходил на точку и докладывал старшему кассиру магазина о прибытии 'размена'. Сотня хлопков дверью за смену. Это ли работа для сильного мужика, спортсмена, гонщика с широкими взглядами и несбыточными мечтами о большом будущем.
— Ребята, — перебил шофера Сироткин, — отпустите меня на сегодня. Ритка моя на сторону косит. Ей- богу! Спать не могу. Носом чую.
— Такие вещи не носом чуют, — ляпнул шофер и умолк.
Он обернулся и посмотрел на кассиршу. Все знали, как Роман любит свою жену и сына. Отличный парень... и вдруг.
— И что ты хочешь делать? — спросила кассирша.
— Хочу нагрянуть на дачу, как снег на голову, среди бела дня. А к четырем часам вернусь. Буду ждать вас у последней точки.
— Нормально, — сказал шофер. — Подумаешь, я сам за него побегаю. Меня все девчата на маршруте знают.
— Еще бы. Затравил торгашек своими анекдотами. — Кассирша хихикнула. — Вот и Ромка твоих историй наслушался, как муж возвращается из командировки, а там...
Варя не особо возражала. Она сама развелась с первым мужем, когда он ее застал со вторым. Теперь воспитывает двоих детей без посторонней помощи. Варя хорошо относилась к своим спутникам по работе и никогда не конфликтовала с ними, даже когда они покупали пивко во время работы. По обоюдному согласию Романа отпустили. Сироткин снял пояс с револьвером и передал Варе.
— Брось под сиденье, вернусь и заберу.
Как он и предполагал, его высадили у метро 'ВДНХ'. На уговоры ушло десять минут. Две остановки он прошел пешком, где в одном из дворов Проспекта мира его ждал УАЗик с надписью 'Милиция'.
Сегодня Сироткин открыл амбар и отогнал 'скорую помощь' на окраину леса к реке. Тихое местечко, недалеко от областной больницы. Он не раз видел, как там шоферы моют свои машины и валяются на солнышке. Появление 'рафика' никого не удивит. Потом Роман выбрался на шоссе, сел на автобус и через полчаса вернулся на исходную точку. В Москву он уже ехал на милицейской машине. При въезде в город на
